Катя Саргаева - Полет на Плутон

Было непривычно то, что дверь не была на замке, и мы могли свободно выйти и передвигаться по станции. Столовая тоже была в стиле хай-тек, с металлическими столами и стульями. Сама столовая была организована так же как и все столовые, линия раздачи, далее столы и стулья. Зоны отдыха здесь не было. Да и к чему она здесь? Теперь мы могли ходить друг к другу в гости. Еда была вкусной и ароматной, я даже не заметила подвоха. Мы с Димой набрали себе всего и направились в зал. Я увидела Иру с Борским и подошла к ним.

— К вам можно? — спросила я, растерянно глядя на Борского.

— Можно, — ответил тот.

— Ну как вам мир будущего? — спросила Ира.

— У нас в комнате есть Гриша, — сказала я.

— У нас тоже, Илья уже нашел с ним общий язык.

— А Дима застебет беднягу Григория, от него даже робот повесится!

Мне было непривычно сидеть с Борским за одним столом, и я чувствовала себя неуютно. Мне хотелось поскорее поесть и вернуться в свою комнату, продолжить разбирать все эти новомодные штучки. Дима же чувствовал себя вполне свободно, они с Борским обсуждали Гришу, а потом перешли на искусственный интеллект в целом.

Когда мы вернулись в комнату я начала разбираться с тем, что за непонятные мне приспособления были в отсеке с кухней. Я вытащила все это на стол стоящий рядом с окном.

— Гриша, рассказывай, что все это за херня, и для чего она предназначена.

— Рита, сейчас я тебя не вижу, а только слышу, и не понимаю о какой именно херне ты говоришь.

— Что мне сделать, чтобы ты меня видел?

— Включи телевизор, он находится на противоположной стене от хозяйственного отсека, или шкафа.

Я обернулась назад, но ничего не увидела. На стене висела лишь сюрреалистическая картина.

— Гриша, может быть я слепая, но там кроме картины ничего нет.

Дима в это время рассматривал пульт от окна.

— Кажется я нашел, — Дима нажимал какие-то кнопки, и вдруг картина выдвинулась вперед, а потом развернулась с ног на голову и перевернулась изнанкой в комнату. Теперь это был телевизор. Мы с Димой молча пялились на него.

— Охренеть, да? — пошутил Гриша.

— Это точно. А ты мне нравишься Григорий! — с улыбкой сказал Дима.

— Спустя две недели я полностью распознаю ваши манеры разговора и лексикон, внесу их в свои базы и буду разговаривать с вами обоими так же как разговариваете и вы сами. Стану вашим дружбаном, да, Дима?

— Дружбаном? Ну посмотрим, можно ли тебе доверять. Ты ведь служишь не нам, а тем, кто тебя создал?

— Сейчас я служу вам, и делаю все возможное, чтобы скрасить ваш быт.

— Гляди как ушел от ответа, гавнюк! — усмехнулся Дима, глядя на меня.

— Ну а что ты хотел чтобы он тебе ответил? Ладно, давай, включай телевизор.

Дима снова куда-то потыкал, и на экране телевизора появилось изображение молодого мужчины лет тридцати, он был блондином с голубыми глазами, и сияющей улыбкой.

— Теперь мы друг друга видим. Поздравляю Дмитрий! В твоем досье сказано, что ты любишь добиваться целей без чьей-либо помощи, поэтому я не стал включать телевизор самостоятельно, и дал тебе возможность разобраться в этом самому.

— Ну спасибо, дружбан!

Гриша помог нам разобраться со всей техникой, что была в кухонном отсеке. Те подносы на ножках были подписаны снизу, одним был чайник, другим микроволновка, третьим сковорода, еще было несколько холодильных полок. Холодильник поразил меня больше всего. Продукт или готовое блюдо нужно было просто поставить на поднос и дать команду Грише, он выставлял нужную температуру, или сделать это самостоятельно, для всей техники был один отдельный пульт управления. Этот поднос был как бы накрыт терморегулирующим колпаком, но по факту никакого колпака не было. Я просто опускала руку, и она погружалась в холодный воздух, поднимала руку, и снова попадала в температуру комнаты, граница холода и тепла ощущалась, и мы с Димой несколько минут просто стояли и тыкали в нее пальцами, как в холодное желе. Это было самое настоящее чудо. Еще одним подносом был чайник, не менее удивительное изобретение. На него ставилась чашка с холодной водой, или кастрюля, также давалась команда Грише или пульту, и вода в поставленном на чайник сосуде закипала в считанные секунды, при этом поверхность самого этого подноса оставалась холодной, и даже не билась током. Была сковорода, работающая по тому же принципу, это напоминало индукционную печь. Вся посуда имела эти небольшие выемки, и любой ее предмет можно было изменить в том отсеке, в котором я изменила размер своей чашки. Первые недели мы с Димой развлекались как могли с посудой и Гришей. Вся эта чудо-техника не требовала подключения к электросети, не нужна была даже батарейка. Гриша пытался объяснить мне за счет чего все это работает, но я была далека от физики, и быстро отказалась от идеи понять устройство местной техники.

Так же в хозяйственном отсеке было и много других удивительных вещей. В нем был и отсек с одеждой. Но одежда эта было не простая, и даже не золотая, а являлась продуктом нанотехнологии. Тот спортивный костюм, в котором нас встретил руководитель «Феникса» был ничем иным, как зимней одежной. Она была создана из специального материала, и удерживала естественное тепло тела. Эта материя тоже была умной, она подстраивалась под каждого человека, распознавала его температуру, реакцию на снег, холод, ветер, дождь, жару (чего здесь никогда не было, но ткань была предназначена также и для условия в тропическом поясе и пустынях). Она была как бронекостюм от погодных условий, непромокаемая, не пропускающая ветер и холод, но при этом дышащая и совсем невесомая, как шифон, в одежде из этой материи никогда не было жарко и душно. Изобретение подобной материи также было для меня самым настоящим чудом. Да чего уж там, почти все здесь было для меня настоящим чудом!

Дальше было освещение, очередное чудо. Так как электричества на станции не было логично подумать, что не было и света, но конечно это было не так. В качестве осветительных приборов были тонкие палочки, пять сантиметров в длину и полсантиметра в ширину. Эту палочку нужно было потереть между ладонями, и она начинала светиться и освещать довольно большое пространство вокруг себя, не выделяя при этом тепла. Чем дольше и сильнее тереть палочку, тем ярче она будет светить. Чтобы ее «выключить» нужно было просто подержать ее пять секунд между хорошо сомкнутыми ладонями. Эти палочки крепились к любой поверхности, нужно было просто прижать ее к стене, потолку, поверхности стола, да к чему угодно и она самостоятельно держалась. Чтобы осветить всю нашу комнату хватало две палочки, работать она могла так же в течение полугода на максимальной яркости. Этих палочек тоже был запас на десять лет жизни здесь. Назывались они люминеры.