Катя Саргаева - Полет на Плутон

— Я не хочу тебя грузить своими глупостями.

— Поэтому ты последний месяц со мной почти не общаешься?

— Ты вся погружена в Аллу, я не хочу вам мешать.

— Ты мне не мешаешь, и я не стала любить тебя меньше. Ты все такой же мой малой.

Я прижалась к Ире плечом, и моя глупая ревность отступила. Моя мама всегда считала, что может любить только одного человека в этом мире — Гогу, для меня там уже не оставалось места. Ира же была способна любить нас двоих.

— Мне кажется, что мы все умрем, — сказала я глядя на Иру, — и я чувствую себя виноватой за то, что убедила Борского и Глеба приехать сюда и взять с собой Аллу.

— Даже если и так, ты спасла мне жизнь, я не замерзла насмерть в том ангаре, и благодаря тебе я увидела свою дочь, которую ждала шестнадцать долгих лет. Даже если мы все умрем, то я рада, что успела провести с ней хоть немного времени. К тому же там они бы однозначно уже все умерли.

Я пробыла на улице минут сорок, пока не перестала чувствовать пальцы.

Когда я вошла в комнату Дима уже был в постели. Я околела на улице, и мне не хотелось раздеваться.

— Дима я так замерзла, что у меня зуб на зуб не попадает. Как же здесь холодно, хочется на море.

— Завтра сядем на снегоход, и я отвезу тебя на море. Какое предпочитаешь Карское, или море Лаптевых?

— А чего мелочиться? Можно сразу океан, Северный Ледовитый прям под боком, — с улыбкой сказала я.

— Сейчас везде холодно малыш, и на море так же минус двадцать. Прыгай скорее ко мне под одеяло, я тебя согрею.

Я разделась и в одну секунду оказалась под одеялом. Дима сгреб меня в охапку и прижал к себе, я вжалась лицом в его грудь и закрыла глаза. Я была в самых лучших на свете медвежьих объятиях, и мне вдруг стало так хорошо и спокойно. Так было всегда, когда Дима вот так обнимал меня, своими могучими обеими руками.

— Боже, какой ты горячий, — говорила я, дрожа всем телом, но уже нагреваясь.

Я всегда грелась об своего Медведя, он был лучше любой батареи и всегда был горячий.

— Димочка, я так люблю тебя.

— За то, что я горячий?

— За то, что ты рядом. За то, что рядом с тобой мне становится так спокойно, как будто весь мир погрузился в нирвану. Вокруг творится хрен знает что. Мы бывшие уголовники, которые сами провозгласили себя бывшими, а теперь захватчики. Девяносто процентов всего населения планеты вымерло, потому что на дворе долбаный апокалипсис. Но для людей это не повод прекратить все войны, они начинают новые. Скоро вернут управление ракетами, и сотрут нашу станцию с лица Земли. Наша смерть неминуема, не сегодня так завтра. От всего этого могут нервы сдать и крыша поехать. Но когда ты рядом, когда обнимаешь меня вот так , то мне становится так хорошо и спокойно, что я даже не смогу словами описать это чувство. Даже с Гогой мне никогда не было так спокойно, потому что у него на первом месте всегда была мама, а у тебя я. С тобой все это не имеет значения, вся жизнь за пределами нашей комнаты, даже наша скорая смерть. С тобой мне все нипочем, и с тобой мне ничего не страшно. С тобой я бы и на Плутон полетела. Хотя знаешь, с тобой я уже туда слетала и вернулась назад. С тобой я узнала, что такое бескрайнее счастье, и сейчас весь наш мир рушится, но я счастлива, потому что люблю тебя, потому что с тобой мне очень спокойно, ну и потому что ты горячий, а я замерзла как дворовая псина зимой.

— Знаешь малыш, ты самое лучшее, что случалось со мной в жизни. Все то, что я пережил до встречи с тобой привело меня к тому, что я оказался в «Енисее». Но если сейчас я бы мог изменить все в своей жизни, прожить ее совершенно по-другому, счастливо, но при этом в ней не было бы тебя, я бы отказался. Я бы пережил все еще раз, только бы встретить тебя, мою вишневую девочку.

Я немного отстранилась от Димы и высунула голову из-под одеяла, потому что наконец-то нагрелась, и мне даже стало немного жарко. Но из Диминых объятий я высвобождаться не хотела, и я лишь крепче обняла его.

— А когда ты успела на Плутон слетать? И что вообще это означает?

— Я больше не верю в бога.

— Поэтому ты сняла крестик? — я кивнула головой, — расскажешь что случилось?

Я рассказала Диме обо всем, о моих отношениях с богом от начала и до конца, как обрела его и почему, как разуверилась и как это страшно.

Бывает так, что люди умираю, умирают внутри. Все их убеждения и верования становятся лишь иллюзией, которая раньше помогала им выжить. Но наступает момент, когда человек рождается заново, возрождается из пепла как птица Феникс. И это удивительная способность человека к приспособлению, подстраиваться, эволюционировать. Это и есть бесконечная жизнь, потому что в течение одной жизни мы проживаем множество жизней. Я так же умерла и родилась заново. Я не знаю, смогла бы я возродиться, если бы со мной рядом не было Димы. Я также не знаю, кто тот новый человечек, который родился, я знаю кто умер, умерла верующая Рита, а вот кто родился, пока не знаю.

— Ты не одна жучок, я всегда буду с тобой, до последней минуты, сколько бы нам еще не отвелось времени.

В шесть часов утра меня разбудил Гриша, он сказал, что Боря на связи. Дима проснулся от наших голосов.

— Боря, что случилось? — сонно спросила я.

— Доступ вернули. Сейчас Адольский спит, он соблюдает какой-то специальный режим, встает в семь. Ему сразу сообщат, что все наладили, уверен, что вместо завтрака он побежит запускать ракеты, так что у вас есть полтора-два часа чтобы уйти со станции.

Мы с Димой разбудили всех и собрали на мостике, рассказали о том, что сообщил нам Боря. Люди были готовы к этому, и еще вчера многие приняли решение, уйти решили лишь трое человек, мы с Димой не были среди них. Идти было некуда, на территории России на нас объявили бы охоту, Китай нас не принял бы, Казахстан был на стороне Китая, как и Европейское государство. А до Африки нам не дали бы добраться. Когда встает вопрос жизнь или смерть, почти всегда ответ жизнь, но когда тебя ждет такая жизнь, то смерть кажется лучшим выбором, именно поэтому большинство осталось на станции даже под страхом смерти.

Мы все попрощались друг с другом и разошлись по своим комнатам. Мы с Димой вернулись в постель, и сейчас лежали в той позе, в которой впервые оказались на одной кровати в медблоке «Енисея». Я прижималась щекой к его мохнатой груди, и больше ничего в этом мире не имело значения.

Спустя полчаса Боря снова связался со мной, он сказал, что ракета запущена, к нам она долетит через восемнадцать минут. Я слышала, что Боря плачет.

— Все хорошо Борь, не жалей нас, мы с Димой прожили три замечательных года вместе, многие за всю жизнь не испытывают такого счастья, так что мы готовы умереть. Никого не спрося мы пришли в этот мир, и ушли из него никого не спросив. Спасибо тебе Боря за все, и прощай.