Наталья Ветрова - Последняя надежда планеты

— Возьми, засунь под одежду. Было бы лучше ее снять, но думаю это не самая лучшая идея.

Я осторожно смяла траву, просовывая под костюм. Да, действительно стало теплее, когда мокрая ткань перестала касаться тела. Анторис сделал то же самое, чтобы хоть немного согреться.

Дождь тем временем пошел с такой силой, что поверхность Мелса возле нас быстро стала похожа на кашу. И хоть шалаш был построен на возвышенности, что не давало возможности воде затекать внутрь, капли всё равно залетали в середину, отскакивая от грязи. Мы молча сидели, уныло глядя перед собой на воду, потоком падающую с неба.

Через полчаса мои зубы стали выбивать дробь. Меня трясло от холода, и я никак не могла согреться. Хотя одежда почти высохла, на улице настолько похолодало, что легкий костюм совершенно не согревал.

— Ты замерзла? — спросил Анторис, поворачиваясь ко мне.

— Нет — соврала я — Всё нормально.

— Опять упрямишься?

— А ты предлагаешь, чтобы я ныла, что замерзла до костей? К нашему и без того плачевному состоянию надо добавить мои стенания? Ничего, как-нибудь согреюсь.

Анторис несколько секунд пристально смотрел на меня, а потом подвинулся вплотную, и крепко обнял за плечи.

— Может, так будет теплее — тихо прошептал он, и от звука его голоса у меня закружилась голова.

— Что ты делаешь? — еле слышно спросила я, ощущая тепло его тела.

— Пытаюсь тебя согреть. Не могу допустить, чтобы ты своей дрожью завалила хрупкий шалаш.

Я рассмеялась. Неловкость прошла сама собой, когда Анторис всё перевел в шутку. Конечно, он прекрасно понимал, что его близкое присутствие будет для меня мучительным. И сделал всё возможное, чтобы ослабить это ощущение.

Постепенно я стала согреваться. Мы сидели, обнявшись, и наслаждаясь теплом друг друга. И стало так уютно и спокойно, что даже холодный дождь на улице и наступившая ночь не могли помешать нам надеяться на лучшее.

— Спасибо — прошептала я, положив голову ему на плечо — Прости меня за грубость и резкость сегодня днем. Ты невероятный и заботливый. Я очень благодарна тебе за всё. Просто была не готова к твоему признанию, поэтому ответила не достойно. Прости.

Анторис осторожно поправил мои волосы, на миг еще крепче прижав к себе.

— Спи. Уже поздно. Я давно простил тебя. Завтра будет трудный день — постарайся отдохнуть.

Было что-то волшебное и успокаивающее в тембре его голоса, интонации и объятиях, что я даже не заметила, как вскоре действительно заснула.

Меня разбудил тихий треск дров в костре. Я лежала на сухой траве, поджав под себя ноги, заботливо накрытая мужской курткой. Было уже утро, и дождь, похоже, закончился давно. Я сонно вышла из шалаша, ища глазами Анториса, но его нигде не было. На небе ярко светило солнце, и не осталось никаких следов вчерашних грозовых туч.

Медленно прохаживаясь, я думала, что делать дальше. Вечером, когда мы сидели в шалаше, Анторис рассказал о придуманном плане. Не могу сказать, что меня он радовал, но другой в нашей ситуации выдумать было сложно. План был такой — найти лагерь Группы Сопротивления. Только там мы сможем укрыться от гнева Хортепа. Анторис собирался примкнуть к ним, хотя не однократно заявлял, что не разделяет их мыслей. Но другого выхода нет. Мы объявлены вне закона. Возможно, за нашу поимку назначена награда, и у нас только один путь — к тем, кто хочет уничтожить Хортепа. Вот так и получилось, что Группа Сопротивления стала для нас единственным местом, где мы сможем укрыться и спасти жизни.

По бумажным картам, которые предусмотрительно приготовил Анторис, мы двигались на север — именно туда, где могли найти убежище. Было удивительно, что за нами нет погони. Ведь полицейские могли с воздуха прочесывать ближайшие районы, чтобы нас обнаружить и арестовать. Не знаю, в чем была причина. Может, нас посчитали погибшими, а возможно, у Хортепа был другой план, о котором мы не подозревали. И хотя мы избавились от всей электроники, которая могла выдать месторасположение, уверенности, что нас не найдут, не существовало.

Анторис рассказал, что пытался уговорить отца отпустить меня на свободу. Он приводил доводы и аргументы, но тот остался непреклонен. В итоге, они с отцом сильно повздорили и разругались. Оказывается мать, когда ей стало известно, что я в числе мятежников, отреклась от меня, назвав предательницей своего народа. Мне было больно это слышать, хотя в глубине души я понимала, что она поступит именно так.

Сзади раздался негромкий шум, который отвлек от мыслей, и я быстро обернулась на звук. В десяти шагах стоял Анторис, держа за хвост небольшого убитого зверя.

— Кто это? — удивленно спросила я, рассматривая добычу — Никогда раньше не видела такого.

Анторис рассмеялся.

— Да кто его знает. Но думаю, будет вкусный, когда поджарится!

Он быстро и ловко стал разделывать животное, и я в который раз удивилась его сноровке. Когда мы позавтракали и сложили запасы мяса, то снова отправились в путь.

Дорога была долгой и изнуренной. Маршрут направлял нас через горы, и приходилось с трудом подниматься по высоким склонам, а потом спускаться вниз. Весь день мы шли по горам, больше не останавливаясь, и только к вечеру, когда совсем выбились из сил, расположились на ночной привал. Звезды светили в небе, как огромные драгоценные камни, весело сверкая и подмигивая с высоты. Я чувствовала себя настолько измотанной, что просто падала от усталости. Анторис тоже еле стоял на ногах, и я видела, как он держится из последних сил.

— Жаль, что мы еще далеко от цели нашего пути — грустно вымолвил он, растягиваясь возле костра — По карте совсем близко, но эти постоянные спуски и подъемы… Если бы мы смогли всё это перелететь, то уже были в лагере Сопротивления.

— Откуда ты знаешь о расположении лагеря?

— Я готовился — просто ответил Анторис, поворачиваясь на бок и закрывая глаза — Спи. Завтра на рассвете снова в путь.

Я не стала больше спрашивать. Тоже легла недалеко от костра на заботливо расстеленную сухую траву, и тут же заснула.

*****

Еще три дня мы скитались среди гор. В какой-то момент казалось, что мы заблудились, но Анторис упрямо шел вперед, ведя меня за собой. Он твердил, что вскоре мы выйдем к месту, обозначенному на карте. Но дни шли, а мы так никуда не приходили. Не могу сказать, что я сомневалась в правильности маршрута. Я доверяла Анторису, но невеселые мысли всё чаще стали посещать на пятый день пути. Конечно, я держала их при себе, но порой видела, что Анторис тоже хмуро и уныло рассматривает потрепанную карту, тщательно что-то обдумывая.

В принципе, если не считать сильной усталости, которая сопровождала нас каждый день, жизнь на природе была сносной. Анторис оказался превосходным охотником — каждый день он добывал какого-нибудь неосторожного зверя, и мы совершенно не испытывали голода. У нас всегда были запасы жаренного на костре мяса, которому, конечно, не хватало соли и прочих приправ, но это мелочи. Мы были сыты, и благодаря этому проходили огромные расстояния. Воды тоже было достаточно. В горах в изобилии встречались ручьи с чистой и свежей водой. В заготовленные емкости мы набирали запасы на целый день.