Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том II

Крепость представляла, собой, почти ровный квадрат со стороной 250—300 шагов, с трёх сторон обнесённый рвом, глубиной около 2 саженей. Со стороны ворот, к нему справа от них, примыкал небольшой яруга-овраг. Через 50—60 шагов по всему периметру камала стояли, возвышаясь ещё на полторы сажени, деревянные башни, в которых могли находиться до 3—5 лучников воинов. К стенам прилегал обнесённый валом, посад, где жил и работал торговый, иной немногочисленный рабочий люд и приезжие торговые люди.

Гарнизон городка — борони крепости, состоял из 140—160 человек. Он включал также воев-женщин. Прочие это бабы-катуны, челядь, старики, дети, мастеровые, лекари-знахари, обитатели, вместе с посадскими были числом ещё до 70. Внутри находились до полутора десятков строений, наполовину врытых в землю, саманного типа, зернохранилище, дровяной и сушёного навозу сарай да пара закутов. Три десятка степных, низких в холке коней, с десяток повозок и шесть волов составляли подвижную часть бороний дружины. Запасов оружия, пищи, фуража для лошадей хватало на месяц осады.

Вода поступала в колодец по жёлобу из самой глубины яруги, где бежал ручей, укрытый густым кустарником, кроме того, в крепости присутствовал запас воды в больших глиняных кувшинах и бочках-сороковках. Был вырыт и ход потаённый, длиной почти в километр. Укрытый дёрном выход, недалече от малого ключа с чистой водицей. Другой ход через колодезь вёл в овраг.

За свою историю укрепление столько раз разрушали и восстанавливали, что большинство защитников верви догадывались о своей дальнейшей судьбе, знали — клобуки, аль каганы не пощадят никого, да и женщин сначала будут несколько дней подряд насиловать — « … иже ходиша воеваху, и насилье творяху, и тако мучаху, се мрёт», а затем все равно убьют.

Уже вырезан был доглядный — передовой пост, бдети, успевший, таки, передать сигнал тревоги, так что людей и скотину успели согнать, а короба и рамки бортнические с матками пчелиными вынести. Были сожжены немногочисленные постройки за пределами крепости и вытоптаны поля рядовичей, богатые всходами пшеницы и других злаковых — ржи, проса, ячменя, овса, с огородами, где выращивали репу, редьку, чеснок, свёклу. Земли степные, благодатные одаривали хорошими урожаями.

Но и под стенами укрепления, за рвами и у ворот немалым количеством уже валялись трупы, тех воинов всадников и пластунов из числа неприятеля, что удумали сходу взять камал, нанесть урон. И слетевшиеся карги — вороны, уже дрались, каркали, выклёвывая глаза падшим степнякам.

Воины, бдевши на стенах, в башнях и резерв из двух десятков опытных дружинников — надёжа воев хоробых, что сосредоточен вблизи укреплённых ворот, были одеты в натёртые жиром, кожаные панцирные или чешуйчатые рукавные рубашки. Часть в кольчуги -байданы и малые кирасы — броню, бронзовые шлемы и поножи, на руцех голицы, чистое, по возможности новое исподнее, защищались небольшими четырёхугольными щитами со слегка закруглёнными углами. Выносливые, вооружённые железными мечами-акинаками, палашами и кинжалами, дротиками и копьями с железными наконечниками, имея короткий лук с двойным искривлением, в справной броне были они грозными противниками, но их было так мало. В бой дружинник шёл в особой нательной рубахе и в поясе, расшитыми оберегами — рунами.

Узоры в виде ромбов и сложных двойных крестов и завитков, символы Сварога и Семаргла должны были защитить и даровать победу. Отсюда и последовавшая затем традиция, сохранившаяся вплоть до наших дней, одевать перед бранью смертной новое, чистое исподнее.

Особая каста — витязи, как правило, крупные от природы вои. Среди них особо ценились сверхнадёжные булатные мечи от кузнеца Людота, все уникальные именные (Китоврас, Горыня, Хорь). Нередко, в боевом пылу, экстазе даже зимой они скидывали все, оголяя себя до пояса, в знак того Сварог вошёл в них, и могли сражаться так часами, без передыху. Только мечи сверкали, вращаясь во все стороны, ако мельницы страшные, безжалостные, но потом падали герои замертво…

Вооружение посадских, и не дружинников — рядовичей, закуп, смердов и холопов состояло в основном из кос, серпов, топоров, мотыг, рало, рогатин да ножей с самодельными палицами-дубинками, редко можно было увидеть у кого щиты или нагрудники.

Кроме того, на стенах были заготовлены и выложены бревна и камни для сброса, ковши и жбаны под горящую нефть, факелы, смола и топлёный жир с кипятком, багры с крюками. На вышках стояли ящики со стрелами и дротиками. Для поджигу разожжены были костры по три на кажну стену.

Надо помнить, что огни возжигали и при бедствии, чтобы умилостивить бога, в огне сгорали духи считавшиеся источниками этих напастей.

Одеты мужчины и женщины были в «чёрную», то есть рабочую одёжу. Мужи — в длинные с вышивкой рубахи, штаны, носили пояса и кожаную простую обувку. Посколь дело было летом, часть обходились вовсе без обуви или в лаптях, завезённых торговыми людьми ещё с осени.

Женская одёжа, состояла из длинных платьев изо льна, также разукрашенная вышивками по вороту и рукавам. Украшений на них не было, их одевали только по праздникам.

Борону камала возглавляла княжна, ей подчинялся воевода, управлявший собственно бранью — отражением атак неприятеля — супостата на крепость, и другими ратными делами, ему подчинялись витязи-дружинники — старшие на каждой из стен, резерва, лазутчиков и старшина ополчения. Витязи на стенах командовали десятниками над башнями и приданными посадскими. Текущие вопросы бытия, обеспечения оружием, сытью — пищей, водой и другими припасами решал советник княжны, он же усадский боярин.

Помощи не вждати, ни чаяти, пока весть дойдёт, пока удельный княжич дружину соберёт, да дойдут они конные и пешие до дальнего-то кордона, от крепости одни головешки, да кое-где веръжен вал стены останутся, а степняков и след простыл.

Уйти, оставить крепость тоже было никак нельзя, все равно в степи с бабами и детьми малыми, верховые быстро догонят, порубят всех едино. Телеги, запряжённые лошадьми, двигались по степи со скоростью 60—80 вёрст (по 500 саженей) за дневной переход, а волами ещё медленнее 50—55 вёрст. Зато конница степняков на рысях могла проходить 180—240 вёрст, а хлынцой (быстрым шагом) — 110—130 вёрст. Да и брата старшего княжны, вештии княжича боялись — молод, потому горяч и суров, кто известный верший наказ о службе кордонной порубежной нарушит — смерть тому лютая. Так что, сражайся и умирай в чести, спасая других роду-племени.

Рядом с теми, кто только что перестал трубить в карнаи на деревянной площадке, самого высокого участка стены укрепления, стояла молодая босая девушка с княжьим украшением на обритой голове — кичкой и длинной, по щиколотки, рубахе, без приволоки. Почему не в боевом облачении, более подходящем тому моменту, станет понятно чуть позже.