Владимир Лизичев - Москва — Маньпупунёр. Том I

После затхлой и спёртой атмосферы палаты, пахло озоном и весной. Чистый воздух пьянил, дышалось легко и полно. Несколько холодных брызг попали на горячее лицо, стекли на сухие губы, жадно их поглотившие.

Немо стал понемногу приходить в себя после давешней ударной дозы химиотерапии и совершенной необычности происходящего.

У природы нет плохой погоды, каждая погода благодать, но не каждый это понимает и ценит. Для того, нужно хоть раз чего-то лишиться или наоборот получить сверх меры.

От автора:

Тут, да простит меня читатель, автор позволит себе некоторое небольшое лирическое отступление.

В самом конце ХХ века в ноябре, я возвращался из командировки в Мьянму (кто не знал — бывшая Бирма). После десяти суток изнуряющей жары, в тени +48 при 100% влажности и девяти часового перелёта, на всем протяжении которого мои колени упирались в хребет впереди сидящего тучного пассажира, причём неизвестно кто из нас страдал от этого больше. Впрочем, и моя спина испытывала нечто подобное.

Получасовое стояние в плотной очереди перед будкой девушки пограничника и наконец — на выход. Найдя недалеко от здания Шереметьевского аэровокзала встречающую дежурную машину, я скинул куртку, пиджак и в одной рубашке под проливным дождём, вперемежку со снегом, простоял минут двадцать.

Стоял я и балдел, провожаемый удивлёнными взглядами проезжающих мимо автомобилистов и случайных прохожих, кутавшихся в тёплые аляски, дублёнки и анораки. Горячее тело, не спеша, порциями вбирало приятный холодок, он спускался под кожу и бодрил. Только присутствие незнакомого водителя удерживало от желания подпрыгнуть и помахать руками, как в детстве от простенькой радости бытия.

Второй Незнакомец, оказавшийся чуть впереди, обернулся и, обращаясь к замешкавшемуся на секунду Серову, ободряюще произнёс — «Не пристало Немо бояться вод». И первым шагнул вниз. Тот же миг щёлкнул замок здоровенного чёрного зонта, непонятно каким макаром, оказавшегося в ладони-лапе Кошака. Два метра плотной материи надёжно укрыли странную компанию от струй дождя. Капли его старательно обегали, движущуюся по мокрой асфальтовой дорожке двора троицу, словно боялись обжечься.

«Аааа-х» — невольно вырвалось у Александра, когда они неожиданно чуть-чуть приподнялись над землёй и, ускоряясь, понеслись сквозь непогоду.

Только вслед бешено раскрутилась вертушка-ограждение проходной при входе в больницу, да хлопнула закрытая на крючок дверь наружу, и вскинулось было в недоумении лицо дежурного охранника за стеклом. Тот принял всё за сильный порыв ветра не на шутку разыгравшегося.

Дверь захлопнулась, и почти сразу в сплошную радугу слились разноцветные огни улиц, площадей и переулков, рекламных транспарантов и светофоров. Мимо проносились длиннющие гусеницы машин, расчленённые перекрёстками и серые стены зданий. Все расплывчатые, изменчивые в струях дождя.

В какой-то момент из марева осадков прямо перед Александром возникло прекрасное бледное женское лицо, застывшее в полуметре от носа. С интересом всматриваясь в него, улыбнулись яркие чудесного фиолетового цвета, чуть раскосые глаза. Тело незнакомки скользило следом за летящей троицей почти параллельно земле, была она гола и полупрозрачна. Длинные ярко рыжие волосы развивались и совершенно не мокли под проливным дождём. Изображение струилось.

«Господи, какая красота, какое совершенство в этой женщине» — пронеслось в голове. Почему-то Александр знал, что незнакомка благосклонна к нему. Потом она что-то едва прошептала и исчезла. Через секунды три — четыре в голове Немо явственно прозвучало — «Иди». Опять закралась спасительная мысль, что всё это сон. Разум отказывался верить в происходящее.

Стороннему наблюдателю, расположившемуся на самом верху новых столичных высоток, за «шведскими» стёклами новомодных пентхаусов, за сплошной завесой ливня, могло показаться, что не улицы, но реки красной лавы текут по чёрному застывшему туфу ночного мегаполиса. Они сливались в озера на перекрёстках и автомобильных пробках. А навстречу им летели жёлтые языки пламени сказочных драконов, облизывая выжженные полутора тысячами градусов каньоны улиц и площадей. Эти драконы двигались или летели значительно быстрее, выбрасываемые ими сгустки высокотемпературной плазмы, кое-где расплескавшись на отдельные гроздья огненных искр, освещали огромные рекламные щиты и отдельные здания. Дождь лил и лил с остервенением.

Так же неожиданно, как и начался, полет-скольжение оборвался и уже обычным шагом они подошли к новому зданию современной архитектуры на улице Вавилова в три этажа из стекла и бетона. Над фасадом призывно манила высверкивая вывеска — «Казино Бакката».

Несмотря на глубокую ночь и непогоду, на стоянке перед зданием было полно пустых дорогих иномарок. Машин, с ушлыми водилами, ловившими жирных москвичей и приезжих граждан кавказских национальностей которых, было тоже немало.

Одним словом, вопреки ненастью ночная пятничная жизнь в Москве кипела.

Тяжко ворочаясь во сне, спали работники трудового дня, в путах вечных неразрешимых проблем, нехватки денег, семейных неурядиц, домашних забот и слепой верой в обеспеченное светлое будущее.

Сладко спали милиционеры — перерожденцы, днём славно поработавшие на столичных дорогах и у метро, нещадно обиравшие старух цветочниц и украинско-молдавских тёток в палатках. Хотя какие они перерожденцы? Большинство с рождения такими были.

И честные милиционеры тоже спали, устав от несправедливости, незаслуженного презрения собственных граждан. Кроя по матушке своё, насквозь прогнившее руководство, никогда не пахавшее — «на земле» они спали беспокойно ворочаясь.

Крепко спали загорелые таджики, пахавшие от рассвета до заката за сто пятьдесят рублей в день на хозяина Тепло-Становского рынка.

В поте лица трудились многочисленные ночные портье, бармены, экипажи скорой помощи, таксисты, вездесущие проститутки и их сутенёры.

Веселилась богатые и очень богатые граждане, удачливые бандиты, депутаты, работники префектур, муниципальных «кормушек», различных ТСЖ, ЖКХ и бездельники всех мастей, по тем или иным причинам ещё не севшие, или не смывшиеся за границу из «этой страны».

Отдыхали дети чиновников, судей и прокуроров, после отчаянных ночных гонок стрит — рейсингеры, смакуя перипетии заездов и вдрызг разбитых майбахов и порше.

Уже все знали, с 1 июля казино и другие игорные учреждения должны закрыться на всей территории России за исключением четырёх игорных зон: в Алтайском крае, Калининградской области, на границе Краснодарского края и Ростовской области, а также в Приморье.

Потому играли последние весёлые денёчки, или ночки. Многие игорные дома уже сокращали штаты, демонтировали оборудование, искали новую аренду, чтобы уйти в подполье.