Андрей Чемезов - В поисках марсианских сокровищ и приключений

Как у лётчиков, так и у пассажиров, со временем вырабатывается тяга к тому, чтобы взлетать и садиться на Марс регулярно, снова и снова! Малая высота будоражит кровь, она делает полёты над Марсом незабываемыми! Да, эти полёты совсем не похожи на то, с чем мы привыкли иметь дело в небе над Землёй!

Радик привёз нас на небольшой марсианский аэродром местного значения и остановил машину прямо в ангаре, в котором находился 8-местный самолёт. Договорившись с пилотами о времени старта воздушной «маршрутки», он передал нас им «на поруки», после чего распрощался с нами по-товарищески трогательно и ретировался домой.

Терпеливо дожидаясь взлёта, мы наблюдали за процедурой подготовки к старту, осматривали салон самолёта. Наконец, услышали команду «ключ на старт!», после чего и нам была дана соответствующая команда: усесться в кресла воздушного судна, пристегнуть ремни. Как только мы это сделали, уселись, как следует, — в салоне включилось освещение, заработала система мульти-кондиционирования… Самолёт плавно тронулся с места! По ходу начались процедуры проверки на герметичность, пока ещё самолёт находился в ангаре; весь воздух из ангара тем временем активно выкачивался в баллон высокого давления, стоявший у входа. Над воротами ангара загорелся красный сигнал семафора, как только давление в ангаре стало ниже нормы. После выкачки всего воздуха мы увидели, что створки внешних ворот медленно отодвигаются друг от друга. В это время на семафоре горел уже жёлтый. Наконец, ворота полностью отворились и на семафоре загорелся зелёный. Наш самолёт не спеша выкатился на взлётную полосу, после чего от шасси… отсоединились и откатились куда-то в сторону колёса-буксировщики — специальные миниатюрные устройства, колёса-прилипалы, наподобие сигвеев. В них встроены мощные моторы и вмонтированы автономные источники питания. Управляются эти колёса-буксировщики непосредственно из кабины пилотов, то есть самими пилотами управляются, но ровно до того момента, пока самолёт не выкатится на взлётную полосу; после этого они сами, самостоятельно отсоединяются от шасси и отъезжают в неизвестном направлении, скорее всего обратно в ангар направляются, на подзарядку! В общем, бесподобно! В момент, когда они откатывались от самолёта, как сигвеи, мне подумалось, что они функционируют как роботы… А ведь они и в самом деле роботы!..

Через пару минут мы уже мчались по взлётке, набирая скорость: 50…70…90…110…

Экипаж нашего воздушного такси состоял из — ни много, ни мало — трёх человек: двое инструкторов и один ученик. Инструкторы большую часть времени, проведённого в полёте, практически ничего не делали, усердно работал только ученик. Инструкторы загрузили его работой по полной программе, обвешали какими-то датчиками с головы до пят и не спускали с него глаз — первое время, но потом… как-будто нарочно забыли про него, решив испытать, видимо, ещё и характер ученика на прочность. Он находился за штурвалом от начала и до конца полёта. Много ли было у него опыта — не знаю, не ведаю, но инструкторы заверили, что ученик летает на «отлично», что из положенных ему взлётов и посадок он выполнил уже 98%, что осталась лишь малая толика того, что необходимо ему для завершения учёбы и получения лётных прав.

Как я понял, будущий пилот находился на завершающем этапе обучения, который я бы охарактеризовал так: самостоятельный полёт в условиях экстремального отвлечения внимания со стороны… пьяными инструкторами!

— Он пройдёт это испытание и получит доступ к выпускному экзамену, — заявили инструкторы нам.

Одним словом, сидите смирно, товарищи пассажиры, и ничему не удивляйтесь! За штурвалом —

Но легко сказать «ничему»… Тургай — всё-таки провинция. Здесь не выполняются регулярные рейсы, здесь и чартеры-то редкость. Зато есть вот это вот… деревенское шаляй-валяй… Лётчики согласились лететь — и уже, считай, повезло! Спасибо скажи! Ну, а если лётчиков трое, а пассажиров двое, то и безопасность полёта вроде бы как обеспечена! Конечно, если не придираться, не обращать внимание на всякие там мелочи, недостатки и заморочки…

Двигатели самолёта взревели от натуги, выйдя на максимальные обороты, и мы, наконец, оторвались от взлётной полосы. Произошло это после 300 км/ч… Пошли в набор высоты и тут же заметили, что взлётная полоса, оставшаяся внизу, — грунтовая: шлейф пыли остался над ней после нашего взлёта… Послышались хлопки в хвосте самолёта — инструкторы сказали, что так бывает, но не объяснили, почему. Мы знали, что порог сверхзвукового барьера на Марсе низкий, но не до такой же степени!

Выглядел наш самолёт как «кукурузник», чрезмерно дикая скорость на взлёте казалась несуразной… но ничего не попишешь: атмосфера ведь разряжённая!

— Скорость на взлёте могла бы быть и выше, если бы не встречный ветер, — сказал инструктор, усевшийся напротив нас.

— Сколько? До 400 доходит?

Он кивнул:

— Доходит. И до 500 бывает!

— Ничего себе! — сказал я себе.

Второй инструктор в это время находился рядом с пилотом. Нас он, кажется, слышал, несмотря на гул, поминутно оглядывался. После напутствий и пожеланий ученику, он отошёл от него и присоединился к нам.

— Взлётная скорость самолёта уменьшается также за счёт особых аэродинамических свойств фюзеляжа, — пояснил он, когда подошёл к нам.

— Скажите, а вы всегда осуществляете посадку и высадку пассажиров в ангаре?

— Да, почти что. Правда, для высадки у нас есть и другие способы, — сверкнул чёрными очами он.

— Какие?

— Скоро узнаете, — сказал второй инструктор, после чего не спеша подошёл к люку и подёргал его за ручку, как-будто хотел убедиться, что он действительно закрыт. Или проверить хотел его на герметичность…

Лётчики заинтриговали нас своим «скоро узнаете»!

— В ангаре нашем установлены мощные компрессоры для выкачки воздуха, вы заметили?

— Да, заметили.

— Они не новые. Компрессоры отправили к нам после плановой замены в райцентре. Так на Марсе теперь решают проблему утилизации отработавших своё агрегатов… — пошутил первый инструктор.

— Нет, до утилизации им ещё… как до Китая пешком, они же не выработали свой эксплуатационный ресурс, — поправил его напарник, — после капремонта гарантированный срок службы этих агрегатов был продлён на 15 лет! Отработают 15 лет дополнительно, вот тогда и посмотрим, что с ними делать потом. Вполне возможно, что что-нибудь новое нам к тому времени подбросят!

— Ну, да, так-то насосы неплохие, — согласился с ним первый инструктор. — Толк от них пока есть!

— Для обеспечения надёжности систем жизнеобеспечения в крупных городах и райцентрах класс надёжности должен быть на порядок выше, чем у нашей накачки-выкачки, поэтому агрегаты в райцентре демонтировали и отправили к нам. До этого, буквально до прошлого года, у нас работали старые компрессоры, они часто выходили из строя, недокачивали процентов до 20 воздуха постоянно. Из-за изношенности агрегатов мы готовились к вылету в среднем на 20 минут дольше, чем сейчас, терпели из-за этого убытки… Зато теперь у нас всё наладилось в этом плане! Всё хорошо стало! Душа не нарадуется!