Эдмонд Гамильтон - Зарубежная фантастика из журнала «ЮНЫЙ ТЕХНИК» 1956-1969

Оказавшись вновь на борту корабля, Триль сообщил девяти руководителям о результатах своей миссии:

— Неудача, полнейшая неудача! Земляне безумны все до единого.

— Но все же тебе удалось телепатически внушить землянину нашу троичную систему? Да или нет? — встревоженно спросил маститый Тропенс.

— Да, разумеется, да! — ответил Триль. — Все шло по плану: я внушил землянину нашу систему, землянин вырос, в один прекрасный день в его сознании всплыла внушенная мною мысль, и…

— И?..

— Он стал распространять ее по всему миру.

— И потерпел неудачу?

— Нет! Одержал полную победу. Идея была с энтузиазмом подхвачена всеми, а сам он, как мы и предсказывали, прославился на всей Земле.

— Но почему ты тогда говоришь, что наш план потерпел неудачу?

— Увы, — сокрушенно отозвался Триль. — Это произошло потому, что земляне безумны. Молодая особь, с которой я работал, действительно добилась того, что наша система распространилась по планете, но…

— Но что?..

— Но земляне не использовали ее для обновления архитектуры, для создания новой математики или вообще для чего-либо дельного.

— Так для чего же?

— Идите и посмотрите сами.

Триль проследовал в ту часть корабля, где были установлены экраны наблюдения, и, начав манипулировать регуляторами, нашел, наконец, то, что искал.

— Видите? Вот моя молодая особь — правда, по земным представлениям, теперь уже не очень молодая, потому что с тех пор, как я спустился на поверхность планеты, прошло несколько десятков земных лет.

Трипиты увидели на экране огромную площадь и толпы землян на ней; дальше, в глубине, на площадь выходило огромное здание. Триль повернул небольшую пирамидку, служившую регулятором, и на экране крупным планом появились некоторые детали.

— Видите? Вон там, высоко, на месте, которое земляне называют балконом, стоит моя молодая особь.

— А другой, рядом, со светлой растительностью на лице — это кто?

— Это обладатель верховной власти в стране. Видите, оба отвечают толпе, которая их приветствует.

Триль повернул регулятор, и трипиты снова увидели всю площадь целиком.

— Как интересно! Смотрите, они становятся в пары!

— Да, причем с особями другого пола!

— Что они собираются делать?

— Они начнут сейчас практически применять нашу систему, — возмущенно отозвался Триль. — Единственное применение, до которого они додумались! Смотрите, смотрите, как моя особь передает им жестами то, что я ей внушил! Раз, два, три! Раз, два, три! Так обстоят дела, коллеги. Любые попытки цивилизовать это племя умственно неполноценных обречены на провал. Смотрите, вот они начали кружиться!.. Они безумны, поверьте мне. Они неизлечимы.

Понурив свои многочисленные головы, трипиты решили, что им лучше покинуть эту нелепую планету.

А между тем в столице одной из самых больших земных империй на площади перед дворцом собралась огромная толпа, рассыпавшаяся на сотни пар, которые кружились и кружились…

Стоя у перил одного из балконов дворца, его императорское высочество улыбалось улыбкой, словно взятой в скобки густыми бакенбардами. А рядом с ним плакал от радости при виде триумфа, выпавшего на долю никогда не оставлявшей его идеи, подопечный Триля, превратившийся в благообразного старца, почитаемого и чествуемого всем человечеством.

— Так, так! — шептал старик в то время, как его руки двигались с живостью, не соответствовавшей его годам. — Раз, два, три. Раз, два, три!.. Больше жизни!.. Сильнее!.. Так… так! Раз, два, три, раз, два, три! Так, так! Прекрасно!..

Никогда еще Вена так не веселилась, никогда вальс не танцевали так хорошо, и большой императорский оркестр никогда не играл с большим блеском, чем тогда, когда им дирижировал Иоганн Штраус. И быть может, потому, что люди кружились и кружились, счастливые, веселые, опьяненные вальсом, никто из них не обратил внимания на крохотный солнечный зайчик, который перед тем, как затеряться в пространстве, отбросил на Землю маленький треугольный корабль.

Стивен Арр (Стивен Райнес)

Перевод с английского И. Гуровой

«Юный техник» 1969'06

— Джордж! — сказала Клара, с трудом сдерживая гнев. — Во всяком случае ты можешь попросить его. В конце концов ты мышь или слизняк!

— Но ведь я каждую ночь ее отодвигаю, — возразил Джордж, тщетно пытаясь урезонить жену.

— Да, конечно! А он каждое утро придвигает ее обратно. Джордж, я с ума сойду — а вдруг что-нибудь случится с детьми! Иди сейчас же и втолкуй ему, что он должен немедленно ее убрать.

— Стоит ли? — расстроенно спросил Джордж. — Вдруг им будет неприятно узнать про нас!

— Ну, они сами виноваты, что мы тут, — сердито сказала Клара. — Ведь они совершенно сознательно подвергли твоего прапрапрадеда Майкла воздействию жесткого облучения.

Джордж расстроенно посмотрел на нее, не зная, что делать.

Они прожили здесь так долго, что успели перенять человеческие обычаи и язык, они даже взяли себе человеческие имена.

— Джордж! — умоляюще сказала Клара. — Ты только попроси его. Уговори. Растолкуй ему, что он напрасно тратит свое время…

Едва Джордж услышал шорох швабры за стеной, он встал и вышел через парадный ход. Ловушка еще стояла в стороне — там, куда он ее отодвинул ночью.

— Здравствуйте! — крикнул он.

Уборщик перестал мести и с недоумением посмотрел по сторонам.

— Здравствуйте! — взвизгнул Джордж, чувствуя, что сорвал голос.

Уборщик посмотрел вниз и увидел мышь.

— Здравствуй, — сказал он.

Уборщик был человек необразованный и, увидев мышь, которая кричала: «Здравствуйте!» — так и подумал, что перед ним — мышь, которая кричит: «Здравствуйте!»

— Ловушка! — надрывалась мышь.

— Ну, ловушка, а что? — спросил старик.

— Моя жена не хочет, чтобы вы ставили ее у нашего парадного, — объяснил Джордж. — Она боится, что дети могут попасть в нее.

— Извиняюсь, — ответил уборщик. — Но мне приказано ставить мышеловки у всех нор. Тут атомный центр, и мыши тут не требуются.

— Нет, требуются! — заспорил Джордж. — Они сами привезли сюда моего прапрапрадедушку Майкла и подвергли его действию жесткого облучения. А то откуда бы я тут взялся?

— Мое дело маленькое, — огрызнулся уборщик. — Сказано ставить, и я ставлю.

— Ну, а что я скажу жене? — закричал Джордж.

Это подействовало на уборщика. Он тоже был женат.

— Ладно, — поговорю с завхозом, — сказал он.

— Ну? Что он сказал? — спросила Клара, едва Джордж вернулся домой.

— Сказал, что поговорит с завхозом, — ответил Джордж, с облегчением усаживаясь в кресло.