Мишель Демют - Планета семи масок

Корсон прервал его:

— Очнитесь! Вы что, сумасшедший? Или слепой? Надо научиться ловить рыбу в этом море, охотиться в лесах. Вы же не хотите умереть с голоду?

— Ну, до такого не дойдет, — сказал мужчина, посмотрел на Корсона в упор и одним движением поднялся. Он был хорошо сложен, длинноволос, мускулист и ростом выше Корсона. — Откуда, по-вашему, взялась эта бутыль?

— Не знаю.

— Когда у нас кончится вино, мы закажем еще.

— А, — просиял Корсон. — Вы живете на холмах и пришли сюда на пикник. А там у вас слуги или роботы.

Человек покачал головой.

— На холмах нет ни дворца, ни даже лачуги, ни слуг, ни роботов. Мне кажется, миль на тридцать вокруг не найдется ни одной живой души. Я вижу, вы не понимаете наш образ жизни. У нас нет другой крыши над головой, кроме неба, нет постели, кроме песка, нет покрывал, кроме ветра. Может быть, вам здесь слишком жарко или холодно? Я в два счета все улажу.

— Откуда же это взялось? — раздраженно спросил Корсон, поддев ногой пустую бутыль.

— Из другой эпохи. Из будущего века или из прошлого, понятия не имею. Мы решили оставить нетронутыми эти несколько десятилетий. Весьма приятное место для отдыха и развлечений. Разумеется, мы регулируем климат, но в эту эпоху на всей планете вы не найдете ни одной машины. Те, что необходимы, спрятаны за кулисами времени. Если нам что-то понадобится, один из нас входит в контакт и заказывает. Нам присылают все, что нужно.

— А Диото?

— Однажды мы поняли, что идем по неверному пути. И решили испробовать другой.

— Вот этот? — недоверчиво спросил Корсон.

— Именно.

Корсон меланхолично разглядывал море, видел закат, красивый, как на картинке, но какая-то тревога поднималась в нем и искала выхода. Спокойное море лизало скалы в нескольких шагах от него, словно совсем ручной зверь. Невидимое солнце подсвечивало облака. Корсон невольно стал искать в небе луну, но ее там не было. Загорающиеся созвездия, теперь знакомые ему, были рассыпаны во множестве и бросали бледный отсвет на темный мир.

— Красиво, не правда ли? — поинтересовался собеседник.

— Красиво, — согласился Корсон.

Он бросил несмелый взгляд туда, где лежали женщины — погруженные в кому или, может быть, спящие. Валяются себе голыми, и хоть бы что. Он шагнул к той, кого принял за Антонеллу; мужчина жестом остановил его.

— Не мешайте им. У них совещание, и речь идет о вас. Они в контакте с Эргистаэлом.

— Антонелла… — произнес Корсон.

Мужчина опустил глаза.

— Антонеллы здесь нет. Вы увидите ее. Но позже.

— Она еще не знает меня.

— Да, — голос был тихим и мягким, как будто человек пожалел, что завел этот разговор. — Ей еще предстоит научиться вас узнавать.

Он помолчал.

— Не надо на нас за это сердиться.

Затем быстро переменил тему:

— Хотите поспать или предпочитаете сразу говорить о делах?

— Спать я не хочу, — ответил Корсон, — но мне надо немного поразмыслить.

— Как вам будет угодно, — слегка поклонился мужчина.

Корсон долго молча сидел на песке, опершись локтями о колени. Солнце зашло. Морская гладь покачивала отражения звезд, воздух был теплым, как человеческое тело. Немного погодя Корсон скинул комбинезон и сапоги. Он еще не решался раздеться догола, но чувствовал, что ему все больше этого хочется. И еще хотелось броситься в волны и плыть, плыть, забывая о богах войны. Приливы здесь должны быть слабыми — у планеты нет спутника. Только далекое светило заставляет море чуть колебаться.

Потом он стряхнул оцепенение и заговорил, — сперва неуверенно, как будто сам с собой, как будто боялся нарушить хрупкую тишину ночи или разбудить врага. Но постепенно голос его окреп.

— Я посланец, — говорил он, — но посланец особого рода. Я был солдатом. Скитался во времени. Слышал богов Эргистаэла. Я узнал три опасности, что угрожают миру на Урии. Первая — животное, вроде того, на котором я прибыл сюда, но дикое и хищное. Вторая — заговор коренной расы против людей. Третья опасность — наемник, появившийся из ниоткуда и утверждающий, что я сам призвал его на Урию. Я здесь по его приказу. Но говорю и от своего имени. Я хочу избавить планету от всех трех опасностей, но не знаю как — и надеюсь найти у вас поддержку, хотя боги Эргистаэла и сказали мне, что я должен рассчитывать только на себя. Если я это сделаю, сказали они, то обрету свободу и, может быть, даже нечто большее. Но я понимаю, что такое не в моих силах.

— Я знаю все это, — отозвался мужчина. — Полдела уже сделано. Для человека из старых времен вы очень неплохо справляетесь, Корсон.

— Бестия в клетке, — сказал Корсон, — а заговор не удался. Не знаю, способен ли я на большее. Остается Верам, повелитель войны, и я, по иронии судьбы, попал сюда в качестве его представителя.

Мужчина ковырнул ногой песок.

— Желаете немного вина? — спросил он с изысканной вежливостью.

— Этот Веран хочет завоевать Вселенную, — продолжал Корсон, отпив глоток. — Он требует оружия и солдат или роботов. Взамен обещает оставить Урию в покое. Но я не доверяю ему. Кроме того, если Служба Безопасности попытается остановить его, война неизбежна. И разразится она на вашей планете, ведь Веран не позволит так легко избавиться от себя.

— Вы и есть Служба Безопасности, — спокойно сказал мужчина. — В нашем прошлом не было войны.

— Вы хотите сказать, что я… — пробормотал Корсон.

— Представитель Службы в той эпохе. И именно вы должны предотвратить войну.

— Войны не было, — медленно проговорил Корсон. — Поэтому вы здесь. Значит, я задачу выполнил. Но это противоречит закону неубывающей информации.

Мужчина пересыпал в ладонях горсть песка.

— И да, и нет. Все не так просто. Закон неубывающей информации — лишь частный случай.

— Но тогда будущее может вмешиваться в прошлое?

Песок просыпался сквозь пальцы.

— Одни вмешательства не влекут заметных последствий, другие весьма опасны, и лишь некоторые бывают полезными, по крайней мере, с точки зрения заинтересованного наблюдателя. Вашей, например. Или моей. Или Верана. Контроль времени немного напоминает экологию. Представьте себе мир, населенный насекомыми, птицами и травоядными. Насекомые взрыхляют почву, что благоприятствует росту травы. Птицы поедают насекомых. Те и другие опыляют цветы. Травоядные поедают растительность. Их выделения и трупы служат пищей насекомым и удобряют почву. Таково наиболее простое экологическое сообщество. Вы можете раздавить одно насекомое, или дюжину, и ничего не произойдет. Вы можете перебить целую стаю птиц или питаться мясом травоядных, не нарушая равновесия. Но если вы уничтожите всех насекомых на континенте, птицы покинут его или умрут от голода. Через несколько лет погибнет трава. Тогда, в свою очередь, исчезнут травоядные. Останется пустыня. И так будет, если вы серьезно ослабите любое из звеньев цепи. Для каждого вида существует свой порог. Он может показаться вам очень завышенным. Но представьте себе, что на эту планету завезли стаю сильных и свирепых хищников, которые будут питаться травоядными. Поначалу они затеряются на громадных просторах планеты, и вы сможете годами прочесывать равнины, ни разу не напав на их след. Но со временем, не встречая никаких врагов, они так размножатся, что число травоядных сильно сократится. От этого пострадают насекомые, затем птицы, затем растения. Травоядные окажутся под двойной угрозой. А сами хищники начнут вымирать от голода. При благоприятных условиях возникнет новое равновесие, совсем иное, чем было вначале и, скорее всего, нестабильное. Животные обоих видов будут переживать циклы изобилия и голода. Критический уровень станет теперь гораздо ниже: одной пары хищников может оказаться достаточно, чтобы пустить эволюцию в совершенно непредвиденном направлении! Для динамической экологии значение имеет не какое-то одно звено в этой цепи, но все ее звенья вместе. Этим эволюция защищена от спонтанных поворотов. Она слагается из слабых, но в конце концов решающих изменений. Чтобы спастись от хищников, травоядные научатся быстро бегать. Более длинные конечности помогут им выжить.