Александр Спиридонов - Берлога для Уммки

Наконец он получил весточку из Ханадыря. Директор Дворца сообщила, что деньги из Фонда перечислены и через пару дней в Мозгву прибудет ее заместитель по хозяйственной части. Задача Спиро заключалась в приобретении аппаратуры, заявленной в смете расходов, и отправке в Чумландию. Деньги она везла с собой наличными. Это значительно упрощало весь процесс, потому что сначала предполагалась другая схема. Алекс должен был найти все необходимое в фирмах, торгующих компьютерной и видеотехникой, сообщить их реквизиты во Дворец, дождаться проплаты и доставить в Ханадырь. Но фрау Лец решила все по-другому.

Процедура покупки заняла немного времени. Выбрав в случайно подвернувшемся рекламном листке один из лучших в Мозгве магазинов аудиовизуального оборудования фирмы «Порция», Алекс, проведя в нем полдня и затарившись под завязку, помог завхозу доставить аппаратуру в аэровокзал. К его удивлению, никаких инструкций по возвращению Алекса заместитель не имел, связаться же с директором не представлялось возможным — днем раньше она ушла в отпуск и покинула пределы Чумландии.

Провожая улетающего зама и глядя на запакованные коробки, Спиро глотал слюнки: там был укомплектован полный набор для развертывания мини-типографии и мини-телестудии в любом, самом дремучем, захолустье. Это было совсем не то, что в прошлом году в Эгвекитауне, когда ему пришлось бегать по друзьям и знакомым, чтобы выпустить школьные газеты и отснять сюжеты для передачи.

«Что-то не нравится мне такой расклад, не к добру все это. Похоже, что мне теперь начинает выходить боком давешний отказ от билета. Если бы я вернулся сразу, то ситуация была бы иной. Но тогда бы я не смог разместить „Умку“ в Сети».

В «Эковтыке» оставалось доделать всего ничего. Уже две недели Алекс регулярно приходил в здание Института Археологии и с помощью Фоума перекраивал структуру романа-игры, подгоняя ее к требованиям сетевиков. Иногда появлялись гости с самых разных концов страны и даже из-за рубежа. Показывая на стену, где среди прочих фотографий была прикноплена совершенно уникальная — крокодил в небольшой речушке, впадающей в Лагуну Гейзеров — директор Кумчатского заповедника, бородач-весельчак рассказывал сотрудникам невероятную историю:

— Лет пять тому назад привез чучело крокодила. А тут первое апреля. Решили пошутить. Предварительно опубликовали статью о якобы привезенных крокодильчиках для их акклиматизации. Потом случай с туристом, подвергшимся нападению крокодила. Поверили. А когда дали этот снимок, паника поднялась. Прилетел геликоп с высоким чином. Долго меня пытал. Не мог поверить, что шутка, даже обиделся. «Мне такие секреты доверяют, а ты…».

Алекс достал блокнот. С недавних пор он стал записывать все более-менее интересное, что приходилось слышать от окружающих.

— Говорят, что у вас в Чумландии тоже стали попадаться рептилии. Какие-то странные вещи происходят. Но информация страшно засекречена. Глухие отзвуки. Не приходилось сталкиваться?

— Нет, хотя… — Алекс вспомнил о рукописи Роста. — У меня знакомый рассказывал совершенно фантастические истории, но верить этому…

Робин-Бобин, шелестя оберткой от «Мерса», кивнул головой:

— Это то, что в вашем романе? Забавно, конечно, но дыма без огня не бывает.

Если раньше текст романа представлял собой преизрядную солянку, где один автор сменял другого, чередуясь поглавно, то теперь каждая тропа была выделена в отдельный файл. Робин, загруженный под завязку своей работой, быстро объяснил Алексу, как задать нужные параметры шрифта и конвертировать в подходящий формат. Наконец настал день, когда все было готово.

По предложению Робина, «Золотой Умка» был размещен на сервере Новосербурского университета. Сайту присвоили свое имя и теперь любой в инфернете мог ознакомиться с их затеей и, при желании, включиться в игру.

Накануне Алексу удалось привлечь еще одного участника.

Они стояли у входа в гигантское здание Мозговского университета и вдыхали освеженный недавно пронесшимся ливнем воздух. Вверх по широкой лестнице взбегал ручейками весело гомонящий молодой люд. Это были студенты. Ручейки сливались в поток, устремлявшийся внутрь. Аксель Унц, обретавшийся здесь в качестве сотрудника геофизической лаборатории, усмехался в свои пшеничные усы и рассказывал о своих делах. В последнее время ему, опытному аэрофотосъемщику, облетавшему всю Гроссию, удалось пробить несколько выгодных контрактов. Что позволило оснастить свою группу сверхлегкой авиации необходимой аппаратурой и загрузить ее работой на целый год.

Они познакомились довольно давно, когда Унц занимался фотографированием Чумландского полуострова. Их небольшой отряд прибыл в Залив Креста и Полумесяца попутно испытать мотоптероплан, созданный в Институте воздухоплавания. Такое событие не могло пройти незамеченным для Эгвекитауна. Макс Прун и Алекс наведались к съемщикам, разместившимся в пяти киломилях от городка, рядом с базой геологов. Они быстро нашли общий язык благодаря песням Макса и гитаре Унца. Уже через неделю Спиро совершил облет окрестностей Залива на видавшей виды «Уаннушке» съемщиков. Макс, будучи авиадиспетчером аэропорта, уговорил пилотов взять их с собой.

Первое время Алекс с удовольствием обозревал расстилавшийся залив и сопки хребта Иска, плавно переходившие в ровную, как стол, поверхность тундры с зеркальцами озер. Даже сделал несколько набросков. Потом это ему надоело и он улегся на скамейку подремать. Через некоторое время неожиданный клевок машины и резкий крен вправо заставили его слететь со своего ложа. Заглянув в кабину, Алекс обнаружил причину странного поведения «УАН-2» — за штурвалом сидел Прун и, блаженствуя, рулил. Мало-помалу у него это стало получаться, поэтому Спиро вернулся на свое место. Они пролетели над селом Карнегино, где проживали коренные чумландцы — китопасы и нерпогоны, развернулись у сопки со спиленным верхом и взяли курс на залив.

Судя по вновь обретшему устойчивость самолету, штурвал у Макса отобрали, что позволило Спиро вздохнуть с облегчением. На обратном пути они обнаружили семейство косолапых, шустро убегающих от железной птицы по береговой линии залива.

Потом начались пробные полеты на птероплане. К сожалению, это был опытный экземпляр и частые поломки не позволили ни Максу, ни Алексу подняться на нем в небо. В памяти остались вечера у костра, когда Макс и Аксель без устали пели под гитару. То, что Макс сочинял свои песни, было понятно: мало кто удерживался от сочинительства, попав в экзотичный мир Севера. Унц же исполнял песни авторов, фамилии которых были известны небольшому кругу посвященных. Для Спиро это было открытием нового мира. Тогда Алекс записал на магнитофон целую пленку и бережно хранил ее как реликвию…