Ирина Валерина - Когда Шива уснёт [СИ]

В отсутствие зримых ориентиров он мог опираться только на то, что содержал в себе. Вспомнив недавний опыт по нахождению в темноте Лии, Кир подумал о Шав.

И появилась Шав. Сначала как смутный, размытый образ — но с каждой новой воскрешённой деталью наполняющийся светом и жизнью. Нить её горела ярко, сложным цветом, сочетающим в себе семь основных. В непроглядной тьме светилась только эта тонкая и пока ещё далёкая нить. Кир ощутил, как его неудержимо потянуло к ней — и сделал вдох.

В следующее мгновение оказавшись среди ожидаемой «паутины» переплетений, он продолжил уверенно стремиться туда, где маяком горела нить Шав. Она тесно переплеталась с другой нитью, тёмно-синей с сочными всплесками ультрамарина. «Отец…». Кир подумал о нём буднично, словно и не расставались. Желания притягиваться ближе не было.

Возле нити Шав сплеталось множество других, судя по близости, имеющим к ней прямое отношение, но не связанных глубокими чувствами. Кир понял, что это нити ребят из подполья, и ощутил радость. Но тут же насторожился. Одна из нитей вспыхивала тёмно-красным цветом смятения, который почти вытеснил прежний сочно-зелёный цвет. Причина, похоже, была на поверхности: нить, находящаяся с ней в тесном переплетении, светилась тускло-серым, и по ней то и дело проходили волны судорожных сокращений. Знание пришло само: кто-то в опасности. Кто-то из близких Киру людей. Кто-то из своих…

Он рванулся вперёд, не рассуждая.

…больно…

…холодно…

…страшно… никто не придёт…

…идут… нет!.. не надо!

…боль… боль… боль!.. за что?..

…хочу к Харду… хочу к Харду… хочу домой…

…он не придёт… не придё…

«Эрин. Это Эрин в беде! Почему Хард ничего не делает?».

Кир ещё не успел до конца осмыслить происходящее, как нить Шав буквально взорвалась ярым красным — отвратительным, тревожным цветом артериальной крови. Тут же, на глазах, нить отца сперва посерела, а потом стала почти чёрной. Она ещё пульсировала, но слабо, так слабо, так…

«Не паниковать!». Кир резко выдохнул. Что это было ошибкой, он понял чуть позже, когда услышал встревоженный голос Лии, зовущий его, и открыл глаза.

В помещении центра оказалось светло, вокруг деловито сновали женщины в бледно-оливковой униформе, которым, казалось, не было до него дела. Рядом, прямо на полу, держа его за руку, сидела Лия. Она была непривычно бледна, золотистые веснушки, до этого почти незаметные, проступили на тонкой фарфоровой коже. Глаза её, широко раскрытые, полные беспокойства, смотрели на него с сочувствием.

— Мил… — она словно поперхнулась словом, — ты уже знаешь? Аш-Шер серьёзно ранен.

— Да, я понял. Я хотел помочь, но… Шед! Я не умею полностью управлять всем этим! — Злость на собственную неумелость охватила его.

— Не нервничай, пожалуйста, — в голосе Лии сквозила нескрываемая забота, — с ним Шав. И он жив. Это главное. Она вытянет его.

Кир угрюмо кивнул и потёр лоб.

— Вся надежда только на это.

Потом вскинул взгляд и посмотрел на Лию в упор:

— Я должен вернуться.

Она выдержала взгляд, лишь сильнее сжала его ладони.

— Да, конечно. Я не сомневалась в твоём решении.

Вскоре Кир стоял возле орбитального челнока, ощущая, как непреходящая тревога вынуждает сердце биться быстрее. Лия, стоящая рядом, пыталась улыбаться, но глаза её лихорадочным блеском и расширенными зрачками говорили о том, что ей отнюдь не спокойно. Прилетевшие попрощаться Мади и Самма уже успели пожелать доброго пути, отошли в сторону, и держась на руки, наблюдали за ними оттуда. Нужно было что-то сказать, но слова не шли с языка.

— Я… Мне… — Кир мотнул головой.

— Всё хорошо. Я понимаю. — Лия смотрела пристально, и он, почувствовав её взгляд, посмотрел прямо в глаза. «Золото и мёд… Чудо моё…». Мысль скользнула и исчезла, но Лия, похоже, уловила что-то, потому что взгляд её мгновенно заискрился.

— Возвращайся домой. Ты им нужен. Возвращайся и ни о чём таком не думай. — Губы её дёрнулись в нервной улыбке. Она встала на цыпочки и потянулась к Киру. Прикосновение губ, нежное, мимолётное, застало врасплох. — Всё хорошо. Я буду ждать тебя.

— Возможно, есть некая третья сила, присутствия которой мы не видим, и цели которой нам не понятны. Пока не понятны. На такие мысли наталкивает мутная история с галмой Аш-Шера. — Тан-Дарк задумчиво поскрёб заросший щетиной подбородок, мысленно досадуя на вынужденное отсутствие привычного комфорта. — Он настаивал на том, что выполнил приказ Совета, и галма уничтожена. Я сам видел акт на утилизацию вторсырья. Но мои источники в трущобах утверждают обратное: Шав жива, более того, занимает в иерархии подполья отнюдь не последнее место. Вообрази, — Тан-Дарк воздел указательный палец, — кукле подчиняются мужики! Галма — и подполье. Бред! — В возбуждении он вскочил на ноги и быстро заходил по кабинету. Потом внезапно остановился напротив сидящего в кресле собеседника и вперил в него тяжёлый взгляд. — Я знаю, о чём ты думаешь. Но мой источник не ошибается.

— Мальчик, то, что я позволил тебе обращаться ко мне как к равному, не означает, что ты действительно равен мне. Оставь эти влажные фантазии насчёт чтения моих мыслей при себе. Мне нет никакого дела ни до тебя, ни до твоих информаторов. — Слак-Поц, преисполненный достоинства, неспеша поднялся, и подошёл к окну. Стекло, затемнённое силовым полем, отразило подтянутую фигуру и моложавое лицо. Слак не без удовольствия огладил взглядом своё отражение, после чего провёл рукой по густым жёстким волосам.

Тан-Дарк, наблюдавший эту сцену, сузил глаза, пряча непрошенную усмешку. Ни для кого в Совете не секрет, что Слак-Поц — самовлюблённый павлин. Впрочем, если у кого-то и были другие мнения, то недавно сделанная Слаком операция по омоложению, которую тот приурочил к плановой психокоррекции, развеяла последние сомнения. Тан уже поспорил с несколькими элоимами на то, что дражайший патрон разожрётся до былой бочкообразной формы уже к следующему перигею Ребела. Судя по тому, с каким наслаждением причмокивал шеф, беспрестанно закидывая в рот масляные орешки, шансы на выигрыш Тана были высоки.

— Дальше что? — Слак-Поц быстро повернулся и застал подчинённого врасплох.

— Эмм… — Тан нервно дёрнул плечом, злясь на свою оплошность. — Дальше буду работать с информатором, эффективные рычаги давления у меня есть.

— Хара́к. — Слак-Поц выругался, словно плюнул. Сейчас он смотрел в глаза безотрывно, подавляя взглядом. — Тула́х литаха́тт, что ты мямлишь?! Что ты оправдываешься и зубы мне заговариваешь, сливая протухшую информацию? Да плевать мне на эту бабу — надо будет, из-под земли достану, и все её секреты вместе с кожей наизнанку выверну. Ты лучше расскажи, как Аш-Шер ухитрился сбежать накануне ареста! И где он прячется сейчас, расскажи! И что ты, — он вытянул вперёд руку и упёрся в грудь Тан-Дарка твёрдым пальцем, — глава отдела по эффективной зачистке, будешь дальше делать, тоже расскажи, не стесняйся. Ну, — он вернулся в кресло и потянулся к вазочке с лакомствами, — давай, демонстрируй красноречие и убедительность. А то я начинаю думать, что ты занимаешь не своё место.