Елена Асеева - Сквозь сон [СИ]

Видимо, правильным было название у данного учреждения — лечебница, где людей лечили, а не вызывали у них боль, как это зачастую происходило в подобных заведениях на Земле. И лица у людей, направляющихся в сторону зданий уж совсем не соответствовали боли, печали, как присущее вообще переживающим болезни. Вспять того они сияли улыбками, а негромкий смех, создавал впечатление полной радости здесь пребывающих, точно на курорте или в доме отдыха. Эти довольные, счастливые люди так сильно отличались от тех с которыми я жил, потускневшими, потерявшими не только яркость, но и собственную исключительность, и уже при жизни превращенных в безликие тени.

Очевидно, мой растерянный вид, вызывал в людях беспокойство, потому как некоторые из них с видимым участием оглядывали меня. Потому, чтобы не привлекать их внимания, я (не долго думая) пошел в ту сторону, куда направился Беловук и сейчас уходили остальные посетители лечебницы.

Больничный комплекс растянулся на приличное расстояние, да и я шел не спеша, чтобы не догнать Беловука (вдруг он там где-нибудь решил задержаться), а когда здания по обе стороны от бульвара закончились, он, основательно сузившись, вошел в неширокую дорожку, пролегающую по дубовой аллее. В ней деревья смотрелись сплошным фоном, и если в лесу окружающим лечебницу осины и березы росли в ровную линию, то здесь были высажены без какого-либо строя, в виде густых зарослей. Казалось, это просто в лесной чаще, вырубив узкую просеку, проложили дорожку. Впрочем, молодость деревьев, относительно невысоких с раскидистой кроной, отсутствие под ними на поросшей мелкой травой почве упавших стволов и ветвей, а также установленные по огранке дорожки фонари с натянутыми между ними широкими прозрачными полосами, чем-то напоминающими пленочный материал на Земле, освещающими (хотя и более приглушенно) всю эту местность, говорили, что за этими дубравами также ухаживают людские руки.

По той дорожке внутри просеки леса, я шел минут двадцать, впереди и позади меня, а также подле двигались и другие люди Радуги. Они не спешили, определенно, прогуливаясь, уходя от знакомых, родственников и наслаждаясь теплым летним вечерком, сиянием отдельных выхваченных взглядом в небосводе, напитанном синью цвета, а потому и кажущимся черно-лиловым бархатом, ярких звезд. Ранее едва воспринимаемый гул, сменился на более ощутимый, точно движущихся огромных механизмов, в который вплелся и вовсе громкий, веселый смех, вопли радости, а впереди стало проглядывать какое-то мелькание устройств и огней.

Когда же полосы леса, по обе стороны от дорожки, враз оборвали свой строй, передо мной открылся панорамный вид парка аттракционов. И если справа от меня поместилась цепочная карусель, а слева карусель на вращающейся платформе с прикрепленными к центральной стойке местами в виде лошадей, медведей, львов и даже тигров, то впереди находилась башня свободного падения (с нанизанными на тор местами для пассажиров). Где-то на небольшом удалении в ярких огнях мелькали движущиеся по извилистой катальной горке вагонетки, а еще дальше просматривалось неспешно вращающееся колесо обозрения. Радостный смех и визг доносился со стороны американских горок и с башни свободного падения, в тот момент, когда тор вместе с пассажирами падал вниз.

Возле каруселей царила тишина, еще и потому как людей там было не так уж много. Они в основном, где еще и катались, так на экстремальных аттракционах. Большая часть радуженцев, пришедших со мной из лечебницы, проходила мимо аттракционов (которых с очевидностью в парке имелось не мало), и целенаправленно двигалась по широкой аллее, где хоть и не росли деревья, во множестве располагались небольшие фонтаны (вода в каковых билась сразу из каменной отсыпки покрывающей землю или огромных радужно переливающихся прозрачных шаров), водопады, горки, прудики (обязательно в форме цветков), клумбы с цветами (тогда в форме животных), скамейки и лавочки. Миниатюрные избушки, собранные из узких ярких оттенков бревен, с одним окошком, разместившиеся на двух коротких и точно куриных ножках, впивающихся в поверхность асфальтного покрытия всеми пятью загнутыми когтями встречались на алле то там, то сям. Слегка покачиваясь, справа налево, они изредка разворачивались на месте на сто восемьдесят градусов, и тем движением, словно связывали прошлое с настоящим, которое в отличие от землян радуженцы берегли, и, относили к семь тысяч пятьсот двадцать второму году.

Я медленно прошел мимо каруселей, и, остановившись напротив американских горок, оглядел весь этот парк, яркий, красочный в сияние света (льющегося сверху от растянутых прозрачных светильников), огней (на вроде светодиодных гирлянд) и воды. Вновь ощутив внутри себя тугую тоску пропитанную чувством пустоты и собственной никчемности. В кругу счастливых, довольных жизнью людей, я, как и все земляне, безликая тень, понимал собственную чуждость этому миру, этому телу, и той любви, которую к нему питали. А мои чувства к Лине и вовсе казались смешными. И не только по причине удаленности меня как личности, но и в целом тех качеств моего характера (безделья, лени, хамства, эгоизма), которые радуженцы не имели, не признавали или уже давно от них избавились. От понимания собственной ущербности и чуждости этой планете и Лине, как супруге Беловука, сами собой из моих глаз потекли слезы. Хотя точнее будет сказать, слезы текли из глаз моей девочки, но были напитаны моими переживаниями, отчуждением и болью испытываемой от ревности и невозможности даже объясниться с тем по кому страдаешь.

Теперь для меня, в связи с замужеством Линочки, пропадало и само понятие астрального двойника, не в смысле Галактики, системы, планеты, зла — добра, темного — светлого, ночи — дня, женщины — мужчины, инь — ян, а в значении лишь ее и меня.

Внезапно в трех-пяти шагах от меня и еще дальше, сразу в нескольких местах зрительно воспринимаемо, появилась полупрозрачная фигура голографического изображения девушки. Она стояла в полный рост так, что в первый момент я, аж! вздрогнул, когда девушка возникла вблизи меня в цветастом сарафане, одетом на белую рубашку и подпоясанная тканым поясом. Несмотря на то, что это было голографическое полупрозрачное изображение, очень четко передавались на нем отдельные тона цвета, черты круглого лица с тонкими губами и чуть курносым носом, объемность самой фигуры и даже бело-молочный цвет кожи. А когда девушка, шевельнув губами, улыбнулась, показав перламутровый блеск верхних зубов, я и вовсе остолбенел от такой реалистичности. Легкий ветерок, который здесь в парке слегка колыхал белокурые волосы Лины, стараясь задуть их мне в рот, кажется, шевелил и светло-русые волосы, заплетенные в одну толстую косу, на голографическом изображении. Не только на этом изображении, что поместилось в трех-пяти шагах от меня, но и тех, которые располагались более удаленно, и коих я насчитал с десяток.