Диана Гэблдон - Эхо прошлого. Книга 2. На краю пропасти [litres]

Дети вышли из машины, умылись и вежливо поздоровались за руку с мистером Кэмероном, а тут как раз и Роджер появился из-за дома. Завязался разговор о его успехах в церкви, который затянулся до самого ужина, не пригласить на который Роба было просто невежливо…

Словно в чаду Брианна жарила глазунью, разогревала бобы и жареную картошку, думая об их незваном госте, который вдыхал запахи пищи и наверняка умирал от голода в тайнике под полом. Что теперь с ним делать?

Они ели, вели приятные разговоры ни о чем, потом детей отвели в спальню, а Роджер и Роб принялись обсуждать пиктские камни и археологические раскопки на Оркнейских островах. И все это время Брианна думала об Уильяме Баккли Маккензи.

Оркнейские острова. Роджер сказал, что Нукелави – оркнейский гуль. Баккли был на Оркнеях? Когда? И какого черта он шлялся вокруг руин у Лаллиброха все это время? Почему он не вернулся, когда понял, что случилось? Что ему здесь надо?..

К тому времени, когда Роб отбыл с еще одной книгой, глубочайшей благодарностью и напоминанием о пятничном походе в кино, Брианна уже была готова вытащить Уильяма Баккли из тайника за шиворот, лично отвезти на Крэйг-на-Дун и запихнуть в камень.

Впрочем, когда бледный и голодный Баккли медленно выбрался из тайника, это желание слегка поугасло. Но лишь слегка. Брианна наскоро поджарила для него глазунью и села напротив, пока Роджер обходил дом, проверяя, все ли двери и окна закрыты.

– Хотя нам, наверное, не стоит больше об этом беспокоиться, раз уж ты внутри, – съязвила Брианна.

Он посмотрел на нее устало, но настороженно.

– Я ведь уже извинился. Хочешь, я уйду? – тихо сказал он.

– И куда же ты пойдешь, если я скажу «да»? – неприязненно спросила она.

Он посмотрел на окно над кухонной раковиной. Днем из него открывался мирный вид на огород и старые деревянные ворота, ведущие на пастбище. Но сейчас за ним была лишь безлунная шотландская ночь. В такие ночи добрые христиане остаются дома и обрызгивают пороги святой водой, потому что в это время по пустошам и холмам бродят не только божьи создания.

Баккли ничего не сказал, лишь сглотнул, и Брианна заметила, как волоски на его руках встали дыбом.

– Не нужно тебе никуда идти, переночуешь у нас, – сердито сказала она. – Но завтра…

Он кивнул, не глядя на нее, и попытался встать. Она остановила его, положив ладонь на его руку. Он удивленно посмотрел на нее, в тусклом свете его глаза казались темными.

– Ты хочешь вернуться? – спросила Брианна.

– О боже, да! – ответил он и отвернулся, но его голос звучал хрипло: – Я хочу к Мораг. Я хочу к моему маленькому сыну.

Она выпустила его руку и встала. Но тут ей в голову пришла одна мысль.

– Сколько тебе лет? – внезапно спросила она. Он пожал плечами и провел тыльной стороной запястья по глазам.

– Тридцать восемь, а что?

– Да так… просто интересно, – сказала она и убавила температуру печки. – Идем, я постелю тебе в гостиной. А завтра… завтра будет видно.

Она повела его по коридору мимо кабинета Роджера. В животе вдруг стало холодно, словно она ком льда проглотила: в комнате горел свет, и листок с фамильным древом все еще лежал там, куда она его положила, – на столе. Видел ли Баккли дату? Вряд ли, а если видел, то не обратил внимания. Даты рождения и смерти были указаны не для всех, но под его именем они стояли. Согласно этому документу, Уильям Баккли Маккензи умер в возрасте тридцати восьми лет.

«Он не вернется», – подумала она, и холод охватил ее сердце.

Над серыми водами озера Эррочти нависли тучи. Брианна и Уильям Баккли стояли у перекидного моста через Алт-Руе-нан-Сэрах – речку, питающую Эррочти, – и смотрели вниз, где меж холмов лежало созданное людьми озеро. Бак – он сказал, так его называли в Америке и он привык к этому имени – глядел, не отрывая глаз, и на лице его удивление смешивалось с растерянностью.

– Вон там, – тихо произнес он и указал рукой, – видишь, где в озеро впадает маленький ручей? Там стоял дом моей тети Росс. На сто футов ниже ручья.

Теперь – примерно на тридцать футов ниже уровня воды.

– Должно быть, мучительно больно видеть, как все изменилось, – не без сочувствия сказала Брианна.

– Да. – Его глаза, до жути похожие на глаза Роджера, смотрели прямо на нее. – Но еще больнее видеть то, что не изменилось. Посмотри туда, – он подбородком указал на виднеющиеся вдалеке горы. – Они такие же, как были. И порхающие над цветами птицы, и резвящийся в реке лосось – тоже. Я могу встать вон там, – он кивнул на противоположный берег, – и ощутить себя так, словно пришел сюда вчера. Но ведь я и пришел сюда вчера! Вот только моих близких больше нет. Никого, – тихо добавил он. – Ни Мораг. Ни моих детей. Все они мертвы. Если я не вернусь.

Брианна не собиралась ничего выяснять, она хотела подождать до вечера и расспросить его вместе с Роджером после того, как они уложат спать детей. Но подвернулся удачный момент. Роджер с Баком поездили вокруг Лаллиброха, потом отправились вниз по Грейт-Глен вдоль Лох-Несс и, наконец, Роджер высадил Бака у дамбы Лох-Эррочти, где сегодня работала Брианна, – к ужину она вернется домой вместе с ним.

Вчера вечером они с Роджером шепотом поспорили. Не о том, что сказать людям о Баке – его представят родственником Роджера, приехавшим погостить. В конце концов, это правда. А о том, стоит ли брать его в туннель. Роджер был за, она – категорически против. Она еще помнила потрясение от… потока времени? – когда он прошел сквозь нее, словно тонкая проволока. Она так и не решила, стоит ли показывать Баку туннель.

Но теперь он сам заговорил о возвращении.

– Когда ты пришел в себя после… перехода и осознал, что случилось, почему ты не прошел обратно через камни? – полюбопытствовала она.

Он пожал плечами.

– Я прошел. Хотя не скажу, что сразу понял, что случилось. Я осознал все лишь через несколько дней. Но я сразу понял, что случилось что-то ужасное и камни с этим как-то связаны. Так что я их опасался, понимаешь?

О да, она понимала. Она и сама за милю обходит стоящие камни и приблизится к ним лишь для спасения близких от ужасной участи. Но даже тогда она хорошенько подумает, стоит ли туда идти. Она отбросила эту мысль и спросила:

– Ты сказал, что проходил обратно через камни. Почему у тебя ничего не получилось?

Он беспомощно взглянул на нее и развел руками.

– Я не знаю, как это описать. Со мной ничего подобного не происходило.

– А ты попробуй, – с нажимом сказала она.

Он вздохнул.

– Хорошо. Я прошел через круг, и на этот раз услышал их. Камни. Они разговаривали друг с другом, жужжали, словно пчелиный улей, – от этого звука у меня на шее волосы дыбом встали. Я хотел развернуться и убежать, но вспомнил о Мораг и Джемми и пошел вперед. Вошел в центр круга, и звук окружил меня. Думал, что сойду с ума, – признался он. – Заткнул уши пальцами, но не помогло – звук был внутри меня, он словно исходил из меня самого. У тебя было так же? – вдруг спросил он и с любопытством уставился на нее.