Юрий Леляков - Журавлиная ночь

— Кое-что читали, — ответил Тубанов.

— Ну, и… как впечатление?

— Тоже сразу не скажешь. В чём-то ты ошибся, а в чём-то нет, что-то угадал верно, что-то — не очень…

— А как хоть мои тетради к вам попали?

— Тоже долгая история. Давай приедем сначала…

— А куда едем? — наконец сообразил Кременецкий.

— Сперва к вокзалу, — объяснил Тубанов (ехали уже мимо Вечного огня). — А потом в вагон…

— А куда поедем в вагоне?..

— …Видите, вот он! — вновь особенно звучно прошептал Вин Барг, оборачиваясь к кладбищенской ограде. — Мы уже едем с ним обратно!..

— «Люди иной фазы»! — Кременецкий схватился за поручень перед седлом. — Значит, правда! Всё-таки правда!..

— А на том кладбище тебя просто не успели понять, — объяснил Вин Барг. — Но беспокойство передалось и сюда…

— Ну да, я же наговорил там такого… Но всё-таки: кто вы? И куда поедем потом?

— Подожди, — Вин Барг тревожно прислушался. — Опасность! На дороге опять пьяные! И, если так не проскочим…

Кламонтов положил левую руку на карман с «гравитатором», держа руль одной правой…

Неужели опять… будущее, которое уже видели — встало под вопрос? И — из-за чего… (Как и в Тисаюме — та пьяная драка на платформе! И тоже: случайно, или всегда за подобным стоят какие-то силы?..)

И думать было некогда: миновав кладбище, ехали мимо зданий военного городка! И там впереди, слева по тротуару, Кламонтов заметил четверых — двоих женщин и двоих мужчин в военной форме! А точка встречи приближалась, и свернуть было некуда — справа плотно шли одноэтажные дома! И всё же — была надежда: вдруг удастся проскочить?..

Увы, заметили! И один из двоих в форме — выкрикивая что-то нечленораздельное, бросился наперерез, явно намереваясь выхватить из кобуры пистолет…

— «Гравитаторы» к бою! — воскликнул Вин Барг, выхватывая свой.

— Но одновременно — нельзя! — успел предупредить Тубанов. — Возможна опасная интерференция…

…А Кламонтов и не заметил — как его «гравитатор» уже был в ладони. И тут же, почти одновременно, раздались три хлопка; и такой же (будто хлопающей, трепещущей на ветру) волной — нападавшего отбросило назад, и его крик странно заменился, переходя на всё более низкие частоты; и ему — будто что-то не дало поднять пистолет, вывернув руку назад, и даже направив в низ живота другому… Но тут уже прозвучало что-то похожее на выстрел, наоборот, странно «ускоренный»; из дула пистолета в руке нападавшего вырвалась короткая вспышка; а уже затем (Кламонтову, проезжая мимо, пришлось чуть обернуться, чтобы краем глаза заметить это) — обе сопровождавшие их женщины испуганно отпрянули в стороны; и лишь тут — раздался страшный, буквально нечеловеческий рёв…

— Спокойно! Прибавим скорость! — прозвучал сквозь этот рёв крик Вин Барга.

— Водитель троллейбуса не видел! — донёсся до Кламонтова сквозь грохот сердца голос Тубанова. — Он далеко позади! На остановке у кладбища!

— А c этими что? — Кламонтов едва узнал свой голос.

— Один другому отстрелил срам. Напрочь, — не скрыл презрения Тубанов. — «Расслабились» по полной программе, дряни. Но случайно ли — именно сейчас…

— Тоже замыкание чего-то, — предположил Вин Барг. — Чтобы… не предал потом кого-то в Афганистане, или в той же Ичкерии? Вы, главное, осторожнее при въезде на тротуар! Скорость-то очень сбавлять нельзя…

…— Но это же… не земное оружие! — вырвалось у Кременецкого (уже на перекрёстке, пycтыннoм, как и прежде). — Значит, вы…

— Ладно, не буду скрывать, — признался Вин Барг (лишь чуть сбавив скорость перед въездом на тротуар). — Я не совсем отсюда. Только это тело — земное… Но — подробности потом. Ты пока держись крепче. Сейчас будет спуск…

«И как он поймёт? — вдруг подумал Кламонтов. — Того ли ждал от инопланетян?»

— А… это что? — обратил внимание Кременецкий. — Как всё мерцает! Деревья, дома, какая-то церковь… Как же это?

— Некогда объяснять, — ответил Вин Барг. — Просто поверь: не всё, что ты видишь — реально! В будущем что-то меняется…

— Виртуальный поезд! — воскликнул Кламонтов, вдруг увидев: по рельсам, пока ещё далеко, наперерез им медленно катились мерцающие вагоны! — И как тут быть? Вдруг насквозь не проскочим! Что тогда?

— Ладно, тормози! — крикнул Вин Барг. — Но осторожно…

Однако мелькнул уже хвост виртуального состава — и они преодолели переезд, лишь немного сбавив скорость. (И очень вовремя: Кламонтову показалось — с другой стороны приближался ещё один такой состав! «Проскочили», — только и подумал он, вновь услышав удары сердца. Да, подобного — за все три условных года не было!)

— Но я ничего не заметил… — растерянно вырвалось у Кременецкого (когда сворачивали во мрак улицы, параллельной рельсам — где… уже не было того «реального» поезда, что прежде!). — А… вы что видели?

— Виртуальный поезд, — объяснил Кламонтов. — То есть — возможный в этот момент при ином ходе событий. Ладно, давайте тут уже медленнее…

— Зато того, реального — нет, — обратил внимание и Вин Барг. — Но могли его за несколько минут убрать? Да, ну и трясёт! Подъезжайте осторожнее…

— Что… туда? — спросил Кременецкий (Кламонтов едва увидел в темноте его лицо, обращённое к туманному овалу прохода).

— Да, и всё-таки быстрее, — ответил Вин Барг. — Проход долго держать нельзя…

Но Кламонтов и был уже у прохода — и снова…

…Только что он был на ночной улице — и вот с мгновенным головокружением ступил уже на пол тамбура; и сразу посторонился, подняв велосипед, чтобы не мешать въезжающим следом (хотя и знал, что велосипед исчезнет, едва перестанет быть нужен. Всё же привыкнуть трудно)… Однако въехавшие следом, почти одновременно, Вин Барг и Тубанов вместе с Кременецким — просто встали на пол, едва успев погасить скорость на своих так же мгновенно исчезнувших велосипедах. И «гравитатор» более не оттягивал карман: тоже исчез…

— Нo это-то как же? — вновь вырвалось у Кременецкого.

— Да, здесь так бывает, — подтвердил Вин Барг. — Некоторые предметы материализуются лишь на время, пока нужны. И из своего, в чём ты был — кое-что может исчезнуть на время, пока ты здесь…

— Вот… и у меня… исчезло! — так же поражённо добавил Кременецкий.

Кламонтов обернулся (успев бросить взгляд в окно тамбура на перрон, где уже никто не скандалил)… И правда — Кременецкий стоял лишь в рубашке и плавках. Да ещё пакет, сквозь который едва просвечивали тетради, остался у него — и, отражая свет фонаря на площади перед вокзалом, блестели наручные часы… (За дверью уже не светился овал прохода: была видна обычная городская площадь с уходящей вдаль улицей — которая, как помнил Кламонтов, называлась проспектом Мира. А вдалеке в её створе — как тот вокзал в Тисаюме! — виднелась и гостиница «Мир». И тут уже ничего не мерцало — всё было как когда-то, в далёком 74-м…)