Юрий Леляков - Экскурсия в прошлое

— Подожди, мы же ещё не знаем, что увидим… — снова попытался вмешаться Хельмут Кламонтов.

— А ещё заранее — найти его там и… подготовить? Появиться… прямо там — когда никто не увидит? — вдруг сообразила Вера. — И даже — забрать его оттуда? А… их — в гипноз! Вы, что, это — не можете?

— Так — это же надо заранее знать, где его держат! — ответил Денис. — А тут, — он кивнул в сторону экрана, — ничего нет…

(И — ещё миг тишины, готовой, казалось, лопнуть от отчаяния… По крайней мере — так вдруг показалось Игорю…

Историки, хронофизики — будто само время подвластно им! А тут — не знают… малости! И вот…

Неясны — подробности события! Неизвестно — куда, скольким, в какую точку отправиться, что там тогда произойдёт…)

— А заранее как-то отвести пули — не можем? — спросила Вера. — У нас же современная техника!

— Попробуем… Но у тех — должна быть полная видимость, что его расстреляли! Что они — определили смерть и ушли… (Кто вдруг сообразил — это?) …А на самом деле — он должен быть живым, но не подавать признаков жизни! Понимаете? Вот — как это сделать?

— Может быть — гипноз? Внушим что-то «тем»! Там, на месте! — сообразил ещё кто-то, подошедший следом, и не слышавший этого прежде.

— Да, это идея!..

— А — вы представьте, каково будет ему! Его же поведут на смерть… (Да, это в дискуссию включались всё новые участники. Дискуссию о том, что казалось невозможным вообразить…) Как его подготовить…

(«…Нет, а… как я слышу всё это?» — внезапно прорвалась мысль…

Тьма… Миг тьмы…)

…— А какая энергия потребуется? Кто там… на связи с энергостанциями?..

— Что, с Марса… тоже понадобится?..

— А вы как думали? Так — кто там?.. Сергей Петрович Ферханов-Фокин?.. Тут у нас такое дело… Подобности — потом… В общем: сколько сможете дать — экстренно? За один раз?..

— Луна на связи…

— Кусков?.. Да… Вот что, Савей Михайлович…

— Палеев? Как там, на посту? Параметры…

(Ещё… миг тьмы…)

— Вот он! — прошептал Игорь. — Не успели…

— Где? — нетерпеливо вырвалось у Олега.

— Вот, — Игорь указал рукой направление, едва они вышли из леса…

И — все, передавая друг другу прибор ночного видения — быстро, торопливо — поражённо убеждались в том, во что не могли поверить…

Нет — к ним… навстречу не шёл Валентин Сорванцов! Вообще — никто не шёл…

Предрассветная сумеречная равнина лежала перед ними — странно тихой и пустынной для войны. Хотя конечно же — не всегда и тут, с утра до ночи — гремели бои, летели снаряды…

Но тут — совсем ничего не происходило! Стояло посреди поля какое-то отдалённое строение — такое, как бывали в эту эпоху — и… под стеной, едва заметный из-за линии (нет, не у горизонта, а просто — линии понижавшейся местности)… Да, — под самой стеной неподвижно лежал… он, Валентин! В той самой одежде, в какой его и отправили сюда… Лежал — и будто не видел их…

И мысль — будто сразу пламенем и холодом пронзила Игоря: неужели — правда? Это — правда?..

(И — уже не до того было, чтобы думать: как же так? Ведь — хронофизики тщательно рассчитали и момент времени, и точку в пространстве! Где их и высадили… А они оказались — в лесу, почти в чаще, откуда едва виделся этот… сарай, или как тогда назывался!

И — всё было беззвучно, пока шли! Но вот — вышли из леса, и…

Уже — свершилось?..)

— Не успели… Всё-таки… Лежит… там… — Игорь и тут не узнавал голосов: Зорина, Веры, Дениса…

(А надо было — действовать! Преодолев запредельность ситуации!)

— Что же мы… не рассчитали… Давайте быстрее!..

(«А вдруг — не он? Лишь — кто-то в его одежде? — отчаянная мысль пришла к Игорю уже на бегу. — И потому…»)

— Может… в архивах указано неправильно? — вырвалось и у Дениса. — Опять…

— Что же он тут пережил… И — пережил ли… — добавила Вера.

«Или — не он?»— снова не решился сказать вслух Игорь, надеясь: а вдруг? Хотя где же тогда — он?..)

Но…

Они бежали — и надежда (на что?) всё гасла…

И всё очевиднее становилось: нет, там — не кто-то чужой! У стены в сарая в здешних сумерках 20-го века — лежал их товарищ, Валентин Сорванцов!

Немыслимое — свершилось… Стало реальным…

А, подбежав ближе — увидели и пятна крови на одежде, и дыры от пуль в ней! То, что никогда уже не думал увидеть наяву — никто в их времени…

Но нельзя было позволить себе — и шока, ужаса! И просто стоять — застыв в оцепенении!

Они все вдруг оказались тут — тоже на войне! На… своей войне! И — надо было срочно, не останавливаясь, начинать борьбу за жизнь товарища…

— Обезболивание… — прошептала Вера, резко остановившись и склонившись над Валентином.

— Пульса нет, — в отчаянии прошептал Денис, глядя на индикатор.

— Давление крови… Температура тела… — в отчаянии шептал и Олег.

— Душа хоть… над местом? Или… покинула тело? — не выдержал Зорин. — Он там хоть… в сознании?..

(Да… Становилось понятно: случилось самое худшее! Игорь, чуть отстав от остальных, подбежав лишь тут — понял это!)

— И… пули! — прошептал Олег… — Три… Нет… девять пуль!

— Девять… — повторила Вера, глядя на индикатор.

— Но… кто чувствует… его? — не выдержал Игорь.

— Я… Кажется, — отрывисто прошептал Денис.

— Я… тоже чувствую, — ответил незнакомый сотрудник Института. (Из-за своей повышенной сенситивности — он и был включён в эту специальную экспедицию а последний момент.)

— И я, — ответил другой. — Мы будем… вести его душу, вы же — займитесь телом…

— Пули будем удалять… уже там, у нас? — спросила Вера.

— Пули… Можно бы и тут, но вряд ли рискнём, — ответил Денис. — Все… в жизненно важных органах…

— Мальчики, мы хоть… — Вера тут же оборвала какую-то начатую мысль. — Нет, сейчас главное — спасти его…

— Но что ты хотела сказать? — вырвалось у Олега.

— Мы хоть не… Как мы его возьмём? Осторожно… — снова не ответила Вера. — Разворачивайте матрас…

Двое сотрудников Института — сзади, за их спинами — стали разворачивать гравитационный матрас. Его взяли, надеясь, что он не понадобится здесь — да вот понадобился…

— Поднимаем, — прошептала Вера. — Очень осторожно…

Валентина осторожно приподняли — и мальчики стали подводить матрас под него…

— А теперь — повели…

Казалось, никто даже не заметил, как это произошло. Просто переложили — и всё…

Матрас с телом их товарища — медленно поплыл над поверхностью грунта. Туда, к кабине…

Душу же — должны были не упустить те, другие. (Мысли о чём — было страшно и коснуться…)

И вот — так и шли. Молча, не оборачиваясь…

(Или… как раз обернуться следовало — вдруг кто-то видел их? Но эта мысль пришла потом…)

И всё — как-то без эмоций… Наверно, в крайнем напряжении — и эмоции бывают отключены. Когда случилось — то, во что отказывался верить разум; и тут ещё — надо действовать… Спасать — своего товарища, которого знали столько лет; которого провожали в легендарную, героическую эпоху — не для того, чтобы здесь с ним случилось такое, что даже не могли представить…