Лоис Буджолд - Память

«Капитаном СБ. Я хотел восстановиться капитаном СБ.» – Боюсь, я лишь и.о. Аудитора. Мое пребывание в этой должности закончится, когда будет закрыто расследование.

– Хм, и … что это за расследование?

– Весьма деликатное.

– О, конечно же. Прошу прощения.

Выключив комм, Майлз задумался над тем, что Ченко задал очень хороший вопрос. И, похоже, у Майлза нет на него такого же хорошего ответа.

Дни шли один за другим без каких-либо происшествий, и Майлз неохотно все больше склонялся к крепнущему убеждению Гароша: сбой чипа произошел по естественным причинам. Нового и.о. шефа СБ это явно волновало все меньше. Да и чего ради Гарошу продолжать по этому поводу дергаться, если новой попытки предпринято не было и на период всеобщего смятения не пришлось никаких нападений? Передача власти прошла гладко. Если в намерения потенциальных заговорщиков входило разрушить организацию работы СБ, а не лично Иллиана, то они потерпели потрясающее фиаско.

За три дня до того, как в столицу должна была прибыть графиня Форкосиган, нервы у Майлза сдали, и он решил удрать в Форкосиган-Сюрло. Он никогда не надеялся, да и, по правде говоря, не хотел совсем избегать встречи с матерью во время ее визита домой, просто сейчас он был пока не готов предстать с ней лицом к лицу. Может, пара дней в деревенской тишине помогут ему набраться мужества. Кроме того… это было хорошо с точки зрения безопасности Иллиана. В этой малонаселенной местности, где чужаки заметны сразу, легче обнаружить источник будущих неприятностей.

Единственным, в чем Майлз сомневался насчет отступления в загородный дом, было то, сможет ли он уговорить свою кухарку поехать с ними. Однако Мартин оказался мощным средством подкупа, дабы вытащить матушку Кости из ее привычного города в сомнительную глухомань. Майлз начал подумывать о повышении жалованья не кухарке, а ее сыну, чтобы соблазнить его, а значит, и ее, остаться у себя на службе подольше. Но, может, вскоре ему не нужен будет водитель?

Иллиан к предложенной экскурсии отнесся сговорчиво, если не с бурным энтузиазмом.

– Эта неделя, возможно, последняя, когда там стоит хорошая осенняя погода, – заметил Майлз. Действительно, на столицу надвигалась череда все более холодных и дождливых дней, неприятным образом намекая на то, что рано выпадет снег.

– Будет… интересно повидать это место снова, – признался Иллиан. – Посмотреть, так ли все там, как я помню.

Очередная молчаливая самопроверка Иллиана; он мало говорил об этом – возможно, потому, что результаты многих таких мини-тестов оказывались обескураживающими. А может, потому, что эти результаты слишком быстро выветривались у него из памяти.

Самый минимум суеты утром – и Майлз, и Иллиан обычно путешествовали налегке, как по собственной привычке, так и по работе – завершился тем, что в полдень они спокойно пили чай, сидя на длинном крыльце домика у озера. Невозможно было не расслабиться этим теплым полднем, сидя в тенечке и глядя поверх зеленой лужайки на гладь блестящей воды в обрамлении гор. Осенние деревья уже почти лишились своей разноцветной листвы и не скрывали панорамы. А требования сытого желудка излечивали смотрящего от последних остатков амбиций. Если так пойдет и дальше, подумал Майлз, придется обязательно заняться физическими упражнениями, или кончится все тем, что он будет выглядеть точь-в-точь как его клон-брат Марк и тем самым изрядно подпортит все его достижения. Он мысленно сделал себе пометку держать Марка подальше от матушки Кости, пока это будет возможно.

В перерыве перед появлением десерта Иллиан окинул взглядом лужайку. – Ха. Это почти то самое место, где умер капитан Негри, да? Первый выстрел в войне фордариановского мятежа.

– Так мне рассказывали, – ответил Майлз. – А ты тогда был здесь? Ты видел?

– Нет, нет. Я был в столице, и войска Фордариана застали меня врасплох, как почти всех остальных. – Иллиан задумчиво вздохнул. – Или так я могу логически предположить. Единственная картинка, которую я в состоянии вызвать из памяти, – это как один из моих подчиненных, не могу вспомнить его фамилию, вбегает ко мне со словами «переворот!». И еще как я куда-то еду в машине. И что я до тошноты перепуган. Я помню, словно наяву, как у меня свело живот. Странно… Почему я помню это, а не… остальные, более важные факты?

– Наверное потому, что это ты в любом случае запомнил бы. Чип записывал твои эмоции?

– На самом деле нет. Хотя можно было восстановить их, когда я начинал вспоминать.

– Логически вычислить. Но не почувствовать.

– Более или менее.

– Странно это, должно быть.

– Я привык, – Иллиан иронически усмехнулся, не сводя глаз с залитой солнцем травы. – Чуть ли не первым моим заданием, когда твой отец произвел меня в шефы СБ, стало расследование убийства моего предшественника. Если подумать, то же можно сказать и о первом задании самого Негри. Несомненно, гораздо легче его делал тот факт, что Негри сам помогал организовывать убийство своего предшественника, но все же… Что бы на Барраяре ни делалось дважды, оно становится традицией. Пожалуй, я легко отделался. Никогда не думал, что смогу уйти с этой работы живым, хотя прошлогодняя отставка твоего отца стала довольно вдохновляющим примером.

– Это тогда… ты начал примерять меня на должность своего преемника?

– О, это я начал делать задолго до того. Точнее, мы с Грегором.

Майлз не был уверен, что хочет об этом задумываться. – Итак… поразмышляв над этим неделю, считаешь ли ты, что чип сломался по естественным причинам?

Иллиан пожал плечами:

– Ничто не длится вечно. Люди, приборы… Ну, адмирал Авакли рано или поздно нам сообщит. Интересно, а что сегодня делает леди Элис?

– Сортирует список гостей, выбирает бумагу для приглашений и заставляет своих новых секретарей упражняться в каллиграфии. Во всяком случае, так она сказала. – Вчера леди Элис говорила это им обоим.

– А, – отозвался Иллиан.

Прибыли пирожные, и на какое-то время воцарилось молчание, нарушаемое лишь звуком жующих челюстей и легким одобрительным мычанием. – Итак, – произнес наконец Иллиан, – что же паре офицеров и джентльменов в отставке делать на загородном уик-энде?

– Что им угодно. Отсыпаться?

– Именно этим мы занимались всю неделю.

– А верховой ездой ты не интересуешься?

– По правде, нет. Твой дед-генерал время от времени настаивал на том, чтобы давать мне уроки, когда я бывал здесь. Я могу выжить, сидя верхом на лошади, но не назвал бы это состояние сибаритским удовольствием. Скорее из области мазохизма.

– А! Остается туризм. И плавание, хотя с моей стороны это, наверное, неосторожно… думаю, я могу надеть спасательный жилет.