Василий Криптонов - Я выбираю смерть

Хирт потянулся в сторону и снял с держателя микрофон. Поднес его ко рту и сказал:

— Говорит Винчу Хирт, советник принцессы Иджави. От лица всего народа узоргов я приношу вам свои глубочайшие извинения за сложившуюся ситуацию. К сожалению, ваше правительство не считает нужным спасать вас, поэтому все произойдет следующим образом. Насколько я понимаю, вы все сейчас сидите в своих кораблях и ждете, пока снимут блокировку. Я сниму ее через три минуты, и вы сможете покинуть станцию. Снаружи вы увидите флот гинопосцев. Не пугайтесь, не паникуйте. При всех своих недостатках, Гинопос знает слово «честь». Они не станут убивать гражданских без особой на то необходимости. Вам понадобится просто разрешить стыковку и позволить им обыскать ваши корабли. Они будут искать меня, но не слишком тщательно. Почти сразу же после того как вы покинете станцию, они поймут, что я остался здесь. Итак, три минуты. Время пошло.

Хирт положил микрофон на место. Лицо Ланса исказила гримаса недовольства.

— И что ты задумал? Как ты собираешься спастись? У тебя нет никаких шансов, Хирт. К чему весь этот цирк?

Улыбка Хирта окончательно вывела председателя правительства из себя.

— Какого черта ты делаешь, твою мать? — заорал он.

— Кто такой Джон Голт? — ответил Хирт.

В следующую секунду он отключил связь.

— Лейст, — сказал он, поворачиваясь. — У тебя же остался тот универсальный ключ?

Лейст, который обнимал Елари, сидя на полу, посмотрел на Хирта и кивнул.

— Дай его мне. Советую всем вам сесть в кресла и пристегнуть ремни. Поднимите Ирцарио, если он еще жив, и пристегните.

— Что ты собрался делать?

Хирт засмеялся, и в этом смехе сквозило безумие.

— Знаешь такую шутку? Я как-то услышал ее в одном баре на Анмиле. «Сколько нужно узоргов, чтобы сколотить табуретку?»

Елари засмеялась:

— Я знаю! Не меньше пятнадцати штук. Но потом эта табуретка победит в космических гонках, снимет тебе девку и принесет пива.

— Точно так, — кивнул Хирт.

Он вставил ключ в подходящее по диаметру отверстие на консоли. Потом перевел все рычажки в положение «открыть». Смотрел на монитор, где менялась цифра, обозначающая количество кораблей на станции. Она довольно быстро дошла до нуля. Потом число начало расти.

— Ты сейчас запускаешь внутрь гинопосцев, — сказал Лейст, взглянув на монитор. — Думаешь отбиться от них той самой табуреткой?

— Что-то вроде того. Все пристегнуты?

Лейст проверил крепление ремня отключившегося уже Ирцарио и пристегнулся сам. Взял Елари за руку.

— Все.

— Отлично. А теперь слушайте меня. — Хирт закрыл глаза и потер лоб рукой. Все веселье с него как ветром сдуло. — Очень скоро мы окажемся на «Ковчеге». Я не знаю, что там произойдет. Я не знаю, как нас встретят. Суть проста: мы должны удержать узоргов от удара по галактике. Если для этого понадобится убить… принцессу… Значит, ты, Лейст, это сделаешь. Я предоставлю тебе эту возможность.

— Я помню, на что согласился, — сказал Лейст.

— Я хочу, чтобы ты мне верил.

— Я тебе верю.

— А ты? Елари, ты мне веришь?

Девушка смотрела в его измученные глаза и молчала. Нелегко было признать, что Хирт за короткое время полностью изменил ее представление о нем.

— Да.

— Вот и прекрасно.

Хирт нажал кнопку с надписью «Полная блокировка» и взял микрофон.

— Итак, господа гинопосцы, — провозгласил он. — Парк аттракционов «Узорг-лэнд» приветствует вас. Все сто сорок четыре экипажа. Думаю, Аргеной должен сказать мне «спасибо» за то, что я избавляю его армию от клинических дебилов. В любом случае, рекомендую пристегнуть ремни и вцепиться в подлокотники. Вас ожидает то, к чему вы, собственно, должны быть привычны. Сверхсветовой скачок длительностью дольше пяти минут. Если кто-то хочет блевануть — у вас есть несколько секунд.

Он повесил микрофон на место и нажал еще несколько кнопок. На экране загорелись цифры: «5, 4, 3…»

— Пять минут, — шепнул Лейст. — Это вообще можно вынести?

Елари нашла его руку и сжала ее.

— Мы справимся, — пообещала она. — Смотри мне в глаза, думай обо мне.

Он смотрел. В какой-то момент ничего, кроме этих глаз не осталось. Мир исчез, лопнул, будто хрустальный шар, но глаза… Даже не глаза, а взгляд Елари остался. Смотрел из пустоты на Лейста и манил к себе, будто путеводная звезда.

Гигантский корабль Гинопос, носящий имя своего народа, был настолько огромен, что, приближаясь к нему, невозможно было сохранить ощущение того, что это всего лишь пассажирский крейсер, дело рук человеческих. Через стеклянный купол Аргеной смотрел вверх и видел над собой стальное небо, испещренное разнообразными техническими выпуклостями и углублениями. Если же направить взор вдаль, то брюхо Гинопоса и вовсе казалось гладким, простирающимся в бесконечность.

Только приближаясь к Гинопосу издалека, можно было оценить его колоссальную мощь. Сначала — ряды кораблей-периферийников, каждый из которых вмещал до тысячи людей, потом — сам Гинопос, окруженный ими. Блестящий гигант, которому не суждено было оказаться на земле — он раздавил бы собой целый мегаполис. Глядя на эту мощь, подчиненную ему, Аргеной не сдержал триумфальной улыбки. Может ли кто-то устоять перед этим чудовищным големом, обреченным вести вечную войну?

— Стыковка через две минуты, — объявил по внутренней связи пилот.

Аргеной усмехнулся. Стыковка! Скорее это было похоже на заезд в ангар. Гинопос просто пожрал ничтожную песчинку, несущую его повелителя. Пилот успешно справился с процедурой — кораблик почти не тряхнуло. Когда пена прекратила стекать с купола, Аргеной отстегнул ремень и встал на ноги. Его примеру последовал Сонлер.

— Вот мы и дома, — вздохнул секретарь, и Аргеной едва сдержался, чтобы не врезать ему в челюсть.

— Займись делом, — сказал он. — Проконтролируй возвращение наших солдат и офицеров с планет. Если найдутся такие, которые не захотят возвращаться, я хочу получить списки. Через два часа генеральный совет, я хочу, чтобы присутствовали все.

Сонлер молча прошел к выходу из корабля. Аргеной проводил его взглядом. Он пока не знал, как разрешить ситуацию со своим секретарем. Не знал даже, как к нему относится. Столько лет было положено на то, чтобы забыть об этом постыдном родстве, и вот в одночасье все рухнуло. Аргеной говорил себе, что поступил очень милостиво по отношению к Сонлеру, оставив его в живых. Ради него он исправил незыблемый доселе закон. «Каждый может быть полезен на своем месте», — сказал он тогда. И Сонлер был на своем месте до этого дня. Все менялось со скоростью метеоритного дождя.

Сжав зубы, главнокомандующий шел коридорами Гинопоса и сдержанно кивал в ответ на приветствия встречных солдат, стараясь не смотреть в их лица. Он не боялся осуждения на их лицах — знал, что осудят его немногие. Аргеной боялся увидеть в их глазах пламя пожаров и фонтаны крови. «Это лишь необходимость», — убеждал он себя, но сам отворачивался от всех зеркальных поверхностей, потому что знал, что увидит в своих глазах.