Андрей Валентинов - Локи

Дверь! Ее спальня, там можно спрятаться, упасть на кровать, накрыться с головой одеялом, зажмуриться…

Заперто!

А шаги уже слышнее, Вилли-Винки уже близко, сейчас он войдет в коридор, увидит ее…

И эта дверь закрыта. И эта тоже!

…Виски! Зачем она пила? Надо было сразу лечь спать!..

Топ-топ-топ!

Маленькая Худышка замерла, прижалась лицом к стене. Вилли-Винки! Уже рядом, уже совсем близко! Сейчас схватит, прямо сейчас…

Тук-тук-тук!..

Но… Это не башмаками по полу. Это пальцами по стеклу!.. По стеклу?! Номер на шестом этаже!

Удивилась – и проснулась.

Тук-тук!..

Темная комната, глухая ночь за окнами, стеклянная дверь на балкон и черный еле различимый силуэт.

Тук-тук-тук!..

Тетя Мири со своим револьвером в соседней комнате, но Пэл решила ее не тревожить. Справится сама! Накинув халат, отхлебнула воды из стакана. Прежде чем открыть балконную дверь, чуть не спросила: «Кто там?»

Привычка!

– Здравствуйте! Вы молодая и красивая. Рискну предположить, что вы – леди Палладия Сомерсет.

– А я рискну предположить, что вы изрядный наглец!.. Заходите!

Пэл решила ничему не удивляться. Ни тому, что поздний гость очутился на балконе, ни тому, как странно одет. А вдруг это все еще сон? Хитрец Вилли-Винки обернулся наглым, ее самой помоложе, говорящим по-немецки юнцом в мокром летнем комбинезоне, шлеме, «стрекозьих» очках – и с чем-то очень странным за спиной. И только когда впустила и закрыла дверь, поняла, что пора просыпаться.

Вилли-Винки так и остался в темном коридоре. А о том, что у парня за спиной, ей пришлось беседовать не далее как вчера.

– Молодой человек! Если вы раздобыли «марсианский» ранец, это не повод вторгаться к замужней женщине в номер! Кстати, вы весь мокрый. Снимайте комбинезон, в соседней комнате у меня есть виски…

Гость снял «стрекозьи» очки, и Пэл поняла, что не ошиблась. Молод, совсем еще мальчишка. И очень-очень симпатичный.

– Не стоит. Комбинезон с подогревом, сейчас высохну. Леди Палладия! В оправдание своей наглости рискну предъявить верительные грамоты.

Теперь гостю пришлось снимать тяжелую летную перчатку. Боковой карман на «змейке», маленькая книжечка, завернутая в плотную ткань.

– Прошу!

Решение ничему не удивляться оказалось правильным. Паспорт, ее собственный, только не британский. Палладия Сомерсет, гражданка государства Тауред.

– Те, кто меня прислал, решили, что в Германии вам понадобится связной…

Она хотела уточнить (кто именно прислал?), но не успела.

Тук! Тук!.. Бах!

На этот раз в дверь. Кажется, она недооценила тетю Мири.

– Мелкая! Мелкая! Палладия, что там у тебя происходит?

Пэл улыбнулась.

– Тетя! У меня в гостях молодой человек. Имею я право на личную жизнь?

За дверью все стихло, но затем послышалось не слишком уверенное:

– Может, все-таки возьмешь револьвер?

Пэл покосилась на гостя. Тот, явно разобрав о чем речь, поднял вверх руки, одну в перчатке, другую без.

Револьвер отменялся.

– Нет-нет, я не марсианин и тем более не с Клеменции. Немец, родом из России, а вот профессия у меня редкая – небесный ландскнехт. Работаю по заказам. Моего шефа вы знаете, он сидит в баре и пьет горький венгерский ликер…

Комбинезон и шлем гостю пришлось все же снять. Без них, равно как без черного ранца-блина, он смотрелся сущим школяром. Белокурый стеснительный мальчишка в спортивном костюме. Представился просто – Николас. Фамилия связному не полагалась.

От виски отказался, и Пэл рискнула – заказала по телефону кофе и бутерброды.

– Меня выбрали, потому что я хорошо знаю Рейх. Инопланетянин и заблудиться может… Гостиница, конечно, под наблюдением, но сыщики вверх не смотрят. А я примерился и упал с километра. Уверен, не заметили.

Пэл смотрела на упавшего с километровой высоты парня, прикидывая, что с ним делать. Некоторые адреса и в самом деле имело смысл проведать без слежки за плечами. Несколько смутили слова о «редкой профессии». Наемникам она не очень доверяла.

Спросить?

Пэл, подождав, пока гость справится с бутербродом, отхлебнула неожиданно горький кофе.

– Значит, работаете только из-за денег?

Парень по имени Николас вопросу не удивился.

– Меня об этом спрашивают. Дело, конечно, не в деньгах. Очень люблю летать! Предлагали обучать группу, но я отказался… Леди Палладия! У меня в этом деле свой интерес. Я сам попросил, чтобы заказ Цеха Подмастерьев передали мне.

– Хотите попасть на Клеменцию? – удивилась Пэл.

Небесный ландскнехт ответил твердо.

– Очень хочу! Только не на Клеменцию. В Монсальват! Есть там на втором уровне блок № 25. Его еще называют «боковушка».

Домучик открыл дверцу сейфа, заглянул внутрь.

– А еще, Рихтер, у меня осталось полбутылки неплохого коньяка. Не желаете? Я бы от рюмки не отказался.

Лонжа намек проигнорировал. Гауптман не в первый раз искушал, но на этот раз как-то слишком грубо, прямо в служебном кабинете посреди рабочего дня. Или у контрразведчика с воображением плохо, или есть причина, по которой бывший нарядчик начал попивать.

…Или Домучику очень хочется, чтобы он так думал.

– Не хотите? Напрасно! – стальная дверца с негромким лязгом захлопнулась. – Опасаетесь, что начальству донесут? На меня и так положено доносы писать, пусть лучше про лишнюю рюмку с объектом разработки, чем…

Не договорив, махнул рукой, вернулся за стол.

– Ведь чего я здесь, в Горгау, сижу? По-вашему, Абвер-2 в каждой воинской части сотрудника держит? В каждом батальоне? Ничего подобного, в обычных условиях я бы курировал дивизию, наезжал бы в штаб раз в несколько дней и горя бы не знал. А все из-за вас!

– Неужели лично из-за меня? – восхитился Лонжа больше для поддержания разговора. Зачем Домучик его вызвал, он так и не понял. Впрочем, польза от встречи имелась: рота в полном составе отправилась на разгрузку очередного склада, так что можно побездельничать на вполне законном основании.

– Не из-за вас! – Домучик наставительно поднял палец вверх. – Из-за всей вашей компании. Кому-то в голову пришла светлая мысль не держать вас, воевавших, в «кацете»…

– Потому что концлагеря – ведомство Гиммлера, – пожал плечами Лонжа. – Достань нас потом оттуда! А вдруг перевербуют?

– …А теперь не очень понятно, куда ваш второй взвод девать… Не поминайте всуе Гиммлера, Рихтер, я из-за этого типа плохо сплю ночами.

Взглянул прямо в глаза.

– Вы действительно думаете, что Горгау собираются взорвать? Вот так – бум! – и все? Газовое облако накрывает половину Пруссии, массовая паника по всей стране, Лига Наций собирается на чрезвычайное заседание, а фюрер вынужден признать, что не контролирует собственные вооруженные силы?