К Брахман - Рождения [СИ]

Азазело сидел у трона и думал, что ж ему предпринять. Жениться на этой древней карге ему ну совсем не улыбалось. А может все ж как-то без Тинея обойтись, но только он имеет с ней связь ненависти на земле, а эта связь неразрывна, веками переходящая из одной земной жизни в другую. И никто не сможет его заменить. Там на верху об этом хорошо знают, потому и выбрали момент, отправляя Клеандру. Не успею отправить Тинея, не существовать моей душонке больше, рассеет хозяин ее сердешную. Он не Бог, ошибки не простит. Вот и получается, куда не кинь, везде тебе клин. Как не крути, а придется этот раритет в жены брать, чтоб ей, ослихе, пусто было.

— Куман! Влад Проткнутый! Уроды бракованные. А ну быстро ко мне! — Хлопнул в ладоши Азазело. В центре зала свалились и заползали горе-помощники, особы приближенные к его императорскому величеству. Несчастные ползали по полу в тронном зале и пытались забрать друг у друга каждый свою черепушку. Азазело с ухмылкой наблюдая, спросил:

— Что, не нравится?

— Не, ааа… — Заорали в один голос Куман с Владом. — Прости хозяин, верни все обратно. Век не забудем, верой и правдой служить будем.

— Да уж, будете в этом не сомневаюсь, потому, как не станет меня и вас по преисподней с котомкой пустют, как моих подхалимов. Вам бы к Люциферу на ковер как меня, да на тех же условиях. Уж лучше с чужой головой век коротать, чем с этой Горгоной. — Тяжело вздохнув и садясь на трон, сказал Азазело. Два недоумка резко притихли, пытаясь что-то сообразить. Голова Влада Протыкателя оказалась более восприимчивой к сказанному хозяином.

— Дак это правда? А мы думали, что брешуть вороги наши.

— Что брешуть?

— Дак, это… — Стушевался Влад. — За эту, Анис бородавчатую.

— Ой, молчи, не трави ты душу. — Заныл хозяин. — Вот гады, опять разведчики, НКВДэшники фиговы в мое ведомство втерлись. Ну не успеешь пукнуть, а уже кричат, в штаны наложил. Ну и че они говорят?

— Дак… это же, что вы за себя Анис сватаете, что, мол, на едине, когда всех из залу-то удалила она, так вы тут прелюбодеянием занимались, а она, мол, бывшему жениху пошла да пожаловалась, что, мол, ее невинности выше высочество лишило. А бывший, то есть я хотел сказать, жених несостоявшийся к вам разгневанный прибег, да за честь невесты чуть голову не снес. Да вроде вы пощады вымолили, да обещание дали в жены её взять, а если бы не дали, то вам бы статья за изнасилование шилась, да и в руки сталинского департамента отдали на допрос с пристрастием. Люцифер сам этого пожелал, да Анис вступилась за вас и уговорила оставить вас для нее, раз вы пообещали любить ее до скончания веков.

Чем дальше говорил Влад, тем темнее и мрачнее становился Азазело. Он сразу понял, что стая разведчиков Люцифера не оставила ему шанса выкрутиться.

— Ну и сволочь этот мой хозяин. — Сквозь клыки говорил, будто бы выплевывая слова, Азазело. — Сам в кусты, а меня на амбразуру. Сколько я для него сделал, можно медалями меня всего обвешать за все мои заслуги перед нашим подземным королевством. А он меня в дерьмо. Ну ладно, мы посмотрим кто кого. Ну, Клеандра, попадись ко мне в руки, ответишь за всю мою безрадостную смерть.

— Так, други мои, — Обратился Азазело к двум, стоящим на четвереньках у трона, — беда большая посетила наше ведомство и… Вы чего это?

— Да мы, хозяин, молим, верни головы по местам, а то как-то в работе нам сложновато будет. Руки не делают того, что мозги просют.

— У вас что, мозги есть? — Съязвил Азазело.

— Конечно, у нас не так уж их много, — Подал голос Куман, — ну уж и те, что есть боятся тела чужого.

— Ладно уж, в связи с чрезвычайной ситуацией в нашем ведомстве, повелеваю вернуться каждой голове к своему хозяину.

Еще не веря, что так быстро и легко отделались, Влад и Куман ощупывали свои головы.

— Во, братан, класс! Все, кажись, моя на месте. — Обращаясь к Владу проговорил Куман. — Ну и тупая у тебя башка, скажу я тебе. Как ты с ней существуешь?

— Ты на свою посмотри. — Огрызнулся товарищ по несчастью. — Одна половина не знает, чего другая хочет.

— Ладно вам пререкаться, время истекает, а мы еще не придумали, как избавиться мне от великой беды. Запомните, женюсь на этой бабе — не только мне жарко станет, вам всем обещаю веселье за мой счет. Так что давайте думу думать.

Затишье наступило мгновенно. Каждый пытался найти решение как избежать позорной свадьбы их хозяина.

— Ну? — Через какое-то время спросил Азазело. — Варианты есть?

Но, увидев угрюмые рожи своих помощничков, махнул рукой.

— Готовьтесь к свадьбе, посылайте к Анис сватов. Опосля дела буду требовать развод по всем понятиям. Мне от этой узницы чернобыльской приплод двуглавый не нужно. Скажу Люцику, так мол и так, не хочу портить свой генофонд, не могу, мол, характеры разные. Ладно уж, решим потом, а пока нам Тинея нужно выдернуть оттуда, и если даже ради этого на этой болотной жабе жениться нужно, что ж тому и быть.

— Видно совсем хреново нашему хозяину. — Шепнул Влад Куману. — Раз на такие стратегические меры пошел.

— Да уж, не мед ему. Слушай, а если он не сможет потом от нее избавиться?

— Тогда точно, пиши пропало.

— Мам, ну чего? — Спросила Соня, увидав как отходит от алтаря мать.

— Все дочка. Катерина дала наказ пуще ока схоронить шкатулку, так как охотиться за ней будет нечистая сила. А в шкатулке той великая мощь. Без нее Катерине не жить на земле. Вручить ту шкатулку нужно будет в день её совершеннолетия.

— Это что ж, в шестнадцать?

— Ой, ли Соня! Ну, я же тебе сколько раз говорила, что тело и душа взрослеют по разному. Ну откуда в шестнадцать лет душе мудрости набраться. Вон ты до каких лет дожила, а дитем глупым так и осталась, сколь тебя не учила.

— Да ладно тебе, мам, мне ж не дано, сама говорила, а то что уразумела, так своей головой дошла.

— Дошла она. — Передразнила бабка Олеся. — Кабы дошла, так понимала бы, что время совершеннолетия у каждого свое, думаю, нашей Катерине оно так годкам к двадцати с хвостиком и подойдет. Там поглядим, а пока спрячь в сундук, подальше от глаз любопытных, и спать давай, утро оно, говорят, мудреней вечера.

Свечи бабка погасила, а вот лампадку у образов оставила, так на всяк случай, мало ли еще что Катерина захочет сказать, пущай до утра горит. Кряхча, стала укладываться в постель. Соня уже легла, но сон все никак к ней не шел. Взглянув в окно, подумала, вон уже и светает, поспать бы хоть часок, завтра работы невпроворот, надобно с утра Клавдию проведать, а то Федька на минуту заскочил и убег, так ничего толком и не сказал. Ох уж эта молодежь, совсем о завтрашнем дне не думают. Так, думая о дочери и о своей маленькой только что родившейся внучке, Соня незаметно для себя уснула. И снился ей сон.

Видит она реку, а на берегу простоволосая в рубахе стоит дочь ее Клавдия и руки тянет к реке, что-то кричит, лицо все в слезах. Повернулась Соня и ужаснулась, прямо посредине реки стоит маленькая девочка, волос длинный распущен, воды касается, ножки маленькие босые, ручки в стороны растопырены, а за руки тянут с одной стороны ангелы в белых одеждах, а с другой существа в черных одеждах. Вода все больше и больше поглощает в свои объятия девочку, а по лицу ребенка слезы крупные как горошины катятся. С криком кинулась Соня к воде, на этом и проснулась.