Кэт Фоллз - Нелюдь [litres]

– Ну так приведи их в презентабельный вид, – устало бросила она и откинулась на спинку кресла, закрыв глаза рукой.

– Разумеется. – Дромо слегка приподнял брови. – Прикажете подготовить для них комнаты?

– Одну комнату, – поправила она, не открывая глаз.

Человек-баран поднялся на ноги и махнул нам рукой, приказывая следовать за ним. Я бросила последний взгляд на сидящую с несчастным видом королеву, почувствовав приступ жалости к этой женщине. Но тут она вдруг выпрямилась:

– Дромо, – позвала она слугу хриплым голосом.

Тот обернулся:

– Да, моя королева?

– Не слишком старайся, – сказала она, указывая на меня пальцем с темной каемкой грязи под ногтем.

Комната, куда привел нас Дромо, была прекрасна, как и остальные помещения дворца. Ниши в потолке и огромная кровать с балдахином были украшены изображениями солнечных дисков. Но красоту нарушали засохшие пятна крови и дырки от пуль в дальней стене. Что-то ужасное произошло здесь, и я гадала, что случилось и когда была стрельба – во время бегства людей или совсем недавно?

– Я вернусь через минуту, принесу вам одежду, – сказал Дромо. – Ничего не трогайте, лучше вообще не двигайтесь.

Как только человек-баран вышел из комнаты, во дворе раздался свирепый вой. Отдернув занавеску, я увидела внизу посаженного на цепь «дикого», которого мы встретили раньше. Он выл и рычал, запрокинув голову. Казалось, он сейчас начнет яростно колотить себя кулаками в грудь. Я отпрянула от окна. По крайней мере, надсмотрщики перестали издеваться над ним.

Подумать только, на Западе сейчас люди вели цивилизованные разговоры, заказывали обед или делали домашнее задание. Никто не задумывался о том, как унести ноги от короля, который любил насаживать на пики головы зверолюдей.

Как только Дромо отошел подальше, Рейф открыл дверь в коридор и обнаружил двух охранников, стоящих на страже у нашей комнаты.

– Куда ты собрался? – спросил один из них.

– Мы хотели бы осмотреть замок, – ответил Рейф. – Проверить…

Охранник захлопнул дверь перед его носом.

– Как нам отсюда выбраться? – прошептала я.

– Я как раз думаю над этим, – сказал охотник и растянулся на кровати.

Мне совершенно не хотелось наряжаться ради королевы, но Дромо, который вернулся со смокингом для Рейфа, объяснил мне ситуацию:

– Или ты вымоешься сама, или королева пошлет надсмотрщиков, чтобы они тебе помогли.

Вспомнив, как надсмотрщики «помогли» вымыться «львицам» во дворе, я без дальнейших возражений направилась в ванную.

Ванная комната была старомодная, но, к моему удивлению, свет горел. Откуда у них было электричество? Я сбросила грязную одежду на пол и включила душ. Вода из всех кранов шла грязно-оранжевого цвета из-за ржавчины. Я подождала, пока пошла чистая вода, и залезла под душ. Когда я попыталась запустить пальцы в свалявшиеся от грязи волосы, голову пронзила резкая боль в том месте, куда пришелся удар Хорды. Я подождала, пока боль слегка утихла, и пустила воду погорячее.

«Как нам выбраться отсюда? И зачем? Я не выполнила поручение директора Сперлинг, и теперь мой отец не мог вернуться на Запад под угрозой расстрела. Может, нам с отцом лучше вообще остаться на Востоке. Мы могли бы поселиться в Молине. Я бы выполняла положенную мне норму работы и до конца жизни жила в страхе, что Хорда вернется…»

Комнату заволокло паром, кожа моя покраснела от горячей воды, но я все продолжала оттирать кожу и волосы с такой силой, что из царапин на руках вновь пошла кровь. Как жаль, что я не могла содрать с себя кожу до костей. Может, тогда мне удалось бы навсегда смыть с себя следы прикосновений Хорды. Внезапно из душа пошла ледяная вода, и я отскочила в сторону. Но волосы промыть я успела.

Намотав на голову полотенце, я с отвращением смотрела на кучу грязной, пропитанной потом и кровью одежды и не могла заставить себя снова надеть ее.

На двери висел белый халат, я надела его и вышла из ванной.

Только увидев замершего Рейфа, я сообразила, насколько коротким был этот халат. К тому же шелк немедленно облепил мокрое тело. Я поняла, что сейчас последует очередной нахальный комментарий.

– Слушай, – как ни странно, голос охотника звучал не нагло, а смущенно, – не надо настолько затруднять мою жизнь.

– Что?

Он возмущенно глянул на меня:

– Ты же дочь Мака. У тебя вообще не должно быть тела.

В первый раз с тех пор, как мы приехали в Чикаго, я почувствовала желание искренне улыбнуться:

– Вообще не должно быть?

– Нет. Ты просто ходячая голова. Иногда даже и этого нет. Если ты не хочешь, чтобы я превратился в типичного придурка, пытающегося залезть тебе под юбку.

– Я готова быть только ходячей головой, – быстро сказала я. – Но, между прочим, один «придурок» уже предложил переспать с ним за то, чтобы отвести меня в Молин.

– Но я тогда не знал, кто ты такая, – он нахмурился. – Слушай, может, не надо говорить про это Маку?

Я кивнула:

– Значит, все, что ты рассказывал Омару и королеве…

Мне хотелось спросить, что из этого было правдой, но внезапно я почувствовала странную уязвимость – и коротенький халат не имел к этому никакого отношения.

– Ты не уверена, что Мак на самом деле рассказывал мне истории про тебя?

На самом деле я была уверена, что рассказывал. Но я не знала, на самом ли деле Рейф думал о себе, как о потерявшемся звереныше, и надеялся, что я найду и спасу его? И то, что он сказал про любовь, – было ли это правдой?

– Да, он рассказывал о тебе. – Рейф смотрел в сторону. – Постоянно.

Он сгреб с постели голубовато-зеленое платье, украшенное перьями, и кинул его мне.

– Это Дромо оставил для тебя, – проворчал охотник и направился в ванную.

Может, даже лучше было не знать, что он чувствовал на самом деле, поскольку я все равно не понимала, что мне делать с этой информацией. Я подняла платье – оно оказалось еще короче, чем банный халат.

Минут через десять раздался тихий стук в дверь, и в комнату, не поднимая глаз, вошла женщина со сплющенными чертами пекинеса. На ней был толстый кожаный ошейник и белый чепчик горничной, сдвинутый на одно ухо.

– Меня зовут Пенни, я пришла, чтобы помочь вам… О, вы уже оделись, – боязливо заметила она. – Платье сидит просто чудесно, Дромо всегда с первого взгляда понимает, что нужно.

Я разгладила платье на груди, где были вышиты два павлина, чьи хвосты струились вниз по подолу мерцающим каскадом из перьев и атласа.

– Садитесь, – сказала Пенни. – Я уложу вам волосы.

Я села на кожаную банкетку, а она устроилась позади меня, уложила волосы в высокую прическу и потом слегка подкрасила мне губы.

– А зеркало здесь есть? – спросила я, чувствуя себя слегка виноватой за этот вопрос. У меня оставалось полтора дня, чтобы добраться до стены, прежде чем патрульные завалят тоннель, а я тут, видите ли, захотела посмотреть на себя в вечернем платье.