Джек Вэнс - Сиамбак

Принц подал кому-то знак. Плечи Мэрфи схватили сзади чьи-то руки, а к его лицу оказался прижат респиратор. Вилбур подумал о своей работающей камере и чуть не рассмеялся. "Тайны! Восторги! Дрожь! Восхитительный материал для "Познай свою Вселенную!" . Штатный репортер убит фанатиками! Преступление заснято его собственной камерой! Вы увидите кровь, услышите его предсмертные судороги, ощутите запах яда!"

Газы душили его.

"Вот это кадры! Вот это серия!"

– Циргамеск! – восхитился Фрейберг. – Он становится больше с каждой минутой.

– Пожалуй, как раз где-то тут, – поскреб подбородок Кэтлин, – и появился Вилбуровский всадник.

– А ведь верно! Эй, стюард!

– Да, сэр?

– Мы сейчас примерно в двадцати тысячах миль от планеты, не так ли?

– В пятнадцати тысячах, сэр.

– "Звездная кавалерия!". Хорошо звучит! Интересно, что Мэрфи успел напридумывать о своих дурацких суевериях?

Кэтлин, который все это время смотрел в огромный иллюминатор, ответил сдавленным хриплым голосом:

– Почему бы не задать этот вопрос ему лично?

– А?

– Спросите у него лично! Вот он – снаружи, сидит на каком-то существе...

– Это, должно быть, привидение... – прошептал Фрейберг. – Человек без скафандра... Этого не может быть!

– Смотрите! Он увидел нас...

Мэрфи уставился на них во все глаза. Очевидно, он был удивлен не меньше. Он помахал им рукой. Кэтлин с опаской отшатнулся.

Фрейберг нарушил тишину:

– Он оседлал не существо. Это какой-то гибрид ракетного ранца и детской педальной машины со стременами!

– И он направляется к стыковочному узлу нашего корабля!

Вилбур Мэрфи сидел в капитанской каюте, дыша осторожно, словно пробуя воздух на вкус.

– Как вы? – не выдержал Фрейберг.

– В порядке. Немного жжет в легких.

– Неудивительно! – проворчал судовой врач. – Я никогда не видел ничего подобного.

– И как вы себя ощущали? – спросил Кэтлин.

– Там все навевает жуткое одиночество и ощущение пустоты. Воздух только выходит из ваших легких, никогда не поступая внутрь. Престранное ощущение. И вам не хватает ощущения ветра, обдувающего вашу кожу. Никогда прежде не обращал на это внимания. Оказывается, воздух – он как... как шелк, как взбитые сливки – у него есть фактура...

– Вам не было холодно? Ведь предполагается, что температура космического пространства – абсолютный нуль!

– Космическое пространство это ничто. Оно не горячее и не холодное. Когда вы под солнечными лучами, вы нагреваетесь. Но в тени лучше: вы не теряете тепло путем конвекции, а излучение и испарение пота обеспечивают вам комфортную прохладу.

– Все равно я ничего не понимаю, – пробормотал Фрейберг. – Этот принц Али, он вроде как повстанец, не так ли?

– В общем и целом я его не виню. Нормальному человеку, вынужденному жить под этими куполами, приходится тем или иным образом выпускать пар. Принц Али придумал себе священный военный поход. Полагаю, это даже было ему под силу – по крайней мере, в масштабах Циргэймса-Три.

– Но население других куполов значительно больше!

– Если дело доходит до драки, – прокашлявшись, продолжил Мэрфи, – один сиамбак с легкостью справляется с двадцатью противниками в скафандрах. Небольшая рана почти не помешает ему, а вот скафандр маленький надрез в нем заставит вывернуться наизнанку. Вместе с содержимым.

– Что ж, – вмешался в разговор капитан, – полагаю, теперь Комитет охраны мира отправит сюда команду для наведения порядка.

– А что случилось после того, как вы очнулись от действия хлороформа? – спросил Кэтлин.

– В общем и целом я не почувствовал ничего особенного. Ощущалось что-то чужеродное на груди, но я не обратил на это особого внимания – был все еще порядком одурманен. Как выяснилось позже, я находился в середине процесса декомпрессии. Весь процесс у них длится восемь часов, давление снижается по два фунта в час, медленно и осторожно, чтобы не вызвать кессонной болезни.

– Вы находились там же, где встретились с Али?

– Да, это и была их декомпрессионная камера. Им пришлось сделать меня сиамбаком – в противном случае им было бы негде меня держать. Довольно скоро туман в моей голове прояснился в достаточной степени, и я разглядел, что к моей груди прикреплен этот аппарат. – Мэрфи кивнул на устройство, лежащее на столе. – Я опознал кислородный баллон, увидел, как по пластиковым трубкам течет кровь – голубая из моего тела в похожую на карбюратор сборку, красная – назад в кровоток, и предназначение этой конструкции стало доходить до меня. Углекислый газ все еще выдыхается сиамбаком обычным образом, но кровь, поступающая в левое предсердие, перенаправляется через карбюратор и насыщается кислородом. У человека пропадает нужда вдыхать. Устройство обеспечивает приток кислорода, а декомпрессионная камера приучает его организм к отсутствию наружного давления. Необходимо помнить только об одном – ни к чему не прикасаться открытой кожей. Если предмет находится на солнце, вы заработаете ожог, если в тени, то разрыв тканей. Во всех остальных аспектах вы свободны как птица.

– А как вам удалось сбежать?

– Я заметил эти ракетные мотоциклы и начал размышлять. В Сингалют вернуться я не мог – я был бы тут же схвачен и линчеван как сиамбак. До другой планеты было не добраться – не хватит топлива. Однако я помнил, когда к планете прибывает следующий корабль; я сообщил охраннику, что выйду на минуту, подбежал к одному из ракетных мотоциклов и захватил его. Так что все получилось исключительно просто.

– Ну что же, Вилбур, – расплылся в улыбке Фрейберг, – это замечательный материал, отличная пленка! Возможно, мы растянем ее на два часа!

– Одна мысль все же не дает мне покоя, – задумчиво проговорил Кэтлин. – Кого стюард видел в космосе в первый раз?

Мэрфи пожал плечами:

– Возможно, кто-то решил порезвиться. Небольшой перебор с содержанием кислорода в крови – и вас уже неудержимо тянет на разнообразные дурачества. А может, это был кто-то, кто решил что с него хватит священных войн. Помните сиамбака в клетке? Когда Али-Томюс проходил мимо него, они посмотрели друг другу в глаза, и тогда принц слегка улыбнулся. А что, если этот сиамбак и пытался убежать на корабль? Беглеца приняли на борт и передали султану, а тот решил публично покарать его.