Джек Вэнс - Сиамбак

– Почти наверняка он работает на Али, – сказал Триммер.

– Не особо изысканная ложь.

– О да, всего третий уровень. Он полагал, я приму его за второй.

– Что вы только что сказали?

– Глядите. Было очевидно, что я ему не поверю. И он был уверен – мне известно, что он знает об этом. Поэтому, назвав султана, он полагал, я пойму, что он не просто солжет, а сделает это два раза подряд, и решу, что он работает на султана.

Мэрфи рассмеялся:

– А если предположить, что вам представили ложь четвертого уровня?

– Система может довольно легко превратиться в игру в орлянку, – признал Триммер, – но я не думаю, что он оценивает мою проницательность столь высоко. А чем вы собираетесь заняться во второй половине дня?

– Соберу материал. Вам случайно не известно, где я мог бы застать красочные обряды? Мистические танцы, жертвоприношения? Мне необходимо добыть какое-то количество гламура и экзотики.

– В клетке сидит сиамбак. Это самая экзотичная и средневековая сцена во всей Ойкумене.

– Кстати о сиамбаках...

– Нет времени, – буркнул Триммер. – Мне пора возвращаться. Заглядывайте ко мне в офис, он на площади напротив дворца.

Мэрфи вернулся в свое жилище, и тут же словно ниоткуда перед ним появился слуга:

– Его величество султан желает присутствия туана в Саду водопада.

– Благодарю вас, – ответил Мэрфи. – Я только заряжу свою камеру.

Сад оказался открытой трассой, примыкающей к искусственному водопаду. Султан мерил ее шагами взад и вперед. На нем были пыльные ножные обмотки цвета хаки, коричневые пластиковые туфли и желтая рубашка поло. В руках он держал ветку, которой похлестывал по обуви в такт шагам. Увидев Вилбура, султан повернулся к нему и указал своим импровизированным хлыстом на плетеную скамеечку.

– Прошу вас, Мистер Мэрфи, садитесь. – Он еще раз прошелся по трассе. – Как вам ваше жилище? Все ли вас устраивает?

– В высочайшей степени.

– Замечательно! – Веточка описала окружность. – Ваше присутствие мне лестно!

Мэрфи терпеливо ждал продолжения.

– Насколько я понимаю, у вас был посетитель этим утром, – проговорил султан.

– Да, мистер Триммер.

– Могу ли я поинтересоваться, о каких материях вы беседовали?

– В основном о личных делах, – ответил Мэрфи, как ему сразу же показалось, более кратко, чем следовало.

Султан грустно кивнул:

– Сингалют на вашем месте угробил бы целый час, рассказывая мне полуправду, в достаточной мере запутанную, чтоб ввести меня в недоумение, но недостаточной степени недостоверную для того, чтоб разозлить в случае, если бы в его комнате был бы микрофон.

Мэрфи ухмыльнулся:

– Сингалюту предстоит прожить здесь всю свою жизнь.

Появился слуга, подкативший к собеседникам тележку из матированного стекла с двумя кубками, стоящими под краниками, и немедленно удалился. Султан откашлялся:

– Триммер – замечательный парень, но он невероятно словоохотлив.

Мэрфи нацедил себе два дюйма охлажденного ликера бледно-розового цвета. Султан хлопнул веткой по туфлям:

– Не сомневаюсь, что он посвятил вас в суть наших с ним деловых отношений, по крайней мере, в ту ее часть, о которой я позволил ему знать.

– Что ж, он рассказал о вашей надежде расширить границы Сингалюта.

– Это, друг мой, не надежда, а абсолютная необходимость. Плотность нашего населения – пятнадцать сотен на квадратную милю. Наш выбор – расшириться либо задохнуться. Все ближе и ближе недостаток еды и кислорода.

Мэрфи мгновенно оживился:

– Я мог бы сделать эту идею главной в моем репортаже. Сингалютская дилемма: раздвинуть границы либо стать достоянием истории!

– Подобное немыслимо и недопустимо!

Мэрфи не выглядел убежденным:

– Это звучит довольно разумно.

Султан раздраженно огрел веткой свои туфли:

– Я открою вам небольшую тайну, хотя Триммер, несомненно, опередил меня в этом. Для расширения границ мне требуются финансы, а последние для своей аккумуляции требуют атмосферу спокойствия и уверенности. Любые волнения в обществе могут оказаться фатальными для моих планов.– Что ж, – ответил Мэрфи, – я вас прекрасно понимаю.

Султан, не поворачивая головы, скосил на него взгляд:

– Надеясь на это, мой министр пропаганды организовал для вас часовую программу, основной упор которой сделан на нашу прогрессивную социальную структуру, процветание и финансовые возможности...

– Но, господин султан...

– Что-то не так?

– К сожалению, "Познай свою Вселенную!" невозможно использовать в качестве рекламного проспекта.

Султан устало кивнул:

– Я предполагал, что вы займете подобную позицию. Может, у вас есть какие-либо мысли на этот счет?

– Все это время я искал то, что послужит основой сюжета. Полагаю, ею может стать разительный контраст между старыми городами, лежащими в руинах, и освоенными долинами, укрытыми куполами. Земные поселенцы преуспели там, где древний народ планеты не сумел противостоять угрозе рассеивания атмосферы!

– Хм, – проворчал султан, – звучит неплохо.

– Сегодня я собираюсь заняться съемками дворца, купола, города, рисовых плантаций, виноградников, цветников и ферм. Завтра я предприму путешествие к руинам.

– Понимаю, – сказал султан. – А наши графики и статистические таблицы вам не понадобятся?

– Сказать по правде, я мог бы заснять все то, что подготовил ваш министр пропаганды, и я мог бы отвезти материал на Землю. Говард Фрейберг и Сэм Кэтлин запустят в него зубы и раздерут на кусочки, затем нашпигуют охотниками за головами, каннибалами, храмовой проституцией, и вы даже не сможете понять, что перед вами репортаж о Сингалюте. В результате вы будете вопить от ужаса, а меня уволят.

– В таком случае, – заключил султан, – действуйте сами, руководствуясь здравым смыслом и совестью.

Говард Фрейберг оглядел серый ландшафт Планеты Райкера и уставился на ревущие валы Могадорского океана.

– Сэм, я уверен, где-то там для нас есть хороший материал!

Сэм Кэтлин поежился под своей прозрачной шинелью с электрообогревном.

– В этом океане? Да он полон сорокафутовых плезиозавров, которые только и ждут того, чтобы закусить человечиной.