Асаба Нацу - Лакей Богов 3

— Но он всё-таки нашёл его и вернулся, да?

Потому что иначе его бы не считали богом сладостей.

Котаро, дежуривший в тот вечер в магазине, кивнул в ответ.

— Да, нашёл и вернулся. Об этом свидетельствуют и татибаны, растущие в Японии. Говорят, в эпоху Хэйан они росли по всему Киото. До сих пор все знают, что слева от лестницы зала церемоний место для сакур, а справа для татибаны…

Да, десять лет это немало, но всё-таки Тадзимамори-но-микото справился с заданием. Однако если так, почему он так неуверен в себе? Если его что-то гложет, то что именно?

— Правда, принести-то он принёс, но концовка у легенды трагичная. Мне даже кажется, его причислили к богам не ради того, чтобы восславить героя, нашедшего татибаны, а чтобы утешить.

— Трагичная, говоришь? — Ёсихико недоумённо посмотрел на Котаро. Что означали слова священника?

— Ты бы прочитал хоть Записки, чем каждый раз меня доставать, — устало заявил Котаро. — После возвращения с татибаной Тадзимамори-но-микото без конца рыдал и вскоре скончался.

***

Упаковав профитроли с апельсиновым кремом, Ёсихико взял с собой всю компанию и поехал на станцию Амакадзути в префектуре Нара. Они сошли с поезда, немного прошли и увидели большой остров посреди огороженного пруда. Большинство людей не видели в этом острове ничего особенного, но если бы они посмотрели на него с высоты птичьего полёта, то обратили бы внимание на его необычную форму — прямоугольную на юге, круглую на севере. Такие похожие на замочную скважину острова традиционно называют «дзэнпокоэнфун» 50.

— Могила?.. — тихо спросила Хонока, пока они шли по тропинке между сосен и смотрели на заросший деревьями остров.

— Это ведь…

Наконец, впереди показалась лестница и храмовый забор, за ними — каменные тории и молельня. Тадзимамори-но-микото не сразу узнал это место, так изменившееся за две тысячи лет, но потом наконец-то вспомнил.

— О нет, уважаемый лакей! Мне нельзя здесь находиться! — Тадзимамори-но-микото прижал к себе судок с профитролями и испуганно попятился.

— Судя по твоей реакции, ты не навещал его с тех самых пор, как умер и стал богом, — Ёсихико вздохнул и посмотрел на бога через плечо. — Если ты настаиваешь, то я не буду тебя заставлять. Но ты понимаешь, что в таком случае никогда не избавишься от неуверенности, которая тебя гложет?

Могила, на которую они смотрели, находилась в ведении Управления Императорского двора 51и называлась Сугавара-но-фусими-но-хигаси-но-мисасаги. В ней был похоронен император Суинин — тот самый, которого Тадзимамори-но-микото называл «владыкой».

Именно здесь убитый горем Тадзимамори-но-микото скончался вскоре после того, как привёз татибану из страны Токоё.

К тому времени владыка, которого он почитал как отца и деда, уже покинул этот мир.

— Я не достоин! Я так много говорил о том, что стараюсь ради владыки, а сам не успел. Меня не было рядом в его последний час… Владыка никогда не держал в руке татибану, которую я привёз.

Император Суинин погиб за год до возвращения Тадзимамори-но-микото.

Когда тот вошёл во дворец и услышал новость от императрицы, он не поверил своим ушам. Тадзимамори-но-микото возвращался именно потому, что знал — здесь его ждёт знакомый с детства голос, приказавший «вернуться живым», и тёплые руки императора. Он вернулся ради того, чтобы спасти их.

Непередаваемое отчаяние постигло его, когда он узнал, что этому не суждено случиться. Ради чего он провёл десять лет в стране Токоё? Даже посмертное превращение в бога не принесло ему ничего, кроме ощущения тщеты бытия.

Он всегда думал, что лучше бы не уезжал, а остался рядом с владыкой.

— Тогда скажи, почему ты настоял, чтобы крем был апельсиновым? — тихо спросил Ёсихико, чувствуя на щеках холод от дующего с пруда ветра. — Почему не обычные профитроли, а именно апельсиновые?

Тадзимамори-но-микото опустил глаза, не зная, что ответить.

Сидя в шкафу, он случайно съел профитроль, и сладкий вкус и смутно знакомая цитрусовая свежесть пробудили запечатанные воспоминания в его груди. Когда лакей предложил ему сделать сладость своими руками, чтобы стать увереннее в себе, на ум сразу пришёл вкус крема, похожий на вкус татибаны.

«Что, если бы у меня получилось? Что, если бы мои руки смогли создать угощение со вкусом татибаны? Может, тогда…».

— Вздор… Глупо было о таком мечтать. И даже если у меня получилось, эти профитроли не достойны того, чтобы…

Действительно, сладости в судке не могли сравниться с магазинными. Тесто, хоть и поднялось, было жестковатым, в креме попадались комки. Такой результат мог устроить лишь самого создателя.

— Так что же? Ты вновь пришёл без подарка?

Услышав до боли знакомый голос, Тадзимамори-но-микото ахнул и вытаращил глаза.

— Я так долго ждал, пока ты навестишь меня, а ты посмел задержаться не на десять, а на две тысячи лет.

Тадзимамори-но-микото медленно поднял голову и увидел перед собой седого старца.

— Владыка… — прошептал он дрожащими губами.

В глазах встали слёзы. Перед ним стоял император, он выглядел так же, как в день их разлуки.

— Неужели… Но как?.. — пробормотал Тадзимамори-но-микото, всё ещё не веря своим глазам.

— Ты не забыл, что нас с тобой обоих нет в живых? — насмешливо спросил император, натянуто улыбаясь. — Что странного в том, что я мог вернуться в том или ином обличье? — с этими словами он ещё раз вгляделся в Тадзимамори-но-микото. — Тем более, что я до сих пор не видел дара, который ты вёз ко мне.

Старик бросил взгляд на Ёсихико, и тот подтолкнул Тадзимамори-но-микото, чтобы он встал напротив императора.

— Отдай свой подарок. Хотя бы в этот раз, — шепнул лакей богу.

Да, это совсем не татибана, которую он привёз. Но чувства, которые он вложил в сладости, стали с тех пор только сильнее.

— Н-но… — Тадзимамор-но-микото опустил голову.

— Не бойся… — услышал он за спиной голос Хоноки. Под ясными глазами появилась полуулыбка. — Мы ведь все так старались, чтобы испечь их…

— Госпожа Хонока…

В ходе множества ошибок и их обсуждений Тадзимамори-но-микото исписал заметками всю тетрадь. По неопытности он обжигался и резал себя ножом. Конечно, эти трудности не сравнить с десятью годами, проведёнными в поисках татибаны, но всё же.

— Владыка… — когда Тадзимамори-но-микото поднял голову, его встретила добродушная улыбка императора.

— А теперь покажи татибану, которую принёс мне, — произнёс он слова, которые должен был сказать так много лет назад.

Тадзимамори-но-микото открыл судок дрожащими руками и осторожно достал посыпанную сахаром профитроль.

— Прошу вас, отведайте.

Тадзимамори-но-микото преклонил колено и преподнёс угощение двумя руками. Император взял его и окинул любопытным взглядом.