Игорь Дручин - Глухая орбита вечности

— Марина, ты готова? Пора ехать на стройку.

— Сейчас, сейчас. Только взгляну, что она будет делать дальше.

— Потом досмотришь, в записи.

— Ну, Зиночка...

Ящерица, отдышавшись, выползла из мусорной кучи и, пробежав несколько шагов, наткнулась на белый стебель спаржи, только появившейся из-под земли. Острые зубы срезали стебель у основания, и животное с жадностью стало поглощать его.

— Ну вот, теперь мне ясно,— сказала Марина.— Значит, на первых порах они питаются растительной пищей...

Как будто в опровержение ее слов, ящерица погналась за низко пролетевшим жуком. Едва тот упал на траву, как тотчас же скрылся в пасти.

— Такая маленькая, а прожорливая,— поежилась Зина, вспомнив свою встречу с большим «вараном».— Ну пошли. И так нас ждут.

Подруги вышли из каюты и направились к выходу. Спустившись на лифте вниз, они оказались в выходном отсеке.

— Ну вот,— недовольно заметила Зина.— Все уже наверное на эквиплане.

Астужева была права. Едва они поднялись на борт эквиплана и закрыли дверь, как огромная линза эквиплана слабо завибрировала и медленно всплыла над поверхностью земли.

— Опаздываете,— удивленно заметил старший смены Ананьин.

— Марина наблюдала, как ящерицы вылупляются из яиц.

— А-а-а,— протянул биолог.— Уже, значит? А матери поблизости не видно?

— Она свое дело сделала еще осенью,— ответила Марина, усаживаясь у окна,—остальное довели до конца влага и гниющий мусор.

— Я подумал, может быть, она регулирует температуру в куче.

— Видно, не требуется.

Биолога вполне удовлетворил ответ, и Волынцева посмотрела в окно. Степь пестрела яркими красками цветов, образующих то самостоятельные однотонные группы, то пестрое сочетание голубых и желтых тонов. Чем выше поднимался эквиплан, тем быстрее росла его скорость.

Впереди замаячила полоса леса и блеснула водная гладь небольшого озера... Потом полосы леса пошли чаще.

Эквиплан заскользил над рекой, потом накренился и пошел на посадку... Внизу, у реки, среди невысоких сосен, Марина увидела постройки, а чуть дальше, за неширокой полосой леса, жирно поблескивающее черными перевернутыми пластами целика, вспаханное поле...

Станцию строили с размахом. Кроме жилого корпуса предполагалось несколько корпусов для научных исследований, огромная площадь оранжереи, спортивный комплекс с плавательным бассейном, хранилища для коллекций и снаряжения. Чуть дальше, рядом с аэродромом, намечался ремонтный корпус...

В ведение Марины достался цех армированных поросиликатных панелей. Юркие землеройные машины, закладывающие котлованы под фундаменты и подземные сооружения, непрерывно подавали измельченный грунт по элеваторной системе непосредственно в смесители цеха.

Дальше грунт поступал в круговую плавильную печь и через пенообразователь заливался в формы с уложенной арматурой. После продувки воздухом под большим давлением огненная лава схватывалась и быстро застывала в самоохлаждающих формах. Затем на пористую поверхность панели поливался слой пластика и запрессовывались оконные рамы или дверные блоки. Готовые панели доставлялись к месту монтажа полуавтоматическими автокарами.

Движением автокаров в их смене руководил Аким Дагбаев. Это был самый напряженный участок: приходилось следить за погрузкой и движением каждого из семнадцати автокаров, поэтому от исполнителя требовалась мгновенная реакция на изменение обстановки — условия не слишком сложные для тренированного десантника. Правда, когда заданный ритм налаживался, можно было и передохнуть, тем более, что за погрузкой ревниво приглядывала Марина, так как цех имел небольшой запасник и несвоевременная вывозка готовых панелей могла вызвать остановку цеха...

Астужева обычно занималась подготовкой площадок под сооружения. Большая часть зданий располагалась в пределах леса, и Зинаида, не отступая в деталях от плана застройки, находила варианты с минимальными повреждениями крупных деревьев с учетом их относительной ценности. По ее предложению сохранили естественную поляну, где вначале предполагалось разместить спортивный комплекс. Защищенная со всех сторон от ветра, она представляла идеальное место для разбивки будущего плодопитомника и сада. К обеду шиберы расчистили просеку к площадке, уложили в штабеля бревна, и Астужева, запустив дорожный агрегат, пошла в столовую.

Марина сидела у окна, с аппетитом похрустывая гренками, запивая их бульоном. Зина ограничилась бифштексом с синтетической картошкой и стаканом томатного сока.

— Девочки, можно к вам? — подошла к их столику Эстелла Сандалова.

— Садись, что спрашиваешь?

— Может, вы посекретничать хотите.

— Какие у нас могут быть секреты,— пожала плечами Марина.— Живем как в аквариуме, все на виду. У тебя-то как дела?

— А...— отмахнулась Эстелла.— Не спрашивай. Вот сбежала сюда и рада. Все-таки разнообразие. Да и работа по душе. Нестандартная энергостанция. Ползимы ушло на расчет, зато вышла как огурчик! Построю, и энергии хватит на весь поселок, да и Байдарину можно уделить, если на корабле придется консервировать...

— Ну, это вряд ли предвидится в обозримом будущем,— заметила Зинаида.— Так что твоя забота о Байдарине довольно подозрительна.

— А что? — засмеялась Сандалова.— Может, я ему симпатизирую.

— И давно?

— Какая разница?

— Что-то я не пойму, тебе Сандалов надоел, что ли?

— Ну, Зиночка! Наверное, это все заметили, кроме тебя!

— Почему не уйдешь, если так?

— Куда, Зина? Да и жалко его. Я ему сказала однажды. Он посмотрел на меня такими грустными глазами... А что толку. Детей все равно нет. Видно, не получилась у, нас жизнь...

— Не у тебя одной, Сандалова,— вмешалась Марина.— У всех так. Видно, не то солнце светит. И с животными то же, и с растениями. Велик ли был осенью урожай? Вот опылились местными формами, может быть, что и получится.

— Всходы пшеницы приличные,— вставила Зинаида, — только боюсь, будет она мелковата. Придется заново создавать сорта, пригодные для здешних условий.

— Тебя послушать, так надо выходить замуж за аборигена.

— Не стоит так упрощать проблему. Мы все-таки не растения. Может быть и биологическая несовместимость. Вон Игорь Кантемир, когда оперировал того туземца, говорил, что у них особая группа крови, далеко не такая, как у нас... Ну, кто посвободней, пойдем разомнемся в теннис.

— А разве здесь есть? — удивилась Астужева.

— Есть. Мужчины сделали площадку на твоей поляне.

— С ума сошли! Они же, наверное, погубили плодородный слой!

— Не волнуйся. Просто немного уплотнили и сделали покрытие. Твой консультировал. Так пойдем, что ли?

— Я не могу,— вздохнула Сандалова.— Пойду смотреть, как идет монтаж. Как бы там мужчины чего-нибудь не накрутили.