Дмитрий Баюшев - Планзейгер. Хроника Знаменска [СИ]

— Сумку я не открывал, Василий запретил, — запальчиво сказал Дергунов. — Стал бы я таскаться, как дурак, с этой каменюгой.

— То есть, второй вариант, — сделал заключение Разумович, после чего этак гаденько, как умел только он, осклабился и выразительно посмотрел на своих сотрудников. — Работайте.

Верзилы, разминая пальцы, пошли работать, и тут в дверь без стука вошел «Семендяев». Верзилы застыли в самых нелепых позах. Дергунов тоже замер с испуганным приоткрытым ртом.

Черемушкин сразу понял, что это двойник из города Зэт, а вот Разумович никак не мог взять в толк, с чего это вдруг Семендяев так помолодел, и всё пялился, пялился на вошедшего, не видя ничего вокруг.

Наконец, он опомнился и процедил недовольно:

— А стучать кто будет?

По-прежнему, как завороженный, он никого вокруг кроме ненавистного Семендяева не замечал.

— Всё бы тебе, Фима, стучать, — строго сказал «Семендяев», подходя к его столу. — Забыл, кто тебя человеком сделал? Уже хвост задрал? Так это мы мигом хвост-то: чик — и нету.

— Вы, Сергей, Сергеич, кто? — заломив бровь, осведомился Разумович. — Вы, простите, бывший, у вас и сила бывшая, ненастоящая. А я, извините, в настоящем времени, так что будьте добры — покиньте помещение и подождите в коридоре.

И, как бы извиняясь за излишнюю резкость, добавил:

— Дело весьма серьезное.

— А нету у тебя никакого дела, — сказал «Семендяев». — Ты понял, шкет? Вообще нет никакого дела.

После этого он положил руку на лежавшие на столе предметы, и все они до единого втянулись в его ладонь.

— Система пылесос, — довольно произнес «Семендяев» и наставил ладонь на Разумовича.

Тот так энергично отпрянул, что потерял равновесие, упал вместе со стулом, треснулся затылком об пол.

Тотчас как по команде вбежали двое в черных масках, подхватили бьющегося, пытающегося кричать Разумовича под руки и поволокли к выходу. Эти черные маски могли обмануть, если бы не знакомые по городу Зэт кепки.

«Семендяев» пробормотал что-то невнятное, после чего Дергунов пришел в себя и принялся испуганно озираться, а двое верзил принялись нещадно мутузить друг друга. Делали они это весьма азартно, не обращая ни на кого внимания, быстро входя в раж.

Взяв в руки черную сумку, «Семендяев» повернулся к Черемушкину и Дергунову и сказал:

— Пошли, юноши. Вас здесь не было…

В коридоре Черемушкин лоб в лоб столкнулся с Костомаровым и понял, что влип, но тот прошел мимо него, как мимо пустого места, глазом не моргнул. И потом, на выходе, где нужно было предъявлять пропуск, охранник даже головы не повернул в их сторону, будто их не было, а турникет, выпуская, повернулся сам собой…

На улице Дергунов, которому пора было ехать в Знаменку, в свою редакцию, распрощался с ними.

«Семендяев» передал Черемушкину черную сумку, которая вновь оказалась тяжелой, попросил её не открывать, а передать генералу, после чего сел в зеленую «Оку» и велел трогаться.

Черемушкину на работу было рано, он направился домой перекусить и, разумеется, не видел, что произошло дальше…

Разумович, свесив голову на грудь, дремал на заднем сидении, рядом с ним сидел Фазаролли, за рулем — Менанж, а может, наоборот, хотя вряд ли. Оба уже сняли маски, и это был чистой воды цирк — ещё из фойе сквозь стеклянную дверь можно было прекрасно разглядеть в потрепанной колымаге и похищенного Разумовича и его мордатых грабителей.

Разумович вовсе не дремал, а только притворялся. Сидел он аккурат за шофером, рядом с дверью, которая была не заперта. Они уже выехали из города, но отъехали недалеко, ещё тянулись вдоль дороги длинные разукрашенные граффити бетонные заборы складов и хранилищ. Разумович едва приоткрыл глаза и сквозь щелочку отслеживал, когда будет можно. Вот справа появился прогал, там должны быть ворота, так оно и есть — ворота, к тому же открытые и из них медленно выползает здоровенная фура. Остановилась, пропуская машину «Семендяева», и в этот момент Разумович, распахнув дверь, мешком вывалился на проезжую часть. Увы, за натужным ревом мотора он не услышал, что сзади их догоняет длинная черная Ауди. Визг тормозов, глухой удар, Ауди улетает влево, сорванная дверца, крутясь, скачет по дороге вдогонку за колымагой.

— Стоп, — скомандовал «Семендяев».

Менанж затормозил, вырулил назад вплотную к распластанному на разделительной полосе Разумовичу и посмотрел на «Семендяева».

— Поможешь, — сказал тот. — У нас пара минут…

Фазаролли наблюдал за происходящим, неестественно вывернув шею. Вот машину тряхнуло — значит, тело погрузили в багажник, вот противно заскрежетала по асфальту лопата, соскребая остатки.

Напоследок «Семендяев» приладил сорванную дверь на место, и не скажешь, что её вырывало с корнем, вслед за чем «Ока» тронулась…

Генерал Семендяев сидел в своем кресле, будто со вчерашнего дня не уходил. Коротко кивнул в ответ на приветствие Черемушкина, глазами показал, что сумку нужно поставить перед ним на столе. При этом, расчищая место, отодвинул ладонью в сторону блокнот и ручку.

Черемушкин взгромоздил на стол сумку, открыл молнию.

Ради такого случая генерал встал, вынул из сумки черный пакет. Пробормотал: «Тяжелая зараза», — и извлек из пакета замотанный в мешковину и схваченный бечевкой удлиненный предмет. Булыжник, помнится, ни в какой холст замотан не был.

Не доверяя Василию, генерал самолично ножницами разрезал бечевку, развернул плотную ткань и довольно улыбнулся. Перед ним лежала золотая рука, совсем как настоящая, даже волосы угадывались.

— Вот из-за чего суета, — пробормотал Черемушкин.

— Какая именно суета, Вася? — спросил Семендяев. — Ну-ка, ну-ка.

Вынул из сумки большой незапечатанный конверт, а из него заполненный бланк с крупным заголовком «Государственный акт на право собственности на землю». Чуть выше в синей рамочке синий оттиск «Копия». Внизу, как положено, подписи, печати.

— Солидно, — сказал Семендяев, по старой чекистской привычке положив бланк текстом вниз. — Что стоишь-то? Садись. Так что за суета?

— Нас с Лёшкой встретил Разумович, — ответил Черемушкин, усевшись на стул. — Не дал даже от часового позвонить.

Едва он это произнес, затренькал телефон. Генерал поднял трубку, послушал кого-то, посопел, потом сказал «Добро» и опустил трубку.

— Про вас с Лёшкой ни слова, — произнес он. — А вот холуи Разумовича, сильно избитые и связанные по рукам-ногам, найдены на окраине Тамбова. В машине, принадлежащей Разумовичу. Сам же Разумович исчез. Ну, слушаю тебя.

— Суета из-за того, что Разумович не нашел в сумке золота, — сказал Черемушкин. — В пакете был булыжник. Эх он и разорался.

— Кто разорался — булыжник? — уточнил Семендяев.