Дмитрий Баюшев - Планзейгер. Хроника Знаменска [СИ]

— И что теперь делать? — спросил Черемушкин, которого вдруг бросило в холодный пот, затошнило, перед глазами поплыло и сделалось невыносимо муторно.

— Жить будешь, — сказал Мортимер, опуская пулю в пластиковый пакет. — У тебя, брат, хороший иммунитет к яду. И не только к яду. Давай-ка теперь поработаем с раной, чтоб не зияла…

Ночью рана не беспокоила, а к утру о вчерашнем покушении напоминал лишь маленький тонкий шрам…

Лера вошла в кабинет Черемушкина ровно в два часа. Документы на неё были уже готовы, ей осталось только написать заявление о приеме на работу.

Он смотрел на неё, склонившую красивую рыжую головку над листом бумаги, и думал: «Спросит — не спросит?».

Расписавшись, она подняла на него огромные свои зеленые глазищи и жалобно сказала:

— Бедненький… Посмотреть можно?

Черемушкин задрал рукав, обнажив плечо, и героически напряг бицепс…

Этой ночью Небирос с Берцем выкрали директора ОИЯИ академика Израэля. Выкрали из собственной спальни в Дубне, всего-то на пару часов, и сделали это так аккуратно, что никто из обитателей скромного особняка ничего не заметил.

Спящего директора доставили в уже знакомую нам лабораторию Обители, где произвели нужную доработку, сделавшую его послушным воле Мортимера, а заодно наградившую отменным здоровьем. Затем отвезли обратно. Академику во время операции ничего не снилось.

На первых порах его превращение выразилось в том, что, проснувшись, он мужественно и уверенно выполнил свой супружеский долг. Между прочим, ему недавно стукнуло шестьдесят восемь. Жена даже прослезилась — наконец-то, в кои-то веки.

Но это, пожалуй, было первой и последней аномалией, в остальном же он ни капельки не изменился, разве что сделался более уверен в себе.

Придя в свой кабинет, академик тут же вынул из сейфа папку с документами, касающимися Объекта в Цнинском лесу. Прежний академик, не превращенный, папки этой побаивался, видя в ней проявление антропологии, графоманства от науки, когда к науке примешивается оголтелый мистицизм. То, что Объект мог возникнуть в результате сбоя в работе ускорителя, он не отрицал, но и не подтверждал, то есть вопрос висел на худеньком волоске. Факты говорили об одном, а научный опыт совсем о другом. Что в этом случае необходимо сделать? Правильно, собрать комиссию, тщательно исследовать Объект, собрать воедино все доводы, все мнения и сделать определенные выводы. Но этого прежний академик не делал, потому что не мог перешагнуть через свои убеждения. Как говорил коллега Гинзбург: Бога нет — и точка, а значит и дьявола нет.

Академик открыл папку и принялся читать, изредка отрываясь на телефонные звонки. Через полчаса (академик владел скорочтением) документы были изучены, после этого он связался с Директором ФСБ, с которым был на дружеской ноге. На дружеской-то на дружеской, однако это не гарантировало успеха — о, это был, пожалуй, самый важный момент. И тем не менее, всё сошло гладко — Директор дал добро, попросив включить в комиссию В.А.Черемушкина.

Далее академик связался с Мусатовым, находящимся в данный момент в ЦЕРНе. Разговор был короткий, Мусатов согласился поработать в комиссии.

Ещё пару часов академик обзванивал представителей науки и заинтересованных структур. Все удивлялись такой внезапности, но согласие давали, потому что самим было любопытно, ведь ФСБ наложило на Объект лапу и никого не пущало.

Сегодня был четверг, оставалась пятница на согласование допуска и оформление пропусков на Объект. Члены комиссии должны были в воскресенье собраться в Москве в гостинице «Азия», что на Рязанском проспекте. В понедельник утром институтским микроавтобусом планировалось доехать до аэропорта Внуково, откуда самолёт МЧС в течение полутора часов доставлял их в Тамбов, ну и так далее. Черемушкин, судя по голосу молодой человек, сказал, что до Тамбова доберется сам и поможет с транспортом от Тамбовского аэропорта до Объекта. С ним, если, конечно, можно, будет генерал Семендяев, начальник Тамбовского отделения Комитета Хронопоиска, который с самого начала курирует Объект. Конечно можно, обрадовался академик, внося в список Семендяева.

Всё складывалось как нельзя лучше, членов комиссии, включая академика, который её возглавлял, было десять человек…

Но вот наступил понедельник. Комиссия прибыла в Тамбов к обеду, их на аэродроме уже ждали Черемушкин с Семендяевым на длинном розовом лимузине, вмещающем 11 пассажиров. За рулем, естественно, гордо восседал непроницаемый Саврасов в фуражке с лакированным козырьком. Кажущийся неповоротливым лимузин мигом домчал до главной гостиницы Тамбова, где уже были заказаны двухместные номера. Вкусно и недорого пообедав в гостиничном ресторане и отдохнув в номерах, члены комиссии вновь погрузились в розовый лимузин, и тот в мгновение ока доставил их к Объекту. Скорость у этого кургузого монстра была просто чудовищной.

Ворота охранял квадратный дядя с АК-М, чисто выбритый и в черной курточке поверх маскировочной рубашки. Никакой вольности в одежде, наверное предупредили. Ворота, кстати, недавно покрасили серебряной краской, на траве остались белые брызги.

Семендяев, не выходя из машины, махнул рукой, охранник ретиво отворил обе створки, и сразу стало видно — всё на Объекте изменилось. Узкая бетонка расширена, заасфальтирована, буйный неопрятный кустарник вырублен, вместо него по обе стороны дороги проложены тротуары, но самое главное — метрах в двухстах от ворот начинались двух-трехэтажные нарядные особнячки, которых раньше не было. А за ними стояли дома — зримые, не возникающие вдруг из воздуха. И люди по улице ходили, не тесно сплоченными толпами, а врозь, поодиночке, даже с детишками. А вот и первая машина, между прочим черная Ауди, которая выехала из переулка и помчалась вглубь города.

— И куда теперь? — спросил академик.

Черемушкин с Семендяевым переглянулись. В самом деле, куда?

— Вы у нас уфолог, — повернулся академик к Семендяеву. — Неужели здесь ни разу не бывали? Что, совсем неинтересно?

— Я член комиссии, знаете ли, — отозвался генерал. — План работы должен быть у вас. Хотите сказать, у вас нет никакого плана?

Ауди уже развернулась и на всех порах мчалась обратно.

— Нету-с, — ответил академик. — Мы, батенька, должны удостовериться, что данный объект не представляет угрозы. Или, наоборот, представляет. Чтобы не было кривотолков, ибо замалчивание, которое имеет место быть, хуже диверсии. Какой может быть план, если даже вам, главному уфологу области, неизвестно, кому подчиняется этот Объект. Кто здесь начальник, а? К кому обращаться? Кто от местной администрации будет подписывать акт?

Генерал сидел красный, потный, злой, шумно сопел. Черемушкин понял, что сейчас Сергей Сергеич выдаст академику по первое число, и открыл было рот, чтобы разрядить обстановку, но Семендяев его опередил.