Виль Быков - На суше и на море, 1990 [антология]

— В порядке эксперимента однажды мы привезли чучело рыси и, пока обезьяны были в лесу, выставили на нашей поляне. Привязали к нему длинные веревки, чтобы можно было передвигать «зверя», а сами спрятались в кустах у реки, — рассказывает Чалян. — Как раз подошло время обеда. Ударили в гонг. Как обычно, гамадрилы не заставили себя ждать. Но едва первые выскочили из леса, сразу же остановились, зарычали. Этого сигнала оказалось достаточно. Тут же впереди выстроилась цепь взрослых самцов, за ними — те, что помоложе, и самые сильные самки. Получилось нечто вроде танкового клина. Вся эта орава, обнажив клыки и угрожающе ворча, двинулась на рысь. Зрелище, я вам скажу, было впечатляющее. Если бы мы не утащили чучело в кусты, они разорвали бы его в клочья. Вы спрашиваете, не поторопились ли? Казенное имущество, кто бы потом расплачивался? — смеется Валерий Гургенович. — А если серьезно, то в прошлом году появилось на хребте семейство рысей. Месяца не прошло — исчезли: гамадрилы их выжили. С медведями, их здесь хватает, у гамадрилов столкновений не бывает. Видимо, сторонятся друг друга, делить-то им нечего. Единственно, кто им может реально угрожать, так это кабаны. Но от них гамадрилы всегда успеют укрыться на деревьях. В общем за все эти годы пропали лишь три обезьяны, возможно, под пули браконьеров угодили.

И тут я задал вопрос, давно вертевшийся у меня на языке. Конечно, «отечественные» обезьяны, свободно обитающие на Кавказе, выглядят впечатляюще. Но нет ли здесь изрядной доли погони за экзотикой? Не проще ли содержать их в питомниках, где они прекрасно живут и размножаются в вольерах?

— Мы от этого не отказываемся. У нас есть три питомника — в Сухуми, Адлере, Очамчире, — и «прописана» там ни мало ни много 5571 обезьяна. Дело тут гораздо сложнее…

В каких бы хороших условиях животное ни содержалось в клетке, неволя есть неволя, и она неизбежно сказывается на психике. А для очень тонких экспериментов нужны абсолютно здоровые обезьяны, со всеми присущими данному виду биологическими чертами, которые развиваются только в природной обстановке.

Это одна сторона проблемы. Но есть и другая. Чтобы создать гамадрилам оптимальные условия в питомнике, необходимо досконально знать все аспекты их жизни. Каждый вид имеет свойственные только ему и эволюционно обусловленные особенности поведения. Причем изучить это до тонкостей можно лишь тогда, когда обезьяны находятся в естественной среде. Не ехать же для этого в Эфиопию и не гоняться же там за ними по горам. Здесь они у нас под постоянным контролем. Ведется дневник ежедневных наблюдений, составляются специальные матрицы поведения. В течение получаса в них через каждые пять секунд записывается, что делает данная обезьяна. Результаты обрабатываются и затем используются в питомниках.

Но оказалось, что и это еще не все. У онкологов существует гипотеза горизонтальной и вертикальной передачи раковых заболеваний, хотя бы той же лейкемии. Играет ли тут главную роль наследственность или сказываются и взаимные контакты, внешние факторы, еще предстоит выяснить. А для этого нужны контрольные животные, которые никогда не были в питомниках, не имеют с живущими там никакой генетической связи. Тут без вольного стада не обойтись.

Наконец, последний, но отнюдь не маловажный момент — экономический. Закупать обезьян за границей стоит все дороже. После их доставки необходимо время на карантин, адаптацию. Да и не всегда можно получить животных нужных половозрастных групп. Заказники же дают их в любое время в любом «ассортименте». Причем вольное содержание гамадрилов обходится вполовину дешевле вольерного, поскольку пропитание они в основном добывают сами.

Пока мы беседовали, гамадрилы закончили обед и разбрелись по всей поляне. Молодежь затеяла игры, а солидные самцы с пышными серебристо-серыми гривами на плечах и спине (за это их еще называют плащеносными павианами) нежились на солнце, не забывая зорко следить за своими гаремами. Было самое время запечатлеть на пленку живописное зрелище.

— Только не приближайтесь вплотную к самкам с детенышами и не делайте резких движений вблизи обезьян, — предупредил Валерий Гургенович. — Тех, кто будет слишком уж лезть к вам, отгоняйте палкой. Учтите: гамадрилы — большие проказники. Вырвут аппарат — гоняйся потом за ними. Будете снимать самцов, следите за их глазами. Они сразу не нападают. Если недовольны, то сначала вздернут брови и округлят глаза. Потом предупредят уже всерьез: начнут чмокать губами, широко зевать, показывая клыки. После этого могут броситься на вас.

Я заверил, что буду останавливаться на стадии вздернутых бровей — желания хозяев я привык уважать.

Наставления Чаляна сделали свое дело: до демонстрации клыков ни разу дело не дошло. Зато я получил возможность убедиться, как строго поддерживают порядок в своем гареме главы семейств. Стоило кому-нибудь из жен отойти метров на десять — пятнадцать, раздавалось громкое ворчанье, и та спешила вернуться поближе к своему повелителю. Ссоры и потасовки моментально прекращались под грозным взглядом, а если не помогало, то энергичным шлепком.

Таких писем в «обезьяний» институт на горе Трапеция прежде никогда не приходило. Валерий Гургенович долго сидел, не зная, как на него реагировать. Председатель пригородного сухумского колхоза сообщал, что обитающие в урочище Западная Гумиста гамадрилы съели двух коров, и требовал возмещения убытков в сумме 1960 рублей. Поскольку дело было серьезным, Чалян взял с собой юриста и выехал на место. То, что они услышали от «очевидцев», выглядело еще более устрашающим. Оказывается, «кровожадные» обезьяны устроили засаду на деревьях и неожиданно напали на мирных животных, имевших неосторожность слишком далеко зайти по ущелью. «Ведь когти у них ядовитые, я-то знаю, работал у вас в институте. Стоило гамадрилам вонзить их в коров, те упали, парализованные. Потом самцы разорвали бедняжек на части, все стадо набросилось и съело», — дополнил рассказ колхозный ветврач.

Пришлось Чаляну объяснить правлению колхоза и «очевидцам», что к чему. «Я не знаю, кто съел коров на 1960 рублей. Зато приехавший со мной юрист может подтвердить, что вся эта история весьма попахивает мошенничеством, а оно входит в компетенцию суда», — закончил он. В итоге тут же было написано второе письмо с извинением за «неумышленную» ошибку и просьбой считать инцидент исчерпанным.

После того как я прочитал гневное «разоблачение кровожадных хищников» и посмеялся с Валерием Гургеновичем над незадачливыми обвинителями, разговор, естественно, перешел на то, насколько в действительности опасны живущие на воле обезьяны.