Герман Малиничев - На суше и на море, 1989 [антология]

Художник Е. Кузнецова　

И я подумал: если я мог увидеть чудовище в наши дни у подножия карадагских скал, — то столь ли удивительны те фантастические истории, которые я хочу рассказать вам?

Когда мне надо кратко объяснить суть вопроса, который меня волнует, я вспоминаю историю, происшедшую с профессором Краснодарского сельскохозяйственного института Е. Величко в 1966 г. в республике Мали, где он работал экспертом ЮНЕСКО.

Профессор ехал с женой из Катибугу в Бамако. Было около восьми часов утра. Внезапно дорогу стало переходить совершенно необычное животное: на первый взгляд это была двухметровая ящерица. От ящерицы, пусть даже такого небывалого размера, его отличал 4 5-сантиметровый волосяной покров шоколадной окраски и хвост. Величко успел притормозить машину в 5–6 метрах от животного. Солнце, как вспоминает автор, светило в спину, видимость была превосходная. Можно было различить, как переливается в изгибах туловища и колеблется ветром это опушение. Хвост был длинным, пушистым, больше лисьего. Двое людей при свете солнца рассматривали с близкого расстояния это диво минут пять, пока оно не скрылось в овраге по другую сторону дороги. «Никогда бы не подумал, что такие животные существуют… Но в конце концов я не знаток местной фауны»… Величко просмотрел соответствующую литературу — ничего похожего не нашел.

А далее произошло то, что непременно следует за такими историями, — человек не может успокоиться, его любознательности претит «неведомость», он пытается превратить неведомое в точное знание, кроме поиска в книгах ищет собеседников и наталкивается… на слушателей двух типов.

«Вечером того же дня к нам «на огонек» зашли директор института (Сельскохозяйственный политехнический институт в Катибугу. — Прим. М. Б.) Карамого Думбия и завхоз Бикай Фофана. Вполне естественно, что я рассказал о виденном и спросил, что это был за зверь. Думбия, снисходительно улыбнувшись, ответил, что встреченная мною ящерица описывается в народных сказках, но в действительности ее не существует. Несколько обидевшись, я ответил, что подобных сказок мне слышать не приходилось, а речь идет о том, кого мы видели с женой не далее как двенадцать часов назад.

Фофана же, несмотря на исключительную выдержку, присущую представителям племени бомбара, вспылил и заявил Думбии, что слышал об этом звере и знает несколько человек, которые его видели… Сказки сказками, добавил он, но в основе народных преданий все же нередко лежат действительные факты! (Как часто в этнографических статьях высказывается эта же мысль, но допущение ее имеет право на существование не далее конца абзаца! — Прим. М. Б.)

В письме ко мне как к читателю, неравнодушному к затронутой теме, автор, предупреждая естественные вопросы, писал, что они с женой переживают досадное чувство из-за того, что в тот момент с ними не было фотоаппарата (оставили дома да еще заряженный цветной пленкой). И далее: «Но я более чем уверен, что среди рассматривающих фотографию, если бы она была сделана, нашлось бы тоже немало скептиков, которые осмелились бы высказать предположение, что это фальсификация».

История типична для большинства подобных встреч с необычным животным. Особенно реакция на рассказ и предполагаемое отношение к возможной фотографии.

До сегодняшнего дня сообщения о многих животных, долгое время остававшихся неведомыми и остающихся таковыми и по сей день, особенно тех, чья экологическая ниша не предполагает встречи с человеком, в том числе и крупных млекопитающих, поступают только от случайных очевидцев. Их игнорируют в первую очередь те, кого они должны были заинтересовать прежде всего, — зоологи. Тем не менее именно в наше столетие часть этих сведений позволила узаконить такие вполне реальные объекты, как медведь кодьяк, волк Гагенбека, гривастый волк, африканский павлин, белый носорог, карликовый бегемот, большая лесная свинья, чепрачный тапир, большая панда, варан острова Комодо… Таким образом, вполне очевидно, что время открытия новых видов животных при всей, казалось бы, изученности фауны еще не истекло. Да и новые виды приматов стали известны лишь в XIX в. И не следует забывать, что речь идет не о какой-то части низших приматов. Первое научное описание четырех дифференцированных видов человекоподобных — шимпанзе, гориллы, орангутана и гиббона — было сделано в 1854 г. В 1903 г. описан подвиг горной гориллы (а шкура и череп ее попали в Европу лишь в 1913 г.). Исследователь горных горилл американский зоолог и антрополог Джордж Шаллер, изучавший этих высших обезьян в 60-х годах нашего столетия, сообщал еще и об упорных слухах о человекообразном существе какун-дакари, живущем в бассейне реки Конго.

Еще полтора столетия назад вообще всех человекоподобных называли орангутанами либо дикими людьми. Крупнейший советский приматолог М. Ф. Нестурх относит становление приматологии как науки лишь к середине пятидесятых годов текущего века.

За каждым из открытых животных стоят большие путешествия, экспедиции, исследования людей самых разных профессий — зоологов, биологов, музейных и архивных работников и, как ни странно, исследования филологов, этнографов… свидетельские показания геологов, лесничих, пастухов, землепашцев, охотников и даже… домашних хозяек. Одним словом, тех, кто часто бывает на природе. Если систематически читать периодическую печать, то можно удивиться обилию информации подобного рода. И все же, только представ перед зоологом для всевозможных измерений, анализов, сопоставлений, недоумений, споров и непреодолимых конфликтов, она получает право на жизнь в научной литературе.

Опросный метод изучения тех или иных явлений, а также поиска постепенно находит место не только в юриспруденции, социологии, журналистике, этнографии, медицине, в частности геронтологии. Сегодня за ним можно предположить гораздо большую перспективу, нежели доселе. Самое главное в этом направлении — не сбиться на тропу курьезо- и монстротворчества. Эго самый легкий и в то же время неблагодарный путь, ибо могут ли стать объектом юмора и сатиры те, в чьей природе еще никто не разобрался и чему еще невозможно дать анализ.

Я имею в виду, например, реликтового гоминоида, в просторечии именуемого «снежным человеком», сведения о котором поступают со всех обжитых континентов земного шара. Встречали его сотни и сотни людей и на территории нашей страны. Неуловимый реликтовый гоминоид, безусловно, интересен для науки во многих аспектах: антропологическом, историческом, медицинском… Особенно при изучении вопроса вопросов — адаптационных возможностей животных и человека.