Герман Малиничев - На суше и на море, 1989 [антология]

При советском культурном центре действуют курсы русского языка.

В гостинице молодой непалец расспрашивал меня о том, как по-русски сказать «добрый вечер», «спасибо», «добрый день» и тому подобное; попросил написать это все по-русски, попросил переписать ему русский алфавит. А назавтра уже приветствовал меня, правда путая «до свидания» и «здравствуйте». И когда я его поправлял, он вместо «спасибо» говорил «пожалуйста».

— Ничего, — успокаивал и ободрял я его. — Москва не сразу строилась!

— О, Москва — хорошо! — соглашался новый мой друг. И, похлопав меня по плечу, улыбался широко и открыто.

…Но есть в Непале и свои тайны…

Двери храма Пашупатинатх и многих других перед иноверцами закрыты наглухо.

На торговой площадке в Патане, что рядом с Дарбаром, полно народа. Мальчишка лет тринадцати лежит на кирпичной мостовой. В лице ни кровинки. Шея проткнута ножом. Это только что сотворил «йог». Он сидит рядом с «жертвой» в самоуглубленной позе. Его ассистент что-то с жаром вещает. О чем говорит, мне не понятно. Но толпа, внимая ему, лишь загипнотизированно ахает. У мальчишек, пробравшихся было поглазеть в первые ряды, не выдерживают нервы. То один, то другой из них пытается улизнуть. Но «гипнотизер» бесцеремонно хватает такого за шиворот и водворяет на место. И те перепуганно смиряются со своей участью.

Но вот после того, как деньги собраны, раздаются удары бубна, голос оратора достигает высоких нот, толпа накаляется. «Йог» встрепенулся, нависает над поверженным отроком, на мгновенье накрывает его собой. И вот страшный нож уже в его руке. «Мертвец» постепенно оживает. Вот измученный, но совершенно невредимый идет по кругу, смущенно улыбаясь.

Затрудняюсь сказать, что это было. Гипноз, фокус или «обыкновенное чудо», на которые все еще богат Восток.

Одна из туристических фирм называется «Йети». О йети или охотно говорят, или отмалчиваются.

Однажды мой вопрос о йети раздраженно парировали:

— Вот ты сам и есть йети.

Я опешил:

— Что такое?

— А то, что йети выдумали европейцы. Им экзотику подавай. Вот непальцы и культивируют эту экзотику специально для вас. Туристов привлекать.

Так говорят горожане, деловые люди. Горцы же, те, кто мог бы поведать о йети что-нибудь подлинное, в разговоре о нем немногословны. Вокруг йети, похоже, существует какое-то табу или суеверный трепет.

А что же Эверест? Эта гора священна для индусов и буддистов — на склонах Эвереста монастырь, к которому стекаются тысячи паломников со всего буддийского мира.

О популярности горы среди альпинистов и туристов говорить не приходится. Подступы к ней уставлены капитальными «фирмовыми» и частными гостиницами и временными самодеятельными лагерями. Все хотят если не помериться силами с царем гор, то хоть лицезреть его.

Эверест вызывает не только священный или эстетический трепет, но и трепет финансовый. Познакомиться с ним стоит не малых денег — 3 тысячи долларов! А для Непала Эверест давно стал не просто национальным достоянием, но и доходным предприятием, обеспечивающим устойчивое поступление иностранной валюты. Так что Непал в известной мере находится у Эвереста на иждивении.

Да и не только у Эвереста, а у всех Гималаев. И тем не менее иные из вершин, в том числе и красавица Мачапучхара, ограждены от досужей стопы туриста. Их святость выше корысти. Впрочем, дело, может, и не в святости, а в чувствительности непальцев к красоте. Склоны популярных гор так замусориваются восходителями, что введены ограничения и штрафы.

А что касается Эвереста, то очередь экспедиций, желающих покорить вершину, расписана уже на много лет вперед. Непальская туристическая фирма организует к Эвересту авиаэкскурсии. Самолет летит из Катманду на восток и, облетев вершину, возвращается назад. Это, наверное, незабываемо.

Наша автобусная поездка к Эвересту не состоялась из-за разрушения дороги недавними ливнями. Мы прибыли в Непал на второй День после их прекращения. Тяжелые, неповоротливые водяные тучи — остатки необыкновенно позднего в этом году муссона — неохотно покидали окрестные долины. Воздух становился все чище. Горы объявлялись на рассвете и на закате, но с каждым днем время их видимости все увеличивалось.

Я знал, с какой стороны должен быть Эверест, и однажды утром поднялся на открытый холм за городом. Гималаи уже сияли. Среди других виднелась массивная вершина.

— Эверест? — спросил я у непальца, который оказался рядом со мной.

— Йес, — ответил он. — Маунт Сагармата!

Эверестом гору назвали в честь англичанина Джоржа Эвереста. Известно еще одно имя горы: Джомолунгма, Чомолунгма — так называют ее люди, живущие на ее склонах. Но (удивительное дело!), несмотря на то что научные, спортивные и туристские пути к горе ведут в основном через Непал, как-то не привилось, не стало популярным в мире непальское имя горы: Сагарматха (в произношении — Сагармата), что можно перевести как «Мать Вселенной».

Очерк

Художник И. Коман