Вадим Артамонов - На суше и на море, 1988 [антология]

Поднимаемся по Замецким сходам (замковой лестнице). С вершины открывается незабываемый вид на город и Дунай. Город залит солнцем. Внизу поток машин, вереницы людей, звон весело окрашенных трамваев.

Братислава — веселый, доброжелательный город. Где бы вы ни были — у старой ратуши, которую сторожит древний рыцарь Роланд, или на широкой площади Готвальда — всюду вам встретятся люди приветливые, готовые прийти на помощь.

Глаз примечает обилие детей на улицах. В последнее время повысилась рождаемость. Молодым дается субсидия на жилье, льготы на детей.

То и дело мелькают люди в национальных одеждах (чего нет в Праге) — женщины в расшитых фартуках и чепцах с лентами; мужчины в мягких войлочных шляпах с полями, в вышитых рубахах. А вот идет цыганка, звеня монистами, подметая мостовую цветастыми юбками.

Под тенью каштанов приютилось кафе. За столиком о чем-то неторопливо беседуют две пожилые дамы, пенсионерки. Поблескивают перстни на сморщенных руках, низко опущены поля шляпок. Рядом молодая семья — сегодня воскресенье, решили не готовить дома, не возиться. Человек с бородкой, по виду похожий на художника, сидит один, погружен в свои мысли.

С миром и свободой пришли на землю Чехословакии и перемены в экономике. Страна держит одно из первых мест в Европе по уровню развития экономики. Высок ее международный авторитет — дипломатические и торговые связи поддерживаются со ста тридцатью странами.

Чехословацкие заводы выпускают все — от иголки до сложнейшего самолета. Во многие страны идут отсюда автомобили «Татра», «Шкода», мотоциклы «Ява», трактора «Зетор». Мне довелось увидеть чешские трактора в далекой стране — Бирме. Они стояли во дворе золоченой пагоды, как пролог к новой жизни.

Известна во всем мире мебель фирмы «Ледница». А гнутые венские стулья, между прочим, всегда делались в… Моравии.

Чехословакию по праву называют «хрустальной державой». Непревзойденно богемское стекло, нежно звенящее при малейшем прикосновении. Чешские люстры освещают залы парижского Лувра, миланской «Ла Скалы». Широко известен чешский фарфор с традиционным «луковичным» декором, вручную расписанная ходская керамика. Бижутерия «Яблонэкса» украшает женщин ста двадцати стран. Всемирно известен чешский гранат. Уже двести лет вывозят чехи за рубеж гранатовые кольца, кулоны. Может быть, купринский гранатовый браслет, подаренный скромным чиновником Желтковым княгине, тоже был чешского происхождения… кто знает?.. Если вы хотите купить первоклассные камни, зайдите в пражский магазин «Кленоты».

Чехи работают изобретательно, заинтересованно, динамично. Директор универмага «Котва» Франтишек Скок сказал: «Мы делим товары на три группы: спрос на которые упал, спрос на которые удовлетворяется, и те, которых пока не хватает. Наша задача — изживать с прилавка первые две группы и наращивать третью. Кредитует нас Госбанк, и мы ежедневно отчитываемся перед ним. Если партия товара не продана вовремя, процент выплаты за кредит резко возрастает. Причем расплачиваться с банком приходится не только из бюджета магазина, но и, увы, из зарплаты служащих. Дважды в год мы уценяем товары, чтобы они не стали «неликвидами», «музейными экспонатами».

Плохо, когда современные товары становятся памятниками халтуре и бесхозяйственности, музейными экспонатами. Но если говорить о музеях всерьез, то чехи обожают всяческие музеи.

На обувной фабрике «Свит» (бывшей «Батя») в городе Готвальдове можно увидеть обувь всех времен и народов. Тапочки эпохи Тутанхамона, сандалии римского легионера, боярские сапоги времен Петра, атласные туфельки времен Людовика XIV.Стоят под стеклом поршни пастухов из сыромятной кожи, обувка из травы, перьев, резины, дерева. Стоит зловещий германский кованый сапог, «шаг» которого по планете так гениально услышал Шостакович в своей Седьмой симфонии. Да, о многом могут поведать две тысячи пар обуви музея. Здесь же висит карта-схема, показывающая, куда идет продукция фабрики. А идет она в сто стран мира. Фабрика «Свит» — это семьсот новых моделей, шестьдесят миллионов пар обуви в год.

Старожилы помнят прежнего хозяина Батю, выжимавшего все соки из рабочих. Жестокий и неожиданный был этот человек. У него не было стационарного кабинета, он ездил в лифте со стеклянной дверью по всем семнадцати этажам фабрики, и никто не знал, где он остановится, на что падет его зоркий глаз. Теперь рабочие «Свита» работают не за страх, а за совесть. Дорожат маркой.

В городе Нови-Йичин есть занятный музей шляп. Экспонаты с времен доисторических, когда люди спасались от дождя и солнца, натягивая на голову шкуры животных или скорлупу кокосового ореха, до нынешних «адидасовских» козырьков. Самые замысловатые шляпы носили в прошлом веке — на их полях умещались фрукты, чучела птиц, целые клумбы цветов.

А в небольшом городке Визовице — музей декоративного печенья. Раньше такому печенью приписывали магическую силу. Молодоженам дарили фигурки Адама и Евы — как символ счастья. В колыбель ребенку подкладывали венок из теста — как пророчество здоровья. В рождество печенье клали в ясли, чтобы уберечь скот от болезней. Даже в гроб его укладывали, чтобы оградить покойника от злых духов. Теперь, когда исчезли суеверия, декоративное печенье стало любимой игрушкой детворы. Им украшают столы, елки, дарят друзьям. Тщательно и терпеливо лепят руки мастериц из Визовице вензеля и фигурки — козлят, рыбок, подсвечники. Печенье можно купить в магазине, особенно в канун праздника.

Хранит народ обычаи предков. Любимый праздник в селах — «праздник майских шестов». Утром перед домом избранниц парни устанавливают деревце, украшенное лентами. Потом они с корзинами в руках обходят дома, приглашая всех на праздник, и каждый кладет в корзину разную снедь — кто чем богат. На улице накрывают столы, сходятся к ним стар и млад, играет оркестр, и все могут заказать свою любимую песню. Часто этот праздник совмещают с проводами парней в армию.

До сих пор в Чехословакии любят и отмечают рождество. В домах «загорается» пол аз — солнце из теста и лучинок, комнаты украшают яблоками, орехами. На окнах выставляют тарелки с зеленью проросшей пшеницы и ветки омелы, по поверью приносящей счастье. Наряжают елку. В сочельник, 24 декабря, в семьях выдерживают пост — «до первой звезды», и только потом садятся за торжественный ужин.

На столе мед, тмин, чеснок, обязательно карп. А вот птицы нет — чтобы «счастье не улетело». Раньше девушки на рождество гадали, теперь иные времена — все смотрят телевизор.

За века несвободы народ не утратил самобытности, не онемечился. Чехи ревностно оберегали славянскую природу языка. В чешском языке мало иностранных слов. Даже такое общепринятое, как «аэродром», здесь отсутствует, есть слово «летиште».