Владимир Савченко - Встречники. Повесть

Но в Центре управления за командный пульт стал дублер, заместитель Булыгина, - и исполнил все превосходно. «Ангар-1» сейчас сооружается полным ходом.

Глеб А.Воротилин, помимо благодарности Рынде, добился, чтобы 10% «экономии» (стоимости неудачного запуска и стыковки) перечислили нам. Так что теперь можно разворачивать дело шире; не только в смысле закупок и заказов, но и, главное, ездить всюду, искать подходящих ребят, тренировать их. Пока что ведь нас - трое. А если учесть, что Багрий по многим (и не совсем мне ясным) причинам в нашей команде больше тренер, чем игрок, то и вовсе двое: я да Рындя.

Рындичевич - он, что называется, из простых. Был трактористом у себя в белорусском селе, потом строителем, электромонтажником, слесарем, токарем - на все руки. Инженером стал заочно, сам к своему диплому с юмором относится. Культуры у него, в самом деле, в обрез, от сих до сих. Да к тому еще и самолюбив, мнителен, упрям до поперечности… не подарочек.

О себе я не буду, но думаю, что. и мои многие качества Артура Викторовича отнюдь не радуют. И если он нас двоих выбрал из многих тысяч, то не за душевные добродетели и не за красивые глаза (это у меня - красивые глаза: голубые с синим ободком; по ним да по светлым волосам меня принимают за уроженца Севера- хотя на самом деле я из Бердянска, что на Азовском море), - а за абсолютную память, главное качество в нашем деле. У Рындичевича она проявилась в том, что он с первого показа осваивал все операции со всеми тонкостями - и тем изумлял наставников; у меня - в том, что я в, своем институте микроэлектроники за первый же год прославился как ходячий справочник, реферативный журнал и энциклопедия (хотя я, поступая туда, надеялся прославиться другим). По нашей славе Артурыч нас и отыскал.

Абсолютная память - способность запоминать все до малых подробностей и вспоминать это легко и в любой последовательности - не только техническое, что ли, наше свойство; она, по объяснениям Багрия-Багреева, есть вторая (а может, и первая) форма нашего существования.

Мы - Встречники, люди, умеющие двигаться навстречу потоку времени.

Энергетически двигаться против потока времени - нажал кнопку или переключил рубильник и попер - невозможно. Время само - страшная энергия, энергия потока материи, порождающего и несущего миры и все существа. Маяковский мечтал: «Впрячь бы это время в приводной бы ремень: сдвинул с холостого - и чеши, и сыпь. Чтобы не часы показывали время, а чтоб время честно двигало часы». На самом деле так оно и есть: время движет и часы, и меня, заводящего их, и круговороты веществ и энергии в природных процессах, питающих, «заводящих» и меня, и планеты, и солнца - все. «Энергия покоя» тел Е = Мс 2- это и есть энергия движения-существования тел во времени. Попробуй останови - аннигиляция.

…В фантастике мне приходилось читать: заплатит чувак миллион - и отправляется с подругой поглядеть на казни первых христиан или на Варфоломеевскую ночь в натуре. Для пищеварения. Так сказать, возлежа и отрыгивая. Нет, граждане, время - это вам не пространство, «башли» здесь решают так же мало, как и энергия.

Артур Викторович шел по другому пути, не от энергии, не от техники - от человека. Метод его - информационный и уже этим, при всей своей теоретической строгости, ближе к искусству, чем к технике

Исходная его идея была та, что человек, как и любое существо, четырехмерен. Мало того, он имеет два различных «размера по времени». Первый - это биологический: полусекундный интервал одновременности, под который у нас подогнаны движения, слова, удары сердца. Благодаря этому интервалу мы воспринимаем мир именно таким; если бы, скажем, он составлял тысячную долю секунды, то вместо низких звуков мы воспринимали бы серии щелчков - прощай, музыка. Перед забросом мы принимаем препарат петойля, который затягивает интервал одновременности на несколько секунд, - и это страшное дело, насколько меняется окружающий мир!

Но кроме биологического интервала, одинакового для всех животных, есть и другой, в котором люди прочих тварей заметно превосходят: психический. Память. И вот в этом не только люди от зверей, но* и один человек от другого отличен очень сильно.

Память… На первый взгляд кажется, что ее можно уподобить видению в пространстве: как в пространстве чем дальше, тем труднее рассмотреть, так и во времени - чем удаленнее событие, тем труднее вспомнить. Но почему, скажите, особенно хорошо далекое прошлое вспоминается там, где оно происходило, - ведь во времени и это место переместилось наравне с другими? Почему люди в старости лучше всего помнят события своего детства и молодости? Почему вообще можно вспомнить самые давние факты своей жизни с подробностями, даже зримо? А сны, в которых мы видим давно умерших или давно исчезнувших из нашей жизни людей? Здесь много «почему».

И ответ на все один: потому что это с намибыло. Все пережитое, когда бы оно ни случилось, хранится в памяти целиком. Все хранится: ушибы, наслаждение едой, встречи, сны… и даже, когда спал крепко, то память о том, что ничего не снилось. Потому что другое название для времени - существование. И подлинное четырехмерное существо «Человек» - а не его мгновенный снимок, не его меняющийся образ, - это длиннющая, вьющаяся вместе с Землей и по ее поверхности в четырехмерном континууме лента-река его жизни; исток ее - рождение, устье… тоже понятно что.

И, главное, обширность его сознательного существования зависит от интервала и информационной полноты памяти - именно управляемой ее части, подчиненной воле и рассудку.

Это я пересказываю то, что излагал нам на лекциях и тренировках Артурыч. Излагал он много, многому нас научил - и все это было настолько необычно, оторванно как-то от того, что пишут о времени и памяти в современных журналах и книгах (я ведь слежу), что мне в голову закралась одна интересная мысль. Я ее обдумывал так и этак, примерял к ней все свои наблюдения за Багрием - и все получалось, что называется, в масть:

- и эти необычные знания…

- и сама личность Артура Викторовича: его неустрашимость перед любым начальством, полная поглощенность делом, бескорыстность и безразличие, что от данного результата перепадет лично ему; да к тому еще и разностороннейшая эрудиция - от физики до йоги, от актерского искусства до электронных схем, какая-то избыточность во всем: на нескольких бы хватило его сил, знаний, способностей…

- и, главное, одна особенность в действиях: он никогда не ходил в забросы для изменения реальности; в тренировочные со мной или Славиком сколько угодно (без этого мы бы их и не освоили); надо знать поэзию заброса - те чувства, что переживаешь во время его и после, когда изменил реальность, чувства владычества над временем, отрешенного понимания всего, - чтобы понять странность поведения человека, который обучил такому других, а сам не делает.