Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

"В нём нет, — невозмутимый Второй голос… Мне это напоминает разговор сына с умудренным опытом прожитых лет отцом. — Но я есть в твоих воспоминаниях. Я мыслю, следовательно, я существую".

"Ближе к делу, — перебивает его Первый, а я, окончательно поняв, что не заразился шизофренией от одного бокала "Грацци", делаю ещё один глоток. — Зачем мы здесь? Зачем именно это время? Я думал, что мы уйдём из того времени, а потом вернёмся и завершим начатое".

"Вариант хорош, — мне кажется, что Второй голос своими интонациями выражает задумчивость и лёгкое покачивание головой размышляющего человека, — но есть ещё более лучший. Это время выбрала Ольга — после того, как я ей его подсказал, — она указала его в файлах, переданных в самый последний момент, как отправную точку всех событий. Здесь и сейчас ты завязываешь знакомство с Шелой и… дальнейшее тебе хорошо известно".

"Причём тут день нашего знакомства? У меня потом были с ней разногласия, мы то сходились, то расставались, я знал других женщин в эти моменты… Почему именно этот день?".

"Ответ на этот вопрос существует… Только он тебе не понравится".

— Ой, вы простите, — я спохватываюсь; действительно, ну я и осёл. — Я так очарован светом ваших глаз, что даже не спросил вашего имени, а ведь оно наверняка такое же прекрасное как и вы.

Она удивлённо смотрит на меня, бровка лукаво изогнута… Интересно, что её так удивило? Давно уже ставшее анахронизмом слово "вы" или что-то другое?

— Ты актёр?

Великий Космос, какой у неё голос!.. Бархатистый, с лукавой, чуточку игривой хрипотцой, мягкий, звучит, как будто шарфом нежным обнимает. В сочетании с её лучистыми серыми глазами — убойная вещь.

"Что значит "не понравится"?".

Помимо воли я задаюсь тем же вопросом. Мне всё любопытнее и любопытнее. Это голос обсуждают будущее? О Триединый… Это действительно так?! Мне уже безумно интересно всё происходящее в моей голове. Хоть и напрочь непонятно, но чрезвычайно интересно.

"Ольга… В общем, то что произошло, происходит уже не в первый раз…".

"ЧТО?!"

Великий Космос, у меня чуть голова не раскалывается от истошного вопля Первого. Он, конечно, мне кажется ближе по духу, нежели Второй, но… зачем же так орать? В конце концов нервные клетки не восстанавливаются.

"Дослушай до конца. Прошу тебя".

"Говори".

"Уже в четвёртый раз мы оказываемся здесь. В первый раз никто не мог ничего понять. Никаких доказательств вины Шелы, Капитошкина и сектантов. Ничего! Во второй раз, когда стало ясно, кто таков на самом деле Старик, у нас не хватило духу решить всё дело здесь. Вдобавок не было известно многое другое. Сейчас… Перед своей смертью Ольга передала в мою память ключ к активации сохранённых в моём хроно-независимом информационном хранилище некоторых файлов. Ключ этот когда-то находился у меня, потом я отдал его ей, чтобы она могла убедиться в достоверности сведений, которые я ей передавал, теперь… всё вернулось на круги своя".

"Какой ключ? О чём ты? Какие сведения? Ей что, всё было известно?!".

"Ольга обманула тебя, когда сообщила о приказе, отданном ей начальством Судебного корпуса. Точнее, она сказала не всю правду. Пока ты летел над Пустырём в поисках логова сектантов, она уже знала, кто их там будет ждать, знала, что напарник Аристарха именно Шела. Знала, но не сказала, потому что не хотела…".

"Расстраивать преждевременно?".

"Если бы… Ты ей нужен был в том случае как оружие направленного действия. Скажи она тебе о Шеле, и всё для неё и Судебного корпуса было бы кончено — ты бы просто отказался участвовать дальше в этом фарсе…".

"А как же?..".

"Слова о любви? Здесь она не лукавила. Но агенты Судебного корпуса превыше всего ставят безопасность Системы, всё остальное — на второе место. Она обманывала тебя много раз… Во имя великой миссии поддержания стабильности в Системе".

"Холера… Что было в тех файлах из того хранилища?".

"Записи всех разговоров, которые уже происходили в предыдущих реальностях. Когда стало ясно, что Шела является ключевым фактором, было принято единственно верное решение…".

"Какое?".

"Послать убийцу. Но ты ушёл от него вместе с ней и всё началось сначала. Остановить это, переиграть было уже невозможно".

"Но почему?!".

"Ты знаешь темпоральную физику. Время поддаётся воздействию на него только в ключевых точках, так называемых узлах. Этот узел наиболее важен, потому что он обладает огромнейшим количеством альтернативных равноценных вариаций своего развития и продолжения. И ещё кое-что…".

"Что?".

"Я так легко сжился с тобой, так легко подстроился под твой своеобразный характер по одной простой причине: я не созданный с нуля искусственный интеллект. Я запись тебя в предыдущих темпоральных пластах, запись наших ошибок, провалов, неудач, каких-то успехов, запись всего того, что приходилось переиначивать то из-за нехватки данных, то из-за того, что когда-то не хватило решимости…".

"О господи…".

Я не знаю, что имеет в виду Первый голос, упоминая это странное забытое выражение. Однако я напрягаю память и вдруг вспоминаю, что этим выражением обожали пользоваться варвары, жившие в период с двадцатого по двадцать второй век, когда на Земле царила эпоха огня, металла и обмана, и человечество задыхалось от перенаселённости, от яда, пропитавшего всё окружающее, от стеснения жизненных условий и прочего. Я вспоминаю это и вдруг отчётливо представляю, до чего же нужно довести человека — я предпочитаю думать, что Первый голос, как и Второй в равной мере принадлежат людям, — в какое состояние его нужно погрузить, в какую грязь макнуть лицом, чтобы он вдруг вспомнил это крепко забытое и почти вычеркнутое из общественного лексикона выражение и упомянул его.

"Я не верю… Не верю!".

Моё сердце разрывается от отчаяния и сопереживания. Я уже забыл, что эти голоса нагло выставили меня из собственной головы, отодвинули на задворки, оставив второстепенную роль поддержания беседы, — плевать…. Я сочувствую им обоим. Я ощущаю, что правда для Второго голоса даётся нелегко. О! Неужто время для моей реплики. Я хочу сказать совсем другое, но губы сами складываются, язык изгибается, щёки резонируют, и у меня вырывается:

— Неужели это так заметно? — я искренне удивлён.

— Очень даже, — она смеётся, показывая в красивой чарующей улыбке свои ровные белые зубы. — Меня зовут Шела, я родом с Земли…

"И я не верил, и никто не верил! Никто не хотел признавать! Даже руководство Судебного корпуса… Ведь это лучшие агенты! Абсолютно верные! Абсолютно надёжные! Что с ними могло произойти? Любая внештатная ситуация, закончившаяся их гибелью! Ищите лучшие доказательства! Это не они… Даже Ольга не верила в то, что я ей говорил. Проверяла и перепроверяла. Не верила МНЕ! Несмотря на то, что видела и сталкивалась со мной многократно. Не верила никому… Даже самой себе. Но поверил Кузьма. И создал по моей просьбе "Малахит". Поверил Побережный. И всеми силами пытался предотвратить смерти курьеров и найти доказательства для Ольги. Я не знал, что в нём жили две личности, одна из которых была искусственно создана Стариком и Шелой. Не знал…".