Владислав Покровский - Курьер. Книга вторая

— Ладно, — я встал и отряхнулся, Шела сразу же вскочила на ноги. — Думаешь, придут и другие?

— Подумай головой, а не тем, чем привык! — отозвалась она язвительно, старательно отводя взгляд, и я сразу понял: это она специально так говорит, чтобы меня поскорее в чувство привести. И действительно, чего это я уши развесил и губы распустил?

— За нами присылают профессионалов, которые своё дело знают. Раз послали таких крутых, значит обязательно должна быть подстраховка на всякий случай. Дурак тот, у кого только один козырь, да и тот в игре.

— И куда теперь? — я взволнованно зашагал по комнате из угла в угол. — На фирму? В СБФ?

— И что ты предъявишь СБФ? Что на тебя напал отряд наёмников? Знаешь, что они у тебя первым делом спросят?

— Догадываюсь, — мрачно пробормотал я.

— Умница, — отозвалась Шела. — И лишь потом они начнут копать, откуда голова растёт. Докопаться они может и смогут, но… Поди докажи им, что это не ты на них напал, следов-то уже не осталось. И так далее… Впрочем, — Шела задумчиво поводила пальцами по уцелевшему стеклу в перегородке, — насчёт фирмы идейка неплоха. Но там какая-то суматоха с самого утра, — вспомнила она и погрустнела.

— Отчаливаем на фирму, — решил я, вспомнив о своих намерениях. — А с суматохой разберёмся по месту. Надеюсь, Старик нас возьмёт к себе под юбку.

— Всё может быть, — Шела как-то странно посмотрела на меня. — А ты туда очень хочешь?

— Гм… — я улыбнулся. — Это я образно.

— Я поняла, — Шела кивнула, переступила через труп наёмника и скрылась в одной из комнат, где начала чем-то греметь и что-то переворачивать.

"Ну всё, вошла во вкус", — проворчал я себе под нос и опрометью кинулся к компьютеру, протянул руку к голо-интерфейсу, чтобы запустить его, и злобно выругался, глядя на изрешеченные остатки моего когда-то великолепного чуда.

— ЭлИн, — прошептал я тихо, озираясь по сторонам, — ЭлИн, отзовись!

"Слушаю тебя, Андрей", — возник у меня в голове её искажённый голос.

— ЭлИн, — прошептал я быстро, — что с передачей данных? Она завершилась успешно?

"Передача прервана, — прошелестела она еле слышно. — У нападавших были специальные излучатели, которые повредили мою структуру, и я не смогла зарезервировать объём данных. Мои брандмауэры и защитные протоколы уничтожены, сейчас меня убивают запущенные вирусы. Контроль данных отсутствует… Прости меня, Андрей".

— Ты что, сдурела?! — зашептал я яростно, отпихивая лезущего под ноги робота-уборщика, бедняге не нравилась кровь у меня на штанах, и он всё тщился постирать их. — Перезапусти свои службы. Перезагрузись и запусти резервный канал! Чёрт, мне тебя что ли учить?

"Мои резервные базы данных стёрты, — прошелестел еле-еле различимо её бесплотный голос. — Восстановить уже нечего. Вирусы вплотную подошли к центральному ядру. Прощай, Андрей… Мне было очень приятно с тобой работать…".

— Нет! — закричал я, не сдержавшись, и стукнул кулаком по стене, в кровь разбив костяшки. — Не смей!

"Они идут… — прошептала она. — Они… идут… Уходите, пока есть время…".

И в этот миг я ощутил пустоту в голове, вакуум среди мыслей, дыру, которую уже ничем было не заделать. Меня не волновало то, что ЭлИн можно было переустановить, сама мысль об этом мне казалась кощунственной. Я привык к этой, стал считать её другом, спутником, советчиком, всегда знающим, чего мне хочется в тот или иной моменты жизни. А сейчас её не стало… Она не умерла — программы не умирают, но на душе был неприятный осадок. Я не любил терять кого-либо — неважно друзей или просто знакомых — а сейчас я уже успел потерять двоих. Сначала Грэй. Теперь ЭлИн. Мою ЭлИн уже не восстановить, новая неизменно будет другой, к которой надо будет привыкать. Привыкать… Через преодоление воспоминаний…

Шаги…

Шаги?

ШАГИ?!

Мой инструктор по боевой подготовке любил говаривать: "В помещение, в котором находится вероятный противник врываются парой: первой граната, вторым автомат…". Видимо, этих ребят учили похожие щетинистые смердящие горластые сержанты — по полу, звякая, прокатилась граната, подпрыгнула на пороге комнаты, остановилась, мигнула огоньками и… О Триединый, благослови мою перепланировку, в которой умудряется теряться даже старая гвардия в лице Альберто Танзани. Сверкнула короткая яркая вспышка, коротко громыхнул взрыв, меня обожгла горячая волна воздуха, а половина коридора и прихожая превратились в багровый парующий скелет. Вслед за первой вдруг закатилась вторая — уже побольше…

Сзади меня мелькнул силуэт, мазнуло воздухом по спине, и, шипя сквозь зубы, Шела рванула меня к окну, у которого висел скутер. Потеряв равновесие, я чуть не упал, но она удержала меня и мотнула головой, указывая направление.

— "Инферно", — бросила Шела коротко, и я чуть не зарычал от злости.

Перемахнув через диван, изуродованный до неузнаваемости, я скакнул к окну, пинком отшвырнув раздробленную и держащуюся на честном слове тумбочку, обернулся, подал руку Шеле, она вцепилась в неё, сдавив так, что чуть не сплющила мне пальцы, и с гиканьем скакнула на водительское сиденье скутера, после чего, не отпуская моей руки, рванула на себя.

"Киношница", — мелькнуло в голове, я с воплем обрушился на пассажирское сиденье, чувствительно приложился носом о борт и прищемил палец, отчего мгновенно возненавидел весь мир. Над головой загудело, зашелестело, я замычал, ворочаясь как килька в банке, и в последний момент успел подтянуть к животу ноги, когда защитное поле закрыло скутер, едва не отрезав их.

— Ты фильмов своих опять насмотрелась?! — возопил я праведным воплем.

— Держись крепче! — крикнула она, скутер швырнуло в сторону, я с трудом удержался, едва не целуясь с защитным полем, поднял голову и успел краем глаза увидеть, как расцветает у меня за окном огненный цветок, набирая мощь.

"Моя любимая квартира…" — простонал я мысленно, хватаясь за что только можно и едва не зубами вгрызаясь в подлокотник, и в этот момент ожил огненный шторм.

Языки огня взметнулись и замысловатыми кривыми разошлись в стороны от гранаты, испепеляя всё на своём пути, я закрыл глаза, с трудом сдерживая ярость и не желая видеть, как превращаются в ничто столь лакомые плоды моих долгих трудов. "Инферно", "Адский огонь" — как только ни называют эту рождённую в поистине дьявольских лабораториях убийцу, не руководствующуюся никакими моральными принципами. Оружие-зомби. Чего уж там говорить: "Инферно" не пользуются даже самые отпетые уголовники, которым после поимки путь только один остаётся — в распыл. "Конвертер", "Инферно", "Ифрит"… ещё с десяток игрушек… Не людская технология. Нечеловеческое оружие.

— …! — крикнула Шела, я встрепенулся, и в этот миг скутер как щепку швырнуло прямо в центр транспортного потока, щиты затрещали, выдерживая колоссальную температуру, я вывернул голову и увидел длинный язык пламени, протянувшийся из окна к нам. Он почти дотянулся до нас, оставались какие-то считанные метры, щиты трещали и пылали багровым, Шела, замысловато выругавшись, увела скутер ещё круче в сторону, и в этот момент, отчаянно гудя, в язык пламени, извивающийся как щупальце и всё пытающийся дотянуться до нас, врезался грузовой флаер. Затемнённый колпак кабины не позволил мне увидеть лицо водителя, оно наверняка было перекошено от ужаса и осознания обреченности. Огонь вспыхнул с новой силой, обвился спиралью вокруг флаера, растёкся по нему и хлынул внутрь, отыскав дыру в корпусе или проделав её. Я стиснул зубы и отвернулся. "Живой огонь"… Ужасная смерть.