Array Коллектив авторов - Хищник. Если его можно ранить

Первая из них рассказывала, что Скьёльд Кабаний Зуб убит вождем Асгером Копье, взявшим себе земли Скьёльда. Великая кровавая битва случилась ранней осенью, и Асгер со своими людьми вышел из нее победителем.

Вторая история повествовала, что Асгер лишился разума и теперь жжет хутора и деревни в окрестностях Скьёльдова замка, вырезает домашний скот, а людей гонит прочь, в леса.

Последняя же была о том, что Асгер мертв, мертв с того самого дня, как забрал себе крепость, и что это не кто иной, как сам Скьёльд со товарищи убивает всех, кто попадется ему на пути: едва долгие, дождливые осенние дни сменились первыми зимними холодами, они обратились в драугов и поднялись из могил. Теперь они бродят вдоль границ владений Скьёльда и пожирают любого, кто дерзнет приблизиться.

Ярл не верил в драугов – чудищ из сказок, что рассказывают детишкам у очага. Он был уверен в ином: с бесчестного Скьёльда вполне станется распустить этакие слухи, дабы скрыть свою слабость. Если он понес тяжелые потери в битве с Асгером, он беззащитен. К тому же Скьёльд становится стар, да и в бороде Ярла Сына Меча седина одолевает рыжину – если уж мстить Кабаньему Зубу, как велит честь, какое время может быть лучше? Вдобавок Скьёльдова твердыня могла похвастать тремя превосходными бражными залами, конюшнями, высокой стеной и неприступной каменной башней, благодаря которой и получила свое название.

«Ярлова твердыня». Хорошее имя! Он приведет туда воинов и женщин и проведет остаток дней, зачиная сыновей, бражничая, присматривая за деревнями, что соберутся под его защиту, и ходя в набеги, когда заблагорассудится. Все, что нужно сделать, – взять крепость.

Когда воины сели за стол праздновать благополучное возращение, Ярл встал. Стельгар прикрикнул на гуляк, веля им заткнуть рты и слушать, ибо Сын Меча хочет сказать слово. Хохот и крики тут же утихли, разгоревшиеся от выпитого глаза устремились на Ярла. Конечно, вождем здесь был Йормунганд Мертвая Голова, но Ярл долгие годы был его лучшим воином и добытчиком. Это он, Ярл, обучал новых воинов, и он, Ярл, вел их в поход.

– Я хочу взять Скьёльдову твердыню, – громко и прямо сказал он. – Некогда Скьёльд сказал, что я не воин, да вдобавок плюнул мне на ногу. Я ждал много лет.

За столом одобрительно загудели. Испытание ожиданием мести было свидетельством сильной воли.

– Говорят, Скьёльд стал драугом. Я же уверен, у него кончились воины, и он хочет отпугнуть людей сказками.

– А кто это – драуг? – крикнул Ульт – он был из внутренних земель.

– Альмар, не поведаешь ли ты нам о драугах? – спросил Ярл.

Альмар был сильным и умелым воином, а еще самым суеверным человеком из всех, кого Ярл только знал. Он знал, наверное, все предания и легенды и всегда брал с собой в битву множество оберегов и талисманов.

Альмар неохотно поднялся, и его громкий голос зарокотал на весь жарко натопленный зал.

– Бывает, своенравные люди после смерти становятся драугами. Драуги не живые, но выслеживают живых, поедают их мясо и пьют их кровь. От этого они растут вширь и ввысь и порой могут сравниться ростом с великаном, а тяжестью с быком. Они не носят оружия, ибо силы в каждом – на десятерых. Говорят, они жутко безобразны на вид – синие, точно трупы, и омерзительно пахнут. Говорят еще, что голос драуга лишает разума любого, кто услышит его. И драуг будет нападать на всякого зверя и человека, что попадется ему на глаза, пока плоть драуга не сгниет и не сползет с костей.

Тут кто-то отпустил шутку о главной мужской кости, и это породило новый взрыв хохота, но Ярл видел, что ни Стельгар, ни Хельта Лучник, ни Ульт, ни Трэйн – сильнейшие из людей, лучшие из воинов – не смеются. Им было любопытно.

– Как такого убить? – спросил первым делом Ульт.

– Он уже мертв, – ответил Альмар, – и убить его нельзя. Сожги его или поруби на куски. А куски те сожги, а пепел брось в море. И это все, что известно мне о драугах.

С этими словами Альмар сел на место, беспокойно теребя в пальцах один из оберегов, который носил на шнурке вокруг шеи.

– Мы едва воротились из долгого похода, – заговорил Ярл. – Знаю, у многих из вас есть дела, есть жены, которых нужно согреть, и вам не с руки вновь отправляться в поход так скоро. Но завтра поутру я поговорю с Йормунгандом, а на следующее утро отправлюсь в путь, чтобы покончить со Скьёльдом Кабаньим Зубом. Будь он драуг, я сожгу его и возьму себе его крепость. Будь он человек, поступлю так же. Кто из вас пожелает присоединиться ко мне?

Стельгар немедленно встал. Он с малолетства был Ярлу ближайшим союзником и побратимом.

– У Скьёльда нет чести. Плюнув на твою ногу, он плюнул и на мою. Я с тобой.

Следом встали Хельта, Ульт и Трэйн. Все – сверстники Ярла, все много лет дрались бок о бок с ним. За ними с улыбкой на губах поднялся Торальф.

– Дома я или нет, уж Сигрид-то не замерзнет, – сказал молодой воин, и шутка его породила новый взрыв хохота.

Поднялись и другие, чтобы сочли и их: Рангвальд Молот, Гэйр, Бьярке, Стэн Безрассудный, Эгиль – общим счетом семнадцать, и молодых, и старых. Довольно, чтоб провести маленький кнорр вдоль побережья; довольно, чтобы взять крепость, если только рассказы о потерях Скьёльда хоть сколь-нибудь точны. Неделя плавания, и они достигнут земель Кабаньего Зуба.

Воспрянув духом в предвкушении доблестной битвы, избранные вновь уселись есть и пить. В самом деле, велика ли радость грабить людей Иисуса, что умирают, стоя на коленях? Восторг охватил даже тех, кто вовсе не собирался в поход: все были рады, что Сын Меча наконец отомстит бесчестному Скьёльду.

Альмар не вызвался идти в набег. Он все цеплялся за свои обереги, и тревога никак не сходила с его круглого глуповатого лица.

Из теплой кабины зависшего над планетой корабля Тли-уукоп и трое молодых охотников следили за маленьким судном, двигавшимся вдоль побережья. Оружие путешествовавших на судне было примитивно: клинки, палицы, копья да несколько метательных устройств. Тли-уукоп (для учеников – Одноглазый) был рад. Он обещал юным Охотникам, что долгое путешествие будет стоить потраченного времени, но после многих дней наблюдений за людьми, работавшими в полях либо добывавшими пищу из моря, их снедало нетерпение. Бортовые системы очистки воздуха едва справлялись с густым мускусным запахом – свидетельством их возбуждения. Одноглазый уже собирался объявить, что они отправляются биться с огромными белыми животными с острыми клыками и мощными когтями, но тут корабль засек этих мореплавателей: при них обнаружился кованый металл.

В горле сам собой зарокотал радостный рык, тут же подхваченный учениками. Все трое были потомками славных родов, совсем недавно Пролившими кровь. Как Пролившие кровь, они были вольны устраивать Охоту по собственному разумению, но дополнительное обучение у Охотника высокого класса почиталось за честь, а Одноглазый происходил из старинного знатного рода величайших Охотников и вождей кланов. После почетной отставки, последовавшей за потерей глаза, он занялся обучением молодых, и это занятие ему понравилось. Водить Не проливших крови в первые вылазки было не по нему, а вот учить немногих избранных тончайшим нюансам выслеживания дичи и владения наручным клинком – совсем другое дело.