Евгений Винников - На суше и на море. 1976. Выпуск 16

В покое, ожидая сигнала, что где-то поблизости есть добыча, он стоит, но не горизонтально на поверхности воды и не вертикально на каком-нибудь камне или стебле на берегу, а наискосок, наклонно, под углом 45 градусов.

Забившись у берега под укрытие, он замер, опираясь четырьмя ножками одной стороны тела о поверхность воды, а другими четырьмя — о стенку берега или прибрежного камня. В такой позе, когда воспринимаются одновременно и неподвижная устойчивая опора, и поверхность, в которой могут распространяться колебания, чуткость и восприимчивость паучка значительно возрастают.

Пока самка паука носит на себе — на брюшке — кокон с яйцами, она больше отсиживается в крошечной земляной норке и неохотно спускается на воду. Но если ее в это время спугнуть, она поднимает брюшко вверх, держит его перпендикулярно оси тела, словно опасаясь увлажнить ненароком свой драгоценный груз. Она определенно торопится вернуться на сушу, укрыться на берегу.

Все это нетрудно наблюдать в лаборатории, поселив паука в аквариум, стеклянный прямоугольник, сверху донизу разделенный доской надвое, причем с одной стороны он заполнен грунтом, с другой — водой. Доску, отделяющую твердь от воды, хорошо подпереть из воды камнем. Тут-то и можно будет видеть, что паук сооружает себе на суше разные норки, в том числе одну совершенно замечательную: выход из нее открывается прямо в воду!

Итак, паук замер в своей излюбленной позе, опираясь ножками о берег и о поверхность воды. Он ждет, слушает — слушает ножками, ведь именно лапки и служат у него органом, воспринимающим колебания водной глади, вызываемые чем-нибудь, что движется неподалеку. В природе — это упавшая в воду мушка, в опыте — это концы опущенного в аквариум звучащего камертона. И на колебания, расходящиеся от камертона, и на колебания, порожденные упавшим в воду насекомым, которое бьет намокшими крыльями, паук отвечает одинаково. Едва до его ножек дойдут края первых кругов, бегущих по воде, плавательные волоски отгибаются и паук поворачивается головой к месту, из которого исходит волнение. А через миг он, подобно стреле, спущенной с тетивы, устремляется вперед, скользя по воде еще легче и изящнее, чем какой-нибудь плавунец или водомерка. Достигнув цели, если это насекомое, — паук сходу атакует его. Но если дело происходит в лаборатории, где в воду брошена муха, смоченная, скажем, спиртом, паук, не обращая внимания на запах, спешит к добыче прямиком и, только схватив ее, замирает и отшвыривает. Если выманить паука на давно убитую, основательно высохшую муху, паук, привлеченный дрожанием опущенного в воду рядом с приманкой камертона, схватывает муху, мгновение держит передней парой ног, потом выпускает и не спеша, похоже, лениво возвращается. Из этих простеньких опытов нетрудно заключить, что, хотя обоняние паука в охоте особой роли не играет, несвежей «дичью» он явно брезгует.

Добытую на воде пищу паук не уносит в гнездо, а хватает, как правило, короткими передними ногами, хелицерами, прокусывает челюстными лопастями, высасывает содержимое тут же, на поверхности воды.

Если жертва сопротивляется, контратакует, паук на время отступит, а погодя, когда насекомое порастратит силы, барахтаясь и все больше намокая и грузнея, он вновь попробует схватить его. Может отступить и вторично, и еще раз, может провозиться с полчаса и больше, и только если насекомое все еще продолжает защищаться, паук окончательно отступает. Повернув к берегу, он скользит по воде, не оглядываясь.

Охотится паук и на суше. Здесь, судя по всему, он ориентируется с помощью зрения — атакует добычу, как только она становится видна отнюдь не далеко видящему охотнику, и, вероятно, даже с помощью слуха: возможно, жужжание и вызываемые им воздушные волны как-то воспринимаются волосками на ногах.

В аквариум поместили несколько плодовых мушек — дрозофил. Подчиняясь своим вкусам, они сползали к освещенным участкам сухой стенки, и тут, едва мушка оказывалась вблизи обиталища паучка, он выскакивал, хватал дрозофилу и затаскивал ее в норку. Вскоре оттуда высыпались прозрачные блестящие крылышки и членистые тонкие ножки.

В лаборатории паук продолжает жить и зимой. За неимением других насекомых его приходится кормить теперь личинками мучного хрущака. Личинку бросают в аквариум, а так как она на плаву почти не шевелится, то возле нее концом проволоки вызывают рябь на воде. Паук, вызванный таким способом на водную арену, получает свой дневной паек.

А что получится, если насекомое опустить на воду в одно место, а сигнал подавать из другого? Поблизости, но в стороне.

Была начата новая серия экспериментов, они показали: даже когда паук сидит в засаде за ширмой, скрывающей от него арену, как только колебания поверхности воды достигают плавательных волосков на ногах, он устремляется по прямой к концу проволоки или месту, где в воду опущены ножки звучащего камертона, которыми и порождаются круги. Если в поле зрения паука, пока он еще не добрался до источника колебаний, возникает плавающее на воде насекомое, охотник круто меняет направление бега, поворачивает в сторону добычи и хватает ее.

Так удалось определить силу зрения паука, установить расстояние, на каком он перестает видеть добычу. Когда же зрительные сигналы не отвлекают паука, он добирается до проволоки, пробует за нее ухватиться, часто поднимается вверх, словно ищет цель, потом выпускает проволоку из ножек и возвращается на воду, и, поддерживаемый пучками плавательных волосков, вскоре направляется к своему постоянному месту у берега или даже в норку.

Не всякое волнение поверхности, не всякие доходящие до паука круги воды зовут и приманивают его. Слишком сильное волнение, чересчур высокая волна свидетельствуют, что они порождены чем-то более крупным и сильным, чем, скажем, муха, и они паука отталкивают, пугают.

В биохимии привлекательные, зовущие, манящие вещества получили название аттрактантов; отпугивающие, отталкивающие — репеллентов. Студенты обычно применяют эти биохимические термины, исследуя перемещения водяных пауков, и, используя свой студенческий язык, называют аттрактанты «привлечентами», а репелленты — «оттолкантами», из-за чего на экзаменах со многими происходят не всегда веселые приключения. Пользуясь обоими терминами, можно сказать, что слабое волнение привлекает паука к источнику, производит аттрактантное, или по-студенчески, «привлечентное» действие. Сильное же волнение пугает паука, оказывается репеллентом, или «оттолкантом». Во втором случае, услышав лапками, что сила волнения превышает привлекательный уровень, паук не только не стремится к центру, из которого расходятся волны, но, наоборот, пускается в бегство, прячется.