Юрий Иванов - На суше и на море. 1974. Выпуск 14

— Я уточнил наши координаты, — сказал он. — Мы сдрейфовали на 170 миль. Сообщите «Шерману».

Через некоторое время поступает ответ: «Можем прибыть примерно через 17 часов».

«Продержимся ли?» — эта мысль не давала покоя Треду. К счастью, океан немного успокоился. Инглес на верхней палубе приготовил ракеты. С помощью Треда он перенес штормтрап на подветренный борт. Эта работа исчерпала их силы. С трудом добравшись до кают, они обессиленные валятся на койки.

В пять часов утра Тред встает. Кругом темнота. Он находит на мостике помощника капитана. Его поражает лихорадочное состояние Инглеса. С большим трудом они все же запускают две сигнальные ракеты. Но им предстоит еще закрепить штормтрап. И вот вдали мелькнули огни «Шермана». Судно медленно приближается. С него подают световые сигналы. Треду удается разобрать: «Ждем рассвета, чтобы перейти на ваше судно. Приготовьте штормтрап. Врач будет в шлюпке». Тред с трудом просигналил ответ. Он так слаб, что едва манипулирует лампой. Наконец, ему удается договориться с «Шерманом». Теряя остатки сил, он валится на палубу рядом с лежащим без сознания Инглесом.

На рассвете капитан «Шермана» отдает приказ спустить шлюпку. Подойдя к борту парохода, матросы с трудом ловят штормтрап. На палубе «Нормандира» мертвая тишина. Капитана «Шермана» встречают двое в лохмотьях. Это несчастные полуживые люди, опаленные лихорадкой, с опухшими лицами. Когда к ним обращаются, они едва шевелят губами. В судовых помещениях обнаружены другие члены экипажа, находящиеся на грани смерти. Несколько трупов — прямо в коридорах. Но вот некоторые из них каким-то чудом оживают. Среди «воскресших» стюард Гриффо. Тут и выясняются трагические обстоятельства: члены команды, выброшенные за борт как умершие, в действительности скорее всего пребывали в глубоком бессознательном состоянии. Это один из характерных признаков желтой лихорадки.

Больным оказывают первую помощь. У Треда появляется желание жить. Жить во что бы то ни стало! Как бы во сне он слышит рокот машины, которую привели в действие механики с «Шермана». «Нормандир» берет курс на Бермудские острова…

Об авторе

Эйдельман Давид Яковлевич. Родился в 1918 году в Москве. Окончил Николаевский кораблестроительный институт. Главный инженер-инспектор Регистра СССР. Автор многих научных статей и научно-популярной книги «SOS. Рассказы о кораблекрушениях». В нашем сборнике публикуется второй раз. В настоящее время работает над новой книгой — «Приключения в царстве Нептуна».

Фотоочерк

Есть у меня в Белоруссии любимый уголок — Березинский заповедник. Прекрасен он в любое время года.

Зимой ажурный иней щедро разрисовывает деревья, а на снежной пелене можно читать письмена звериных следов; только стук дятла о трухлявую осину да писк синиц в березняке нарушают тишину отдыхающего леса.

Неповторимо очарование весеннего леса, когда разливается спокойная Березина и пойма ее становится желтой от цветущей калужницы. На тока прилетают косачи и глухари. А где-то на соседнем болоте кричат журавли. Услышав их крики, егерь скажет: «Это к дождю». И точно, вечером пойдет дождь. Он смоет остатки снега в лесу, подготовит место для весенней травы и цветов — медуницы, печеночницы, сон-травы, ветреницы.

Летом заповедный лес гудит от птичьих голосов. Посидишь тихонечко где-нибудь на поляне — обязательно увидишь лося или оленя. Животных в заповеднике много. В самых глухих местах бродят медведи. В бору по деревьям скачут белки. У лесных рек, озер, болот живут норки, бобры, выдры. На огромных старых деревьях вьют гнезда черные аисты.

Люблю Березинский лес и осенью, когда багряный ковер накрывает мшистое болото, а над лесом висит покрывало из красных и желтых листьев. В это время проносятся над заповедником караваны птиц. Летят на юг журавли, утки, лебеди, гуси, турухтаны.

Фантастический рассказ

Рис. С. Кравченко

Коснувшись цветка, ты тем самым потревожишь и звезду.

Медленно, с неотвратимостью самого времени, мимо Васильева проносились массы воды. И река, как и все на этой планете, воспринималась словно единое живое существо — от истока, высоко в горах, до устья, где она срывалась с крутых базальтовых скал в океан. Внезапно водное зеркало дрогнуло и слегка вогнулось, волны захлестнули берега. Раздался тревожный возглас: