Юрий Иванов - На суше и на море. 1974. Выпуск 14

— Мы были в Кейтси Пэп, — говорил ему приятель.

— В Кейтси, — отзывался Тома.

— …мы остались ночевать там, но слепни не давали нам покоя…

— Да, да, не давали покоя…

— А утром мы заметили двух дикобразов…

— Да, дикобразов…

— И мы убили их. Мы заставили их плакать…

— Заставили плакать…

Надеясь отыскать Тома и его семью, мы громко звали его по имени, стреляли в воздух, думая, что он мог разбить стоянку где-нибудь невдалеке от воды. Но все тщетно.

Мы начали поиски в буше вокруг озера. Убедившись, что здесь нет никаких следов присутствия человека, вернулись к озеру, чтобы отдохнуть в тени кустов. Ленивый Куи, глядя на залитый солнцем вельд, высказал предположение, что Тома и его соплеменники покинули эти места год назад. Затем он надолго задумался и вдруг сообщил, что слышал от бечуана в Гэм, что пастухи завербовали Тома присматривать за скотом в местности Каи-Каи, расположенной на востоке.

Было далеко за полдень и так жарко, что ничто не шевелилось, даже насекомые. Но мы решили отправиться в Каи-Каи тотчас, чтобы добраться туда до наступления ночи. Мы взяли с собой мяса, воды, одеяла, погрузили все это в джип и тронулись. К концу дня достигли неглубокой впадины между двумя скалами, заросшей густым кустарником. Здесь не было следов ни коз, ни людей — только тропа, протоптанная дикими животными. Что могло случиться с Тома? Может быть, он решил бросить свою «службу» и теперь скрывается от бечуана?

Мы слишком устали, чтобы расчищать место для нашего бивака, и просто подожгли траву. Маленькие язычки пламени казались такими веселыми и теплыми, что сразу стало легче на душе. Мы развели костер и поджарили мясо. Ветер стих, и тепло костра согревало. Мы пили кофе и разговаривали, посматривая на вельд — не мелькнет ли где-нибудь огонек костра? Но нет, нигде ничего не видно. Быть может, Тома схватили белые фермеры?

Ленивый Куи заявил, что Тома где-то неподалеку, но не выдает своего присутствия. Бушмен рассказал, как Тома ждал нашего возвращения после отъезда экспедиции. Однажды, прибежав на шум моторов, он попался белым фермерам, приняв их за нас.

— Теперь он не повторит своей ошибки, — сказал Ленивый Куи.

Перед сном, когда мы уже лежали под одеялами, он рассказал нам историю, которая случилась с ним и с Тома во время нашего отсутствия.

Вскоре после того как Тома принял фермеров за нас, наступила пора дождей. В вельде появилась обильная растительность. Из заболоченных районов реки Оковамо сюда пришли животные, которые обычно не живут в пустыне. А однажды, рассматривая с вершины баобаба окрестности, Тома заметил буйволов, стоящих по брюхо в воде. Он взял лук и стрелы и побежал к озеру. Подкрался сзади к животным и выстрелил в большого быка из зарослей камыша. Стадо унеслось прочь. Тома осмотрел следы и определил по ним, что животное ранено. Потом ушел домой. Через два с половиной дня Тома с Ленивым Куи пришли к тому месту, где был ранен буйвол. Охотники отправились по его следу и вели себя очень осторожно, зная, как опасно раненое животное. Они обходили стороной кусты, когда след уходил в буш. В ту ночь они не нашли буйвола. Следы показывали, что он обессилел и не мог далеко уйти. Утром бушмены обнаружили место ночевки животного. Тома поколдовал над ней отравленной стрелой. Три дня охотники преследовали животное, утром четвертого дня увидели с пригорка тушу. Преследователи не подошли сразу, а наблюдали весь остаток дня. Бык ни разу даже не пошевелил хвостом. Его бока были неподвижны, будто животное бездыханно. Тогда Тома осторожно приблизился, покачивая вытянутым вперед копьем. Но только он занес над головой оружие, чтобы нанести смертельный удар, как буйвол вскочил на ноги и бросился на охотника, нагнув смертоносные рога. Бушмен остался лежать на земле без сознания. Ленивый Куи отнес его домой. Позднее охотники отправились к месту схватки, нашли буйвола, уже частично растерзанного грифами, и принесли в стан мясо. Никакие лекарства Тома не помогали. Все ждали, что он умрет. Гаутша была для него чужим местом. И когда Тома понял, как серьезно болен, ему захотелось вернуться в Гэм. Ленивый Куи и еще один бушмен доставили его туда. Там и схватили его белые фермеры, так как от слабости он не мог ни бежать, ни сопротивляться.

На ферме Тома раздобыл какое-то лекарство. Раны постепенно затянулись. И к началу сухого сезона Тома чувствовал себя уже неплохо. Однажды ночью он собрал всех бушменов на ферме и увел их на свободу через пустыню Ньяе-Ньяе. Это был большой и трудный переход. Но Тома выдержал его.

— Теперь, — сказал в заключение Ленивый Куи, — раны Тома болят от холода, и в глазах порой плывут круги. Но он очень рад, что вернулся в родные места.

Бушмен был также доволен за своего друга и улыбнулся, окончив рассказ.

Забрезжил рассвет, мы встали и развели костер. Было очень холодно, изо рта шел пар. Мы разогрели остатки ужина на завтрак, а потом снова отправились на поиски. Вскоре мы увидели дым костра. Когда мы подъехали к нему, от кустов отделилась темная фигура и устремилась к нам. Человек махал нам руками, и тут мы узнали Тома. Из-за других кустов появился и Гао Большие Ноги, двоюродный брат Тома. Бушмены, радостно смеясь, говорили, что были уверены в нашем возвращении. Мы подогнали машину к кустам, чтобы забрать копья и стрелы; бушмены никогда не приветствуют людей с оружием в руках, ибо это может быть принято за признак враждебности. Затем мы отправились в бушменский лагерь, расположенный на краю долины в укромном месте. Отсюда Тома и Гао Большие Ноги в тени раскидистых ветвей могли следить за антилопами, как это делают львы.

Мы расположились под деревьями, чтобы решить, что делать дальше. Оглянувшись по сторонам, поняли, что здесь находятся только две семьи. Женщины не построили хижин, а лишь вырыли под деревом углубления в земле, которые выложили мягкой травой. Около каждой лежанки связанные и воткнутые в землю ветки образовали арку, которая обозначала вход в «дом». Бушмены нуждаются хотя бы в условном доме. Без своих травяных «постелей» и арок-«дверей» они чувствовали бы себя бездомными. Их лежанки напоминали гнезда фазанов, запрятанные в листве.

Бушмены закурили трубки. Каждый делал затяжку и передавал следующему. Трубки медленно описывали круг за кругом.

Повесть

Рис. Г. Валетова

Бледным утром, когда озеро еще лохматилось клочьями тумана, мать собралась уходить с острова. На прощание она шершаво лизнула лосенку шею, чуть помедлила, свесив над ним большую толстогубую морду, и затем тихонько пошла к берегу. Он напрягся, завозился, хотел вскочить, но лосиха, обернувшись, сердито притопнула копытом. Лосенок замер, покорившись… Она вошла в воду, и тотчас гребень дальнего леса начал плавиться, растекаться по озеру. Став для лосенка черным силуэтом, мать обернулась еще раз: видно, хотела убедиться в послушании сына, и теперь показалась ему незнакомой. Он испугался, сник и даже закрыл глаза.