Сергей Смирнов - Без симптомов. Повести и рассказы

Позади послышалось какое-то движение, и Ремезов, оглянувшись, ошеломленно заморгал: Игорь Козьмич тоже откинул шлем и стоял красный, потный, взлохмаченный, похожий вдруг на мальчишку.

- Ой, батюшки мои! - всплеснула руками тетка Алевтина. - И Игорька тут… Ну, все Ремезовы сошлись - праздник. Макарыча одного пригласить забыли. Ох и ругаться начнет… не догадались ко встречи чекушечку взять…

Веселье тетки Алевтины было, однако, немного болезненным, с дрожью, немного истерическим.

- Ну, задали вы нам делов, Алевтина Павловна, - удалось Игорю Козьмичу выговорить строго, начальственно.

- Козьмич, Козьмич, не серчай больно… Ну, штрафуй хоть, ежли порядок у тебя такой, - не перестав улыбаться, завздыхала тетка Алевтина. - Не утерпела. Жалко огород-то…

- Я обещал вам: зимой вернетесь… Ну, потерпите хоть раз. Сходите в магазин. Выбью я вам грузовик картошки, прямо к дому подвезут…

Тетка Алевтина опустила глаза и подняла их уже на Ремезова, ожидая от него участия и поддержки.

- Одно ведро-то хоть можно забрать? - уже тихо, не надеясь на позволение, спросила она Ремезова.

- Ведро, мать честная! - мотнув головой, пробубнил Игорь Козьмич.

Ремезов вдруг весь ослаб - и вяло развел руками:

- Не я тут командую, тетя Алевтина.

- Ну, бог с ним… - тихо смирившись, проговорила тетка Алевтина в сторону.

От леса донесся гул, и Ремезов увидел, что к озеру с горки мчится, подпрыгивая, вездеход.

- Вызвал? - спросил Ремезов.

Игорь Козьмич кивнул.

У озера вездеход, взревев еще громче, круто повернул, расшвырял клочья дерна, помчался вдоль берега, пропал за бугром - и уже через пару минут услышали, как он ворвался на улицу.

Уже в вездеходе Игорь Козьмич спохватился и накинулся на тетку Алевтину с вопросом:

- Как лее вы пробрались сюда?

- А по Синькову болоту, - боязливо улыбаясь, качаясь от езды, отвечала тетка Алевтина.

- Там тоже щиты на каждом шагу: не ходить - убьет… Вы же там сгореть должны были… Вот бы у нас история началась…

- Так я уж там пригляделась, Козьмич. Мне Макарыч разобъяснял: главное - суметь ленточку перешагнуть…

- Какую еще ленточку? - опешил Игорь Козьмич.

- Да вроде как порожек… Я такое место разыскала, где две сухостойные лесины лежат вроде колеи - как раз через нее, через ленточку ту. Я и догадалась: живо-том-то, как ящерка, легла и проползла.

Игорь Козьмич рот раскрыл, потом страшными глазами. посмотрел на Ремезова.

- Да-а… - переводя дух, сказал он и, подтянув через плечо шлем, крикнул в него. - Станислав! Слышишь? Между двух упавших деревьев проползла… Как? А вот так! Возьми сам да попробуй… Пограничники, мать честная!

Неделю троих Ремезовых держали на карантине в «авиационном ангаре», каждого в отдельном боксе без окон.

К ним приходили «марсиане», брали анализы, потом всех выпустили. Игорь Козьмич встречал Ремезова на пороге «ангара» уже в новом костюме.

- Жив-здоров, камикадзе? - улыбался он, пожимая руку.

- Жив как будто, - отвечал Ремезов.

- Переживем еще одну комиссию, подстрахуемся еще десятком подписей - и все… Пора откупоривать наше Лемехово… Вернемся в город - поедем ко мне. Я жену с пацанами на юга, в Адлер отправил… Нечего им пока тут околачиваться… Поехали, хоть посидим по-человечески.

Квартира директора мало чем отличалась от дачи, разве что камина не было, зато на кухне, почему-то именно на кухне, висела такая же выполненная под холст, роскошная репродукция Босха.

Игорь Козьмич усадил Ремезова под торшер в глубокое кресло, сдвинул на журнальном столике какие-то зарубежные каталоги и достал из бара бутылку коньяка и две рюмки.

- Так… выпьем наконец за встречу, - предложил он. - Или ты соблюдаешь… там, в своей пустыни?

Заметно было, что Игорь Козьмич отказа не ждет, но смотрит остро, испытующе.

Ремезов усмехнулся и кивнул на рюмку. Игорь Козьмич разлил. Ремезов поднял рюмку и, невольно защищаясь иронической улыбкой, посмотрел на однофамильца:

- По-моему, ты все же принимаешь меня за кого-то другого.

Игорь Козьмич ответил улыбкой дружеской, напоминающей о том, что многим от самого начала жизни связаны они оба.

- А ты - меня, - сказал он. - Так за встречу?.. И за то, чтобы у нас…

Он замер вдруг, сдвинув брови, пытаясь что-то вспомнить.

- Ну, где же это? - вдруг спросил он. - Где мы с тобой были?

- Где? - удивился Ремезов; - На карантине сидели…

- Не то… - весь напрягся Игорь Козьмич. - Ну, деревня…

- Лемехово? - совсем оторопел Ремезов.

- Вот! - просиял Игорь Козьмич и покачал головой. - Да, Витя… Не спеши в начальники… Ранний склероз, как видишь… Так за встречу и чтобы у нас… черт, опять! Он едва не расплескал рюмку.

- Лемехово, - с испугом, торопливо подсказал Ремезов.

Игорь Козьмич виновато улыбнулся и пожал плечами:

- Лемехово… Вот чтобы там… кошки не дохли… в этом… - Он выпил и тут же резко налил еще. - А тетка Алевтина-то нас за нечистую силу поначалу приняла… Так там… давай еще одну… за то, чтоб до склероза и маразма не дожить…

Затрезвонил часто, без передышки, телефон. Игорь Козьмич одним глотком выпил и вскочил:

- Межгород, - сказал он, уже выходя из комнаты. - Это мои!

По жилам растеклось тепло, и Ремезов без мыслей погрузился в себя… Он не прислушивался к разговору в коридоре, однако скоро заметил, что голос Игоря Козьмича отрывист и напряжен. Потом стукнула трубка, стало тихо и Ремезов насторожился; Игорь Козьмич не вошел и пропал без звука.

Так прошла минута-другая. Наконец Ремезов заставил себя подняться и выглянул в коридор.

Игорь Козьмич стоял, отрешенно глядя в зеркало, бледный, точно пришибленный внезапным известием.

- Что случилось? - ощутив укол испуга, тихо спросил Ремезов.

Крупные капли пота блеснули на лбу Игоря Козьмича.

Ремезов так и застыл в дверях с открытым ртом.

- Пусти-ка меня, - буркнул Игорь Козьмич и, впихнув Ремезова в комнату, стал лихорадочно рыться и секретере.

Он шарил в бумагах, в папках, в коробках, распихивая их, разрушая канцелярский порядок.

- Да где же… где? - дергался он, рассыпав по молу листы, опрокинув коробку со скрепками. - Вот черт…

Он замер, резко выпрямившись, уперся глазами м стену и вдруг снова кинулся на Ремезова.

- Пусти-ка.

Ремезов едва успел посторониться.

Игорь Козьмич, выскочив в коридор, рывком распахнул шкаф и начал судорожный обыск плащей и курток. Он выворачивал карманы, потрошил лежавшие на полке, под одеждой, сумки.

Наконец он наткнулся в кармане голубого женского плаща на корочку пропуска.

- Прячет, мать честная! - злобно бросил он. - Сама не найдет…

Он раскрыл пропуск у самых глаз и сразу весь размяк, опустил плечи и глубоко вздохнул.

- Света… Ремезова Светлана Борисовна… Светка-Светик… - механически проговорил он.