Джеймс Баллард - Затонувший мир [авторский сборник]

В темноте гладкий выпуклый корпус парохода вырастал в воздухе, как бархатный живот выброшенного на берег кита. Керанс припал к земле в тени бортового колеса, его сухощавое бронзовое тело слилось с темнотой в узком промежутке между двумя лопатками, каждая из которых представляла собой лопасть из клепаной стали пятнадцати футов в длину и четырех в ширину. Только что наступила полночь, и последние группы грабителей спускались по трапу. Матросы с обязательной бутылкой в одной руке, с мачете в другой, брели через площадь. Брусчатка мостовой по-прежнему была усеяна разбросанными диванными подушками и барабанами; кости и различные отбросы смешались в чавкающее под ногами месиво.

Керанс выждал, пока бандиты разбредутся по улицам, затем встал и высвободил кольт, закрепленный на поясе. Далеко на противоположной стороне лагуны возвышался дом Беатрис, его окна были темны. Сперва Керанс думал взобраться на верхний этаж этого здания, но потом решил, что Беатрис там нет — скорее всего она остается невольной гостьей Стренгмена на пароходе.

Вверху у перил появилась какая-то фигура, затем исчезла. Прозвучал в отдалении чей-то голос, другой ответил ему. Люк камбуза открылся и оттуда на площадь выплеснули полное ведро грязных помоев. Под кораблем уже накопилась целая лужа отбросов, вскоре они заполнят всю лагуну, и корабль поплывет в море собственных испражнений.

С помощью якорной цепи Керанс начал взбираться вверх по колесу. Оно чуть скрипнуло и опустилось на несколько дюймов под его весом. На середине колеса он по лопасти перешел на стальной колпак, закрывавший его ось. Придерживаясь за ванты, он выпрямился, медленно прополз по колпаку шириной в фут и перебрался на лестничную клетку. Узкая лесенка по диагонали вела на наблюдательный мостик. Керанс беззвучно пошел по ней, замирая, когда лестница оказывалась на уровнях двух нижних палуб. Он боялся, что какой-нибудь матрос, мучаясь с похмелья, вылезет на палубу поглазеть на луну.

Выждав немного за выкрашенной белой краской лебедкой, установленной на верхней палубе, Керанс двинулся вперед, перебегая от одного вентилятора к другому, и наконец, достиг другой лебедки — ржавой. Она стояла рядом с обеденным столом, за которым Стренгмен когда-то угощал их. Стол был очищен от посуды, кресла и диваны составлены в ряд у все еще стоявшей тут картины.

Внизу вновь зазвучали голоса и трап заскрипел: еще один отряд мародеров выходил на площадь. В отдалении, под крышей, скрытый за дымовыми трубами, вспыхнул сигнальный огонь. Когда он погас, Керанс встал и подошел к люку, скрывавшемуся за картиной.

Внезапно он остановился, стиснув в руке рукоять кольта. Меньше чем в пятнадцати футах от него в темноте вспыхнул кончик горящей сигары. Балансируя на цыпочках, не в состоянии двинуться ни вперед, ни назад, Керанс всматривался в темноту рядом с огоньком и постепенно разглядел белую фуражку Адмирала. Мгновением позже, когда Адмирал с наслаждением затянулся, огонек сигары отразился в его глазах.

Что-то скрипнуло, Адмирал повернулся и внимательно оглядел палубу. Керанс слышал, как ударился о перила приклад его ружья. Адмирал сдвинул сигару в угол рта. Белые клубы дыма рассеивались в воздухе, как серебряная пыль. Две или три секунды он смотрел прямо на Керанса, силуэт которого вырисовывался во тьме на фоне многочисленных персонажей картины, но ничем не проявил беспокойства: очевидно он принял Керанса за фрагмент композиции… Затем он не спеша ушел.

Ступая осторожно и бесшумно, Керанс подошел к краю картины и нырнул в тень за нею. Полоса света из люка лежала поперек палубы. Согнувшись и держа кольт наготове, он медленно двинулся по ступенькам на вторую палубу, внимательно следя за дверями. Помещения Стренгмена находились прямо под мостиком, в них вела дверь рядом с баром.

Он подождал у входа, пока в камбузе ударился обо что-то поднос, затем осторожно нажал на ручку и молча ступил во тьму. Несколько секунд он стоял в темноте у двери, приучая глаза к слабому свету, который пробивался в переднюю из-за вышитого бисером занавеса. Его босые ноги бесшумно ступали по толстому ковру, он приблизился и заглянул за занавес.

Комната прямоугольной формы была гостиной Стренгмена. Она была отделана дубом, кожаные кушетки стояли друг против друга у противоположных стен, под иллюминатором возвышался большой старинный глобус на бронзовом пьедестале. Три люстры свисали с потолка, но горела только одна. Она висела над византийским креслом с высокой спинкой, инкрустированной цветным стеклом, в дальнем конце комнаты.

Беатрис Дал лежала в кресле, откинувшись на спинку и держа в одной руке тонкую ножку позолоченного бокала, стоявшего на столике красного дерева. Ее синее парчовое платье стелилось по полу, как хвост павлина, несколько ожерелий из жемчуга и сапфиров сверкали в складках платья, как электрические огоньки. Керанс колебался, глядя на дверь, ведущую в каюту Стренгмена, но затем откинул занавес. Бисеринки слегка зазвенели.

Беатрис даже не шевельнулась, видно привыкнув к этим звукам. В сундучках у ее ног лежала масса ювелирных изделий: ножные браслеты, позолоченные пряжки, тиары и цепи из циркона, ожерелья из искусственных бриллиантов, кулоны, серьги из жемчуга. Они переполняли сундучки, переливаясь из одного в другой, валялись на полу.

Керанс подумал вначале, что Беатрис находится под воздействием наркотиков: ее лицо было безучастным и бессмысленным, как маска воскового манекена, а взгляд устремлен куда-то вдаль. Потом рука ее шевельнулась, она поднесла к губам бокал с вином.

— Беатрис!

Вздрогнув, она пролила вино и, пораженная, оглянулась на него. Распахнув занавес, Керанс быстро вошел в комнату и схватил ее за локоть, когда она начала вставать с кресла.

— Беатрис, тихо! Не двигайтесь! — Он попробовал открыть дверь за креслом, она не поддалась. — Стренгмен и его люди грабят город… Я думаю, на борту только Адмирал.

Беатрис прижалась лицом к его груди, ее холодные пальцы нежно ощупывали запекшиеся ссадины, проступавшие сквозь темный загар.

— Роберт! Что с вами было? Стренгмен не разрешал мне смотреть, — облегчение и радость, которые она испытала при виде Керанса, сменились тревогой. Она беспокойно оглядела комнату и проговорила. — Дорогой, будьте осторожны, оставьте меня и уходите. Я думаю, Стренгмен не причинит мне зла.

Керанс отрицательно покачал головой, а затем помог ей встать на ноги. Он засмотрелся на прекрасный профиль Беатрис, на ее яркий карминовый рот и лакированные ногти, взволнованный пряным запахом парфюмерии и шелестом ее парчового платья. После страданий и мерзостей последних дней он чувствовал себя как покрытый тысячелетней пылью археолог, нашедший в гробнице Нефертити драгоценную погребальную маску.