Джеймс Баллард - Затонувший мир [авторский сборник]

Он взглянул через окно на сверкающие в лучах солнца металлические перила пожарной лестницы.

— Хотя не знаю, что он на самом деле предпримет.

Керанс подошел к Риггсу, оторвавшись от зрелища бесконечного лабиринта городских крыш.

— Полковник, вы должны затопить лагуну вновь, законно это или незаконно. Вы были на этих улицах: они грязные и отвратительные. Это мир ночных кошмаров. Он мертв. С ним покончено. Стренгмен оживляет труп! Через два-три дня вы сможете…

Риггс спрыгнул со стола, прервав Керанса. Нотки раздражения прозвучали в его голосе.

— Я не собираюсь оставаться здесь на три дня, — резко сказал он. — Не волнуйтесь, я не очарован этими лагунами, ни затопленными, ни осушенными. Мы все уходим завтра рано утром.

Пораженный, Керанс сказал:

— Но вы не можете уйти, полковник. Ведь Стренгмен все еще остается здесь.

— Конечно, остается! Вы думаете, у его парохода есть крылья? У него нет причин уходить, если он уверен, что сможет выдержать жару и надвигающиеся дожди. Кажется, у него есть несколько этих больших новых рефрижераторов, и он вполне может остаться. Если ему удастся закрепиться в этом городе, можно попытаться вновь заселить его. Во всяком случае, когда мы вернемся в Берд, я представлю соответствующие предложения… Меня же здесь ничто не удерживает — увести станцию я сейчас не могу. Но вы и мисс Дал в любом случае нуждаетесь в отдыхе. Понимаете ли вы, каким чудом уцелели? Боже! Вы должны благодарить небеса за то, что я пришел — и пришел вовремя.

Керанс помолчал, потом сказал:

— Не знаю, полковник. Боюсь, что вы пришли слишком поздно, — и направился к выходу.

Припав к полу в маленьком здании, два этажа которого выступали над дамбой, Керанс прислушивался к музыке, доносившейся с палубы парохода. Прием Стренгмена был в разгаре. Раскручиваемые двумя младшими членами экипажа, колеса парохода медленно вращались, их лопасти отражали свет, отбрасывая его в небо. Издалека виднелись белые навесы, похожие на ярмарочные шатры — яркие центры праздничного шума на темной площади.

В качестве любезности Риггс явился на прощальный вечер. Между ними было заключено соглашение: охрану и пулемет убрали, а Стренгмен обязался не выходить за периметр лагуны, пока не уйдет отряд Риггса. Днем Стренгмен со своей бандой бродил по улицам, и звуки пьяного веселья и стрельбы раздавались то тут, то там. Даже теперь, когда последние гости — полковник Риггс и Беатрис Дал — покинули прием и по пожарной лестнице поднялись на испытательную станцию, на палубе парохода продолжалась стрельба, а на площадь летели пустые бутылки.

Керанс тоже был вынужден явиться на вечер, но держался подальше от Стренгмена, который не делал попыток заговорить с ним. Лишь однажды, проходя мимо Керанса, он взял его за локоть и поднял свой бокал.

— Надеюсь, вы не слишком скучаете, Доктор? Вы выглядите усталым. — Он улыбнулся Риггсу, который с настороженным лицом сидел выпрямившись на украшенной кистями диванной подушке, как визирь при дворе паши. — Мы не раз устраивали приемы вместе с доктором, полковник. И они проходили с успехом.

— Не сомневаюсь, Стренгмен, — ответил Риггс, но Керанс отвернулся, неспособный, как и Беатрис, скрыть своего отвращения к Стренгмену. Беатрис в это время смотрела на площадь, пряча оцепенение и погруженность в себя, которые вновь овладели ею.

Глядя на Стренгмена издали — тот в этот момент аплодировал какому-то танцору — Керанс думал, что главарь грабителей прошел свой пик и теперь начал скатываться вниз. Он выглядел отвратительно, как гниющий вампир, пресыщенный кровью и злом. Внешняя импозантность его исчезла, явив облик хищника. Как только представился случай, Керанс сослался на приступ малярии и ушел с приема. Он забрался по пожарной лестнице на это заранее выбранное здание, откуда было удобно вести наблюдение и за пароходом, и за станцией.

Теперь, приняв единственно возможное решение, Керанс чувствовал, что мозг его работает четко и координирование. Его мысли устремились далеко за пределы лагуны.

В пятидесяти милях к югу дождевые тучи собирались в плотные пласты, стирая с горизонта очертания болот и архипелагов… Заслоненное событиями последних недель, гигантское солнце вновь неустанно билось в сознании Керанса, и его изображение слилось с обликом настоящего солнца, просвечивающим сквозь тучи. Неумолимое и магнетическое, оно звало на юг, в жару и лагуны экватора.

С помощью Риггса Беатрис взобралась на палубу испытательной станции, которая так же служила посадочной площадкой для вертолета. Когда моторы вертолета взревели, Керанс быстро спустился на балкон, проходивший двумя этажами ниже. Отделенный от вертолета сотней ярдов, он находился на уровне дамбы.

За зданием находилась огромная отмель, выступающая из окружающих болот и доходящая прямо до балкона; на отмели разрослась роскошная растительность. Прячась под широкими листьями папоротника, Керанс двинулся по переулку между своим наблюдательным пунктом и соседним зданием. Небольшой заливчик в двадцать ярдов шириной переходил в узкий канал, забитый грязью и водорослями; постепенно сужающееся устье канала было перегорожено завалом из тяжелых бревен. Кроме запруды на дальней стороне лагуны, где работали насосные катера, это было единственное место в дамбе, где было легко открыть путь воде. Если ликвидировать этот завал, то вначале проход для воды будет небольшим, но по мере того, как вода размоет ил и грязь, поток ее увеличится.

Из ниши в стене, прикрытой каменной плитой, Керанс достал два тяжелых пакета, в каждом из которых находилось по шесть пачек динамита, связанных вместе. Керанс нашел их еще днем, обыскивая близлежащие здания: он был уверен, что Бодкин еще перед уходом отряда похитил с базы взрывчатку и где-то ее спрятал. К тому же в туалете станции он обнаружил пустой ящик из-под динамита.

Под рев мотора вертолета — его выхлопные газы ярко светились в темноте — он поджег короткий, рассчитанный на тридцать секунд горения, запальный шнур и побежал к центру дамбы.

Здесь он нагнулся и подвесил пакеты на небольшой кол, заранее вбитый им между бревнами в основании завала. Динамит повис, недоступный постороннему взгляду в футе над поверхностью воды.

— Доктор Керанс! Что вы делаете здесь, сэр?

Керанс взглянул вверх и увидел сержанта Макреди, стоявшего на дальнем конце соседней крыши. Сержант наклонился вперед, оценивая происходящее, и, видимо, поняв, сорвал с плеча ружье.

Пригнувшись, Керанс рванулся прочь от дамбы и уже достиг террасы, когда Макреди, снова крикнув, выстрелил. Пуля ударила в стену, брызнул дождь осколков, и Керанс почувствовал, как один из них впился ему в правую ногу над лодыжкой. Перегнувшись через перила, он увидел, как Макреди, перебросив ружье через плечо, мчится по дамбе.