Уэйн Барлоу - Экспедиция. Письменный и художественный отчёт о путешествии на Дарвин IV в 2358 году н. э.

Углубляясь в горную местность, я начал замечать большие борозды, вырытые в легко проминающемся торфе, словно какой-то великан провёл пальцами по голубой листве, чтобы открыт взору бурую почву под нею. Борозды перекрещивались на поверхности холмов явно случайным образом. Они сопровождались оставляемыми через определённые интервалы глубокими канавками и отдельными кучами помёта, которые позволили мне сделать вывод о том, что следы были животного происхождения. Я двигался по одному следу, который, как оказалось, был оставлен двумя особями, движущимися на север; вывод о направлении движения был сделан на основе формы канавок по обе стороны каждой борозды. Судя по всему, канавки и борозды указывали на то, что эти крупные существа подтягивались при помощи конечностей и тянули за собой часть своего тела. Меня очень обрадовало то, что догадка оказалась верной.

Высоко на вершине, увенчанной большим пламенеющим некком, под скалу забилась пара существ, сохраняющих полную неподвижность, за исключением небольших движений их серповидных голов.

Два головных трофических щупальца килевого брюхолаза также используются для выкапывания камеры для яиц. Затем самка откладывает яйца глубоко под землёй, где они затем оплодотворяются самцом, и, очевидно, оказываются брошенными на произвол судьбы обоими родителями.

Я мало что уловил, прослушивая их эхолокаторы; они издавали лишь редкие короткие сигналы.

Низкие облака потемнели, брызнул дождь. Я увидел, как бурая кожистая шкура этих существ намокала всё сильнее по мере усиления дождя. Камни заблестели, а среди уже напитанного водой торфа стали образовываться лужи, которые на склонах гор начали выходить из берегов и потекли вниз грязными ручьями.

Внезапно тишину моего бдения разорвал громкий взрыв высокочастотных сигналов. Я увидел, как одно из существ (которых я назвал килевыми брюхолазами) отползло назад где-то на метр, а другое в это время стало проявлять беспокойство, переступая с одной мускулистой веслообразной лапы на другую. Его спутник продолжил медленно двигаться назад, пока, наконец, не обосновался прямо под большим нависающимвыступом скалы, скрывшись от проливного дождя. Я заметил, что его блестящие бока начали раздуваться от каких-то необъяснимых усилий. С каждым сокращением существо издавало пронзительный ультразвуковой визг, который, похоже, усиливал волнение его партнёра, сильно кивающегов это время своей огромной головой. После двадцати таких визгов и более пристального сканирования с моей стороны я решил, что брюхолаз под скальным козырьком был самкой. Она выкопала своим трубчатым яйцекладом длинный узкий подземный тоннель и отложила в маленькой камере на глубине около пяти метров двадцать длинных яиц. Она покинула место гнездования и медленно скользнула вперёд, под дождь, а её мягкий, раздутый яйцеклад волочился по грязи. Самец брюхолаза в данный момент неистовствовал от возбуждения и без лишних церемоний поспешил к освободившемуся тоннелю. Он быстро вставил свой фаллос в отверстие, прорытое его брачной партнёршей, и в течение двух минут исполнил долг по оплодотворению лежащих под землёй яиц. Затем, также выбившись из сил, он отполз от гнезда, чтобы тихо встать рядом со своим дрожащим партнёром; дождь моросил по их широким спинам. Я наблюдал, как они, дрожа, обнюхивали друг друга и нежно попискивали. Они опустились в колыбель из грязи, и, видя, как постепенно ослабевают их спинные и боковые шипы, я предположил, что они заснули. За их телами узкий вход и скрытая камера с яйцами наполнялись дождём и защищающей их грязью.

Позже я понял, что ливни размягчили плодородную почву как раз до нужного состояния, позволяющего килевому брюхолазу выкапывать гнёзда-тоннели; после этого ливня я обнаружил и другие пары на вершинах подобных же вулканических хребтов. Через несколько часов, когда солнечный свет хлынул из-за редеющих облаков и зажёг великолепные двойные радуги, я снова посетил многие гнездовые участки. Все они были покинуты взрослыми килевыми брюхолазами, единственным признаком присутствия которых были параллельные борозды, прорезанные в земле. Что касается яйцевых камер, то невозможно было обнаружить практически ни одного признака их наличия.

КАРТИНА XXIV. «Выгнув спину, оно взвилось над бездной». (Предварительный набросок)

Горы Дарвина IV относительно молодые, островерхие и зубчатые, хотя не достигают пугающей высоты. Лишь немногие вершины остаются покрытыми снегом круглый год. Выглядя ещё более неприступнымииз-за своих голых склонов, они образуют цепь, опоясывающую всю планету – это признак наличия активных субконтинентальных литосферных плит на Дарвине IV.

Не без ощущения беспокойства я выдвинулся в эту суровую гористую местность близ горы Бёртона. Наши летающие конусы, пусть даже чрезвычайно надёжные и хорошо спроектированные, был подвержены случайным сбоям, которых, как я понимал, не потерпит не прощающий ошибок склон горы. Вариант ручного управления в условиях неожиданных восходящих токов воздуха на высокогорье даже не рассматривался. Я понимал всё это, когда задал по координатной сетке направление в сторону горного кряжа, запрограммировав компьютер на постоянное поддержание тридцатиметровой минимальной высоты.

Когда я поднялся на свою первую вершину, передо мной открылась внушительная горная страна, край которой терялся в тумане раннего утра; восход солнца был около двух часов назад, и туманы, которые придавали суровым горам эфирный облик, ещё не испарились. Я заметил отдельные движения среди облаков, и либо моё зрение стало острее, либо водяной пар рассеивался, но я сумел разглядеть маленьких крылатых существ, уверенно скользящих в воздушных потоках. Они неторопливо ложились в крен, чтобы сделать разворот, совершенно не взмахивая своими полосатыми треугольными крыльями. Чтобы спуститься, эти странные существа кружились по спирали с всё уменьшающимися витками, пока не исчезали за каким-нибудь горным пиком.

Спина утёсного прыгуна покрыта бронёй из сцепленных друг с другом щитков. Однако, несмотря на эту защиту, многие из них гибнут во время камнепадов и лавин, случающихся из-за частыхподземных толчков в молодых и всё ещё нестабильных экваториальных горах Дарвина IV.