Александр Черченко - Сказание о системном администраторе

— Что вы желаете знать, учитель?

Мой неожиданно прямой вопрос, казалось, удивил Якова, он даже слегка приподнял брови и откинулся на спинку кресла.

— Представляешь, Алёша, а ты мне сегодня приснился, — сказал он вдруг вместо ответа, странным и загадочным тоном.

— Неужели, и как же?

— Да чушь всякая, видел я во сне будто ты единственный в мире человек, который хочет и главное может меня убить. Представляешь?

— Странный сон!

— Да. Но, оставим лирику романтическим поэтам и обратимся лучше к физике. У меня к тебе ряд вопросов и первый может показаться странным. Но ты не торопись с ответом, ладно?

— Да.

— Обещаешь?

— Конечно!

— Итак, вопрос первый — каким физическим образом доллары, которые я тебе дал, оказались в Швейцарии?

— Так я же часть из них давно истратил, по-вашему бизнес заданию.

— Я ведь просил тебя не торопиться. В том-то и дело, мой мальчик, что речь идет о нескольких конкретных банкнотах, за определенными номерами.

— Не понимаю.

— Я тоже не совсем пока понимаю, но вся загвоздка состоит в том, что три стодолларовые бумажки за слишком короткий отрезок времени чудесным образом проделали из нашего города путь около трех тысяч километров и были засечены спецдетектором в живописном городке Лозанна, что стоит на берегу Женевского озера. Математический расчет подтвердил абсурдность ситуации. И это только один вопрос к тебе, есть и другие. Снова прошу тебя не торопиться с ответом и хорошо подумать, поскольку от этого зависят наши с тобой отношения — останемся ли мы друзьями и партнерами или нет.

— Ладно, — решился я, наконец, понимая, что с этого момента события примут иной оборот и полетят вскачь, — я расскажу вам всю правду, учитель Яков, но за это вы оставите в покое моих родственников!

Яков изобразил на лице недоумение (прекрасный актер), но только холодно произнес:

— Слушаю.

— Понимаете, учитель, в Швейцарии отличное молоко, а я на самом деле не обычный человек, я обладаю сверх силой, способной перемещать мое тело в пространстве со скоростью света…

Яков шумно и резко поднялся, его глаза сверкнули злобой, а шея и лысина быстро краснели. «Помню, помню, что это означает», — подумал я и тоже машинально приподнялся.

— Ты что мальчишка ваньку мне тут валяешь?! — Прошипел он грозным и пронзительным тоном, который способен был напугать кого угодно. На моем лице, вероятно, изобразился (чисто рефлекторно) испуг, но я быстро взял себя в руки и опять присел. Яков продолжал стоять, нависнув надо мной, как кобра перед броском.

— Так и знал, что вы не поверите, а ведь я говорю вам чистую правду, как вы и просили, — робким голосом добавил я.

Странное дело, но Яков тоже сел и было видно, что он в замешательстве. Человек, обладающий искусством определять в собеседнике обманщика, видел, что я не лгу. Мы помолчали, красный цвет постепенно сошел с лысины учителя.

— С чего ты, Алеша взял, что я беспокою твоих родственников? — Резко сменив тему, вдруг спросил учитель спокойным и даже мягким тоном.

— Я же вам говорю, моя сверхсила, которая называется — «Демон-2» дает мне возможность видеть любую аппаратуру слежения в любой точке мира и блокировать ее работу, я вижу всех ваших агентов одновременно как с высоты птичьего полета, (брови Якова уже достигли затылка!) так и изнутри их организмов. Я могу облететь земной шар за пару секунд и вы этого даже не заметите.

— Так значит, ты умеешь летать? — Бархатным голосом уточнил Яков.

— Поверьте, это не самое сложное, что я умею.

— А показать мне прямо здесь в купе можешь?

— Нет, сейчас не хочу, но обещаю когда нибудь показать, если вы не тронете мою семью.

— Понятно, — спокойно и несколько разочарованно произнес учитель, — хорошо, Алеша, вот как мы сделаем. С тобой пообщается один специалист. Он добрый и ученый человек, ты ему расскажешь про свои сверх способности, а потом, мы опять встретимся и продолжим нашу беседу. На некоторое время ты поступаешь в его распоряжение. Ни о чем не волнуйся, с твоей семьей все будет в порядке, я и не собирался причинять им вред, я же твой учитель, и надеюсь, в будущем мы станем друзьями.

Яков нажал кнопку под столом и уже через несколько минут четыре крепких парня в темных очках везли меня в белом «Мерседесе» в «неизвестном» направлении. Кто бы мог сомневаться, что я предстану перед светлыми очами психиатра. Пока автомобиль отмерял километры городских дорог, учитель Яков набирал какой-то номер на телефоне. Трубку сняли:

— Ало, здравствуй Витя!

— Добрый день Яков Иванович.

— Сейчас к тебе привезут одного моего клиента, ты должен выяснить псих он или симулянт. Сделать это надо вежливо, без членовредительства. Даю тебе максимум три дня, хватит?

— Хватит, Яков Иванович, а сыворотку ему колоть?

— Попробуй, но только в крайнем случае, сейчас вышлю тебе на него материалы. Выполняй.

— Слушаюсь!

Виктор Викторович Плотников, «выдающийся» доктор психиатр, был человеком занимательной судьбы. В нашу постсоветскую «демократическую» реальность он вынырнул из мутных глубин советской карательной психиатрии, где дослужился до профессорской должности, поскольку был ярым сторонником известной теории «вялотекущей шизофрении». Это когда человек не согласный с коммунистическими идеалами открыто, высказывал свою позицию и, хотя в обыденной жизни был адекватен, ему ставили чудо-диагноз. Означенная болезнь проистекала настолько вяло, что обнаружить ее могли только советские врачи и только в советских закрытых учреждениях. Тысячи здоровых людей, объявленные психами сидели в закрытых тюремных психбольницах годами и десятилетиями, где наш Виктор Викторович делал им укольчики. Многие те мученики так и сгинули в небытие.

Профессор Плотников и сейчас шел в ногу со временем, последняя его научная статья называлась: «Влияние компьютеризации и интернетизации общества на развитие подросткового онанизма».

Через пол часа езды на «Мерседесе», мне совершенно напрасно завязали глаза широкой черной повязкой и вскоре мы уже въезжали на территорию частной клиники, где всем заправлял товарищ Плотников. Еще через несколько минут блужданий по коридорам и схождений в подвалы я, наконец, предстал перед хозяином заведения. Меня усадили на стул, сняли повязку и я увидел перед собой внимательные, добрые, светлые глаза Виктора Викторовича. Усики, бородка, высокий лоб, седые холеные волосы — обыкновенный доктор, только благообразный до приторности. В ослепительно светлом от ламп кабинете без окон, чуть в сторонке стояли два его ассистента, похожие на тех парней, что меня сюда привезли, только в белых халатах. Ожидалось, видимо, что разговор наш будет длинным и сложным, однако вышло иначе.