Александр Черченко - Сказание о системном администраторе

— Добрый день, молодой человек, — сказал доктор приветливым, приятным баритоном.

— Здравствуйте, — ответил я любезно.

— Будем знакомы, меня зовут Виктор Викторович.

— Алексей, — коротко отрекомендовался я.

Доктор взял лист бумаги со стола, надел очки и, обращаясь то ко мне, то к листку заговорил:

— Нам нужно поговорить, Алексей, для вашего блага. Вы не против?

— Конечно не против, я всегда рад новым знакомствам.

— Хорошо. Тут написано, будто вы сказали, что умеете летать вокруг земного шара со скоростью света, это правда?

— Что вы, Виктор Викторович, разве я больной на голову? Просто меня неправильно поняли, я имел в виду полеты во сне, а не наяву.

Профессор, слушал меня, пристально вглядываясь в мое лицо. Ответ мой его совсем не удивил. Он повернулся к одному из ассистентов и сказал:

— Принесите мне диск.

Здоровяк в халате вышел из кабинета и через минуту вернулся с пластиковым диском в руках, который был тут же проворно вложен в DVD проигрыватель. На экране телевизора возникло знакомое купе Якова и пошла видео — запись нашего с ним последнего разговора. Профессор строго, как бы с укоризной на меня смотрел.

— Будем смотреть до конца или вы, молодой человек, согласитесь, что уверяли Якова Ивановича, в своих сверх способностях?

«Прямо как на допросе», — подумал я.

— Не было этого, Виктор Викторович, да вы сами посмотрите.

Все обратились к экрану, на котором происходило нечто странное. Вначале шло нормальное «кино», но когда разговор с учителем добрался до момента, где я произносил те самые слова о сверх способностях, в телевизоре вдруг начал пропадать звук. На самом деле звуковую дорожку я «подправил» еще на стадии записи в поезде. Но ассистенты вместе с доктором подумали, что дело в телевизоре и стали хлопать и стукать бедный японский аппарат.

— Что с телевизором? — Спросил уже немного рассерженный профессор у своих помощников.

— Я думаю брак записи, — ответил один из них вполне резонно.

— Ладно, я позже сам разберусь, — недовольно проворчал Плотников. Чувствовалось, что ему страшно хотелось сделать большой разнос своим ассистентам, но, в моем присутствии приходилось сдерживаться.

«Какой из него, к черту, психиатр, если он сам себя держать в руках не умеет, вот из Якова бы вышел отличный психиатр», — подумал я.

Но профессора можно было понять, ведь игра, которую он спланировал так нелепо обломалась в самом начале по дурацкой причине («то ли Яков напортачил с записью, то ли эти болваны телевизор недоглядели!»). Теперь ему приходилось менять тактику. И Виктор Викторович не нашел ничего лучшего как взять тайм-аут.

— Вот что, молодой человек, сейчас мои помощники проводят вас на обследование, вы очень бледно выглядите и вам нужно отдохнуть. Завтра утром, мы продолжим наш разговор, а я, как врач, дам вам совет, не пытайтесь меня обмануть, у вас вся жизнь впереди и от моего диагноза она во многом теперь зависит.

Меня увели. Профессор решил сделать ставку на свою самую современную аппаратуру и продолжить наше общение, опираясь на результаты моих анализов и тестов. Следующие несколько часов я словно побывал в космическом центре подготовки космонавтов. Меня держали в тесных кабинках странного вида, ко мне присоединяли разноцветные датчики, брали кровь из вены, надевали на голову пластиковые шлемы, прилепляли какие-то присоски к телу, делали массу непонятных мне вещей и, наконец, оставили в покое.

Я оказался в закрытой одиночной комнате с мягкими, как надувной матрац стенами, потолком и полом. Честно говоря, мне уже хотелось чего-нибудь перекусить. Но главное мне было крайне важно повидать Семёна, который находился в данный момент в городе Стокгольме и готовил операцию по похищению моей племянницы. Подготовка находилась, уже на завершающем этапе и потому следовало торопиться. Лети, лети, мой крылатый конь!

В Швецию я прибыл налегке, в нашей летней одежде, а тут ночь была довольно прохладная, моросил дождик и дул пронизывающий насквозь ветер. Для начала я переоделся в уже закрытом магазине одежды, потом зашел в один из местных ночных кафе, заказал себе легкий ужин и перекусил. Мой шведский был безупречен. Теперь пришло время нанести визит Семёну.

Д-2 давно вычислил его конспиративную точку и я уже подходил к высоким кованым воротам одного из небольших особняков на окраине Стокгольма. Пришлось звонить в домофон. Никаких вопросов, типа «кто там?» не последовало, замок щелкнул и дверь автоматически приоткрылась. Навстречу мне, из глубины аккуратного дворика, шел Семён в сопровождении трех своих головорезов-помощников. Четверка успела натянуть легкие бронежилеты, под короткими серыми куртками, и была при пистолетах наизготовку. «У всех есть помощники и только у меня нет», — подумал я.

На приближающемся лице Семёна было неподдельное удивление.

— Какими судьбами, Леша? — Спросил он, еще издалека, осторожно приближаясь.

— Учитель Яков приказал передать тебе кое-что.

Семён переложил на ходу пистолет в левую руку, а правую протянул для приветствия. Но рукопожатия не вышло, в один миг я был взят в захват и Сёма уже тщательно обыскивал мою одежду.

— В правом внутреннем кармане, — подсказал я ему, улыбаясь, — вот, значит как ты встречаешь приятелей.

Из кармана Семён достал белый запечатанный конверт с оттиском от перстня Якова — «Л.Л.»

— Извини, надо разобраться, — бросил он мне в ответ, вскрыл конверт, достал письмо и стал читать.

Письмо я состряпал пять минут назад, в ночном баре, за ужином и вот, что там было написано: «Сёма, допроси этого ботаника по схеме за номером четыре и ликвидируй. Целую, Л.Л.»

Прочитав текст письма, Сёмен задумался, посмотрел на меня и вдруг расхохотался. Я улыбался. Мускулистые помощники, однако не расслаблялись.

— Может, хватит выкручивать мне локти, — продолжая улыбаться, обратился я к Семёну.

Вместо ответа, он обратился к парням:

— Отведите этого юмориста в мой подвальчик и усадите в мое любимое кресло, я сейчас вернусь.

Мы разделились, меня поволокли в «подвальчик», а Семён, разумеется, пошел звонить по закрытым каналам Якову, чтобы выяснить, каким образом я приперся к нему в Стокгольм, на ночь глядя, когда должен был находиться в психушке у Виктора Викторовича. Но со звонками у него вышла какая-то чертовщина (нужно ли говорить, что я слегка «потрудился» над его телефонами). Набрав номер Якова, Сёма попал в какой-то частный зверинец, где, под крики экзотических птиц, лай породистых собак и мяв встревоженных котов, его отборным матом обругал разбуженный смотритель зверинца, предложив «засунуть своего Якова себе в задницу!»

Следующий звонок на номер профессора Плотникова ответил ему из трубки мужским, но очень ласковым тоном неизвестного: «Ну что, мой сладкий пупсик ты уже по мне соскучился?».