Александр Черченко - Сказание о системном администраторе

Он входил в раж, я внутренне развлекался.

— Причем, здоровье как физическое, так и душевное. Ведь, согласись Лёша, только здоровый, цветущий организм способен долго и упорно реагировать на разного рода раздражения и, так сказать, вторжения в него.

Из чемоданчика Сёма, наконец, достал какой-то блестящий инструмент, похожий на плоскогубцы.

— Только здоровое тело и ясная психика способны воспринимать мою работу. Я понимаю многих своих коллег из прошлого, которым нужно было торопиться, над ними часто висел приказ как можно быстрее добыть информацию, разговорив подопечного. Им не было дело до науки, до искусства. Их можно простить, они спешили, а нам спешить некуда — перед нами вечность!

Сёма положил на столик рядом со мной свои «плоскогубцы» и опять полез в чемоданчик. А мне пришла в голову удивительная мысль. Я даже чаще задышал от этой мысли, поразившись тем, почему я раньше не задумался таким образом. Я подумал — а что если и для Демон-2 найдется его палач? Что если существует сила, способная поместить вечно живущий организм в условия бесконечных пыток ? Ведь если простой человек смертен, то в конце концов он оставит всех своих мучителей с носом, уйдя в смерть. Никто и никак не остановит его, не спрячет от смерти, умрут и палачи и жертвы. Останется только пепел, пепел просыплется сквозь любые цепи, благословенный пепел смертельного освобождения!

Но если ты бессмертен, а рядом с тобой такой же бессмертный палач и ты навсегда у него в плену? Это и есть тот самый христианский ад, та самая «геенна огненная» в действии!

Сёма, кажется, не заметил моей задумчивости и продолжал еще громче прежнего:

— Сопротивление! Максимум сопротивления, вот что мне нужно! Поверь, я ценю, я уважаю сильного врага, я, можно сказать, наслаждаюсь им…

«Какой же он забавный», думал я, «и бесконечно жестокий, может и мне стоит поступить с ним в духе его философии и убить как-нибудь эдак… Нет! Не надо, что это со мной…»

А Семен продолжал разглагольствовать и в его взгляде появилось уже мутноватое, садистическое безумие.

— К примеру, что такое время? Ученые говорят, что оно, по сути, есть движения планет в пространстве. Время относительно, это Эйнштейн говорил. Но я свое личное открытие сделал — время, оно бывает разным. Если, к примеру, секунды превратить в мучительные удары током — бум, бум, бум, то каждая такая секунда покажется долгой. И что на это сказали бы физики? Тут, в подвале я смогу продержать тебя дней пять, пока тебя не хватятся по-настоящему. Эти пять дней покажутся вечностью, к которой ты навсегда попал в объятия…

«Да уж, не хватало мне еще застрять в вечности имени Сёмы Адлова!» — подумал я и решил блеснуть эрудицией.

— Великий знаток человеческой души и тела Эпикур призывал не страшиться боли, вот что он говорил своим ученикам, цитирую: «Непрерывная боль для плоти недолговременна. В наивысшей степени она длится кратчайшее время; в степени, лишь превышающей телесное наслаждение, — немногие дни; а затяжные немощи доставляют плоти больше наслаждения, чем боли».

— Сразу видно, что этот античный болтун не сталкивался с профессионалами — хмуро прокомментировал Семён.

Слева от меня на металлическом столике, он выложил уже целый арсенал диковинных инструментов, однако он пока еще не приступал к делу, его философия лилась и лилась рекой, раскачивая душу палача на внутренних волнах наслаждения.

— Ты задумывался когда-нибудь, Лёша, над тем, что человек может сделать с другим человеком, когда тот находиться в его полной власти. В физическом смысле, конечно. Какой тут возможен полет фантазии! Какое громадное поле для творчества! Вот, к примеру, животные, львы — что лев сделает с раненной антилопой? Ну придушит ее и сожрет. Или, что кошка сделает с мышкой? — Максимум недолго с нею поиграет и убьет. Просто и неинтересно. А вот человек иное дело! Нам даны разум и опыт! Ты только представь, сколько поразительных трюков существует! Сколько неописуемых чудес можно проделать со своей жертвой!

— Такие палачи как ты, Сёма, дискредитируют свой народ в глазах остального мира.

— Аааа, нас на национальную тему потянуло? Но я отвечу — ты ошибаешься, такие как я ведут свой народ к процветанию!

— Что хорошего, когда вокруг вашей цветущей клумбы все другие цветы вянут?

— И пускай завянут, лишь бы наша клумба цвела!

— Нет, Сёма, ты враг своего народа и погибнешь врагом народа, как твой злобный папаша!

Мне уже надоела его болтовня и я решил вывести его из равновесия, кроме того, пора было заканчивать и возвращаться к профессору Плотникову.

При словах «злобный папаша» Семен зарычал от ярости, на минуту забыв, о своих теориях и принялся наносить мощные удары по моим ребрам и лицу. Д-2 включил незримую защиту и 28 мощных профессиональных удара не принесли мне никакого вреда. Семён всаживал и всаживал свои джебы и апперкоты, а я только подзадоривал его криками — «еще, еще, еще!» На 85 ударе Сёма почувствовал, что выдыхается. По его опыту от моих костей должна была остаться мука. Но ни крови, ни даже кровоподтеков видно не было. Сёма громко и часто дышал, он еще не понял, что происходит. Я решил извести его окончательно, надавив на больное место.

— Кстати, твоя грязная мамаша была тоже далеко не ангел!

Сема взревел и, не отдышавшись, снова было бросился месить мое тело кулаками. Однако, на этот раз, Д-2 включил защиту, при которой все мои мышцы окаменели. После первого же мощного удара в солнечное сплетение Семён сломал свою правую руку, жутко вскрикнул от боли и согнулся пополам. Мне пора было заканчивать эту комедию.

— Ты, Сёма, показал мне чудеса человеческой ловкости, в качестве ответа, я покажу тебе чудо космической скорости!

Мокрый от пота и своей крови Семён отупевшим до предела взглядом смотрел на меня. Видимо он испытал настоящее потрясение, когда я на его глазах поднялся с пыточного кресла как с обыкновенного стула на кухне, несмотря на железные захваты.

— Ты не волнуйся, — весело продолжал я, подходя к нему — это не недалеко, под Швейцарией и Францией. Тебе повезло, там физики как раз адронный коллайдер испытывают.

— Как это? — Наконец промычал мой партнер и его здоровая рука потянулась к пистолету.

Но я резко железной хваткой взял Семёна за предплечье.

— Сейчас поймешь и даже сам все увидишь.

Не успел он опомниться, как Д-2 отнес нас обоих за сотни километров южнее и забросил прямо в гигантскую трубу ускорительного кольца Большого Адронного Коллайдера. Мы пронзили сто метровую подземную глубину, где господа физики как раз в этот момент проводили там свои эксперименты, запуская навстречу друг-другу по кольцу гигантской трубы пучки ионов свинца и протонов.