Михаил Зуев-Ордынец - Сказание о граде Ново-Китеже. Роман

- Тьфу! - плюнул с омерзением поп. - У тебя не матерь бога нашего, а торговка базарная Дарёнка!

Виктор вспомнил вчерашнюю драку на толчке, поднятый в яростном взмахе лоток, разлетевшиеся во все стороны пироги и скрыл под пушистыми ресницами веселую усмешку.

- На еретичку дырницу Дарёнку, бунтовщицу ведомую, православные молиться будут? - заорал поп, тряся толстыми щеками. Он налетел на отвернувшегося внука и замолотил в его спину кулаками. - Выбью дурь! Выбью! Прокляну!

Савва вылетел из боковушки, толкнув появившегося в дверях Птуху.

- С якоря сорвался, всечестной отче? - раздраженно крикнул ему вслед мичман, но, увидев богородицу, притих и медленно пошел к иконе.

Разглядывал ее долго, то отходя, то приближаясь, склоняя голову то вправо, то влево. Наконец сказал восхищенно:

- Кошмар, до чего похожа Дарёнка! Истома, друг, подари мне этот портрет, а я его Даренке поднесу. Вполне джентльменски получится!

- Это, Федя, икона богородицы, называемой «Утоли моя печали».

- Чего-чего? - Под глазами и на висках мичмана собрались хитренькие и веселые морщинки. - Ха! Слышали? Дарёнку в богородицы произвели. А что? Бабонька она такая, что и впрямь - унеси мою печаль! В городе сейчас ее встретил. Буду ей помогать пирогами на толчке торговать.

- Нэпманом решили сделаться? - засмеялся Косаговский.

- Скажете! - ответил обиженно мичман. - Буду ее охранять. Мордастые парни, Душановы псы, начали интерес к ней проявлять. Ближе, чем на кабельтов, жлобов к ней не подпущу… Пойдемте во двор, Виктор Дмитриевич. У нас гости.

Во дворе на рассохшейся бочке сидел капитан и щепкой счищал уличную грязь с брезентовых сапог. На тележных колесах разместились не-разлей-вода Псой Вышата и Сысой Путята. Рядом, опираясь на рогатину, стоял староста лесомык Пуд Волкорез.

- Как погуляли? - спросил значительно Косаговский.

- Погуляли! - мрачно откликнулся Птуха. - Ходили, жизнь здешнего народа изучали. Для кино бы снять такую жизнь! Трущобы Чикаго в двух сериях! Люди тощие, свиньи тощие, собаки и те тощие, только тараканы да детинские жлобы жирные.

- Наше житье - как встал, так и вытье, - вздохнул покорно Сысой. - Одно нам осталось - на брюхо лечь да спиной прикрыться.

Не поднимая головы, по-прежнему счищая грязь с сапог, капитан сказал;

- Из Кузнецкого посада мы пришли, от Будимира Повалы. Большой разговор был. Во всех посадах кричат о выходе на Русь. Готовы драться за выход. Рассердился народ!

- Люди накачаны, как торпеды, до полного давления, - подхватил его слова Птуха. - Нужна только команда.

Волкорез переступил с ноги на ногу и глухо проронил:

- Рогатиной и топором с Детинцем будем разговаривать. Аль мы не разинские внуки?

А Сысой Путята робко, еле слышно сказал:

- Пробовал уж Василий посады на бунт поднять, а что получилось? Власть старицы свалить - не мутовку облизать.

- Не было тогда бунта! - горячо вступился Истома. - Стрельцы ночью налетели и у бунта голову отрубили, Васю в снежную могилу загнали.

- Вот именно! - кивнул Ратных. - Восстание было обезглавлено в самом зародыше. А если посады поднимутся дружно, организованно, Детинец будет взят. Я в этом уверен!

- Про братчиков не забывайте, - напомнил Косаговский, нахмурив брови. - Это союзники Детинца.

Капитан отбросил щепку, сказал решительно:

- Нам лишь бы получить в руки карту Прорвы. Мы пошлем гонцов на Большую землю, оттуда пришлют нам военную помощь, и тогда нам никто не страшен. А про братчиков они знают, - указал он глазами на новокитежан. - Я им рассказал.

- Знаем! - сказал Волкорез. - Спешить надо, пока братчиков в городе нет. Против их пищалей скоропалительных нам не выдюжить.

- Вот как спешить нам надо! - Ратных провел пальцем по горлу. - А сможем мы поднять посады в считанные дни? Удар нужен дружный, силой всех посадов. Вот о чем нам сейчас надо думать и говорить с людьми.

Псой Вышата хлопнул ладонями о колени и вскочил с колеса.

- Много мы думали, во весь ум думали, много говорили, а когда же за топоры возьмемся?

Он так лихо поддернул короткие мохрастые штаны, что Птуха, не выдержав, засмеялся:

- Кошмар! Вылитый витязь в тигровой шкуре!

- С одним топором, Псой, на Детинец полезешь? - тихо спросил приятеля Сысой. - А детинские почнут со стен горячую смолу лить, кипятком шпарить, из пищалей бить. Они за стенами, а у нас никаких приступных мудростей нет: ни щитов тесовых, ни лестниц осадных, ни гуляй-городов.

- Не бойся, Сысой, расколем Детинец, как орешек! - весело закричал Птуха. - Только скорлупки полетят! А взрывчатка на что?

- Думал я о ней, - сказал капитан. - Детонаторов у нас нет. А какой от нее толк без детонаторов? Как из мокрой глины пуля.

- Будет толк! - уверенно возразил Птуха. - Детонаторы можно черным порохом заменить. От взрыва пороха загремит и взрывчатка.

Псой нахмурился, покачал головой.

- Нет у нас пороха. Запрещено посадам стрельное зелье делать.

- Наделаем, братишка! - хлопнул мичман Псоя по плечу. - Дело не хитрое. Селитры семьдесят пять долей, угля пятнадцать да серы десять. А селитра и сера у вас здесь есть. В Детинце-то делают порох для стрелецких пистолетов и пищалей.

Капитан подошел к Птухе, взволнованно пожал ему руку.

- Ваша взрывчатка - наш главный козырь, мичман! Надо немедленно перенести ее в город. Тогда и начнем восстание. - Он повернулся к охотнику. - Волкорез, будет тебе важное задание. Вы, лесомыки, хозяева в тайге.

- С нее кормимся. Как свою запазуху знаем.

- А знаете вы озеро, как чашка, круглое? Я точнее скажу. Из него берет начало речка, которая около Рыбачьего посада в Светлояр впадает. Наш Сережа Сердитой ее прозвал.

- Знаем ту реку и то озеро. Отрочь-озеро мы его зовем. Далеконько оно.

- Далеконько. А надо оттуда большой груз в город принести. Можно?

- А почему нельзя? В крошнях [30] Крошни (старин.) - берестяные заплечные котомки. принесем. Будто дичину на толчок, на базар приволокли.

- На дне этого озера лежит наша взрывчатка. Пуд вскинул на плечо рогатину, сказал спокойно:

- Коли на дне, шестами нащупаем. И мырять мы можем. Найдем!

- Щупать не надо, - торопливо перебил его Птуха. - На берегу там лиственница стоит, опаленная молнией. Это отметка. Против нее и затоплена взрывчатка.

- Федор Тарасович, - положил капитан рукунаплечо Птухи, - иди сам с охотниками. Дело вернее будет.

- Я готов хоть сейчас! Со взрывчаткой осторожность ведь нужна. Кусается! - показал он трехпалую левую руку.

- Федор Тарасович, «Антошку» моего посмотрите. Как он себя чувствует? - попросил Косаговский.

- Обязательно, Виктор Дмитриевич!.. Пуд, минутку меня подожди. Я мигом, только китель надену. Мичман побежал в избу.

- А теперь, товарищи, нужно нам найти Алексу Кудреванку, - озабоченно сказал капитан. - Алекса должен знать наши планы.