Ларри Нивен - Осколок Империи

— Худ сказал правду. Даже если бы разрушителю вечеринок и не собирались оказывать радушный прием, то он бы никогда не узнал об этом, поскольку никто не распознал бы в нем такового.

Стены были такие же, как снаружи: мерцающий розовый коралл.

Пол, покрытый от стены до стены ковром из шелковистой травы, подвергнутой мутации, был совершенно плоским, за исключением участков около стен. Без сомнения, его посыпали песком, чтобы выровнять после того, как строительство было завершено и формовочный баллон удален. Но Мэт знал, что под ковром находился не кафель и не плотная древесина, а все тот же вездесущий розовый коралл.

Они протиснулись к бару, стараясь толкаться не больше, чем было необходимо. Худ перегнулся через стойку как можно дальше, насколько позволял его маленький рост, и крикнул:

— Гарри! Две водки с содовой, и я хочу представить тебе — черт, Келлер, как твое имя?

— Мэт.

— Мэт Келлер. Мы знаем друг друга еще со школы.

— Очень приятно, Мэт, — сказал Гарри Кейн и протянул руку. — Рад видеть тебя здесь, Джей.

Гарри был ростом почти с Мэта, но значительно шире в плечах. И на его огромном лице господствовали большой бесформенный нос и еще более широкая улыбка. Он выглядел совершенно как бармен. Налив водку с содовой в бокалы с предварительно замороженной водой, он передал им напитки.

— Развлекайтесь, — сказал он и пошел в другой конец бара, чтобы обслужить двух вновь прибывших.

Худ сказал:

— Гарри глубоко убежден в том, что лучший способ встречать гостей — это разыгрывать из себя бармена в течение первых часов. Впоследствии он передает эту работу добровольцу.

— Неплохая идея, — сказал Мэг. — Так, значит, тебя зовут Джей?

— Сокращенно от Джейхок [6] Jayhawk — сойка (англ.). . Джейхок Худ, один из моих предков, был родом из Канзаса. Джейхок — это птица — символ Канзаса.

— Глупо, не правда ли, что нам понадобилось восемь лет для того, чтобы узнать друг друга по имени?

В этот момент некоторые из присутствующих заметили Худа и устремились к ним. Худ едва успел улыбнуться в ответ, как они оказались в самой гуще приветствий. Мэт почувствовал себя брошенным. Он был уверен, что заметил, как Гарри Кейн передал что-то Джею Худу вместе с бокалом. Воспитание не позволило ему задать вопрос, но этот эпизод возбудил его любопытство, и Мэту хотелось поскорее забыть увиденное.

Пришли четверо мужчин и с ними женщина. Только женщина запомнилась Мэту как личность.

Ее звали Лэйни Мэтсон. Ей было около двадцати шести лет, на пять лет больше, чем Мэту. Если бы они оба пришли босиком, то он бы оказался выше ее лишь на ничтожные полдюйма. Но она носила туфли на шпильках, и ее каштановые волосы, собранные на затылке в пучок, делали ее еще выше. Она была не просто высокая, а большая, с широкими бедрами и пышной грудью, скрывающейся за декольте платья, выполненным в виде буквы М. Мэту показалось, что она выглядела красивее, чем была на самом деле, — она умело пользовалась косметикой. И в каждом ее движении было безудержное веселье, радость — такая же большая, как ее тело.

Мужчины были одного с ней возраста и старше, — им было около тридцати. Каждый из этих четверых выглядел бы нормально, танцуя с Лэйни. Они были громадны. О них у Мэта осталось лишь общее впечатление резкого голоса, сильного рукопожатия и большого симпатичного лица, улыбающегося из-под розового потолка. И все же они ему понравились. Он только не мог различить их.

Худ удивил его снова. Болтая своим сухим голосом, удерживая его на слышимом уровне, не напрягаясь, чтобы смотреть стоящим вокруг него в лица, Худу как-то удавалось контролировать ход беседы. Именно он перевел разговор на школьные дни. Один из высоких мужчин решил рассказать о простом трюке, которым он воспользовался, чтобы перенастроить школьный обучающий аппарат так, что в течение целого дня он и его одноклассники смотрели свои уроки вверх ногами и задом наперед. Мэт, к своему удивлению, обнаружил, что он рассказывает о бутылочке для анализов с яблочным соком, которую тайком пронес на медицинскую станцию плато Гамма, и что он с ней сделал. Какой-то человек, который вежливо слушал, стоя на периферии круга, поведал о том, как однажды он украл машину, принадлежащую семье из экипажа, которая приехала на пикник на плато Бета. Он настроил автопилот на движение по кругу в тысяче футов за краем бездны. Машина оставалась в воздухе в течение пяти дней, прежде чем упала в туман, а десятки сотрудников Специальной полиции наблюдали за этим.

Мэт наблюдал за Джеем Худом и Лэйни, пока они беседовали. Длинная рука Лэйни лежала на плече Худа, а макушка его головы едва доставала ей до подбородка. Они говорили одновременно, перебивая друг друга, проносясь сломя голову по воспоминаниям, анекдотам и шуткам, которые делили с остальными стоящими вокруг них людьми, хотя беседовали только вдвоем.

Это не была любовь, решил Мэт, хотя это было очень похоже на любовь. Скорее — огромное удовлетворение, которое испытывали Худ и Лэйни оттого, что знают друг друга. Удовлетворение и гордость. Это заставило Мэта ощутить одиночество.

Постепенно Мэт пришел к уверенности, что Лэйни носила слуховой аппарат. Он был такой маленький и так искусно покрашен, что был практически незаметен внутри уха. Честно говоря, Мэт не смог бы поклясться, что он там был.

Если Лэйни был необходим слуховой аппарат, то она не смогла бы спрятать его лучше. В течение столетий более цивилизованные народы носили крохотные аппараты, которые изготовлялись из тончайшего пластика и вживлялись под кожу над височной костью. Такие вещи не практиковались на Удивительной Горе. Человек из экипажа в данном случае заменил бы себе уши, воспользовавшись банком органов.

Бокалы опустели, и один из сопровождающих Лэйни наполнил их вновь. Маленькая группа росла, и сокращалась, и раскалывалась на другие группы, подчиняясь вечной прихоти вечеринок с коктейлями. На какой-то момент Мэт и Джей Худ остались вдвоем в лесу из спин и локтей. Худ сказал:

— Хочешь познакомиться с красивой девчонкой?

— Конечно.

Худ повернулся, чтобы показать дорогу, и Мэт на какое-то мгновение заметил тот же самый странный предмет в его ухе, который он раньше видел у Лэйни. С каких это пор Худ стал плохо слышать? Это скорее всего фантазии, навеянные водкой с содовой. Кроме того, эти крохотные предметы, казалось, сидели в ухе слишком глубоко, чтобы их можно было оттуда извлечь.

Но предмет похожего размера мог быть именно тем, что Гарри Кейн передал Джею Худу вместе с бокалом.

— Это самый легкий способ провести облаву, сэр. Джезус Пиетро почтительно сидел на краешке стула, сложив руки на письменном столе. Он воплощал собой в высшей степени интеллигентного человека, беззаветно преданного своей работе.