Виктор Тарасов - Охота на кентавра (сборник)

— Я вижу, что ты стыдишься своих друзей, их жилища?

— Просто мы живем в разных условиях, у них грязь, инфекция. Как тебе объяснить, что такое микробы? — Роже замялся, потому что Ллох был убежден, что все болезни идут из души. — Скажи-ка лучше: зачем ты притащил меня на эту станцию? Здесь заправляет все та же шайка. Когда-то я сказал им: «Баста, хватит с меня ваших грязных дел», — и едва унес ноги.

— Мы посмотрим на них, мы будем вести с ними диалоги…

— Xa. Твои диалоги им ни к чему, им меньше всего нужно, чтобы кто-то с ними разговаривал или смотрел на них.

— Все земляне так скромны?

— Не все. Таких, как эти, скромных мало осталось. Даже на станции их немного, но они — на главных постах и поэтому верховодят. И не называй их «земляне». Вернее, я хотел сказать, не суди о всех землянах по ним. И скромность здесь ни при чем! Шутишь опять? — Роже с подозрением покосился на друга. — Ох уж эти твои наивные вопросики и подвохи! — Он разворошил кучу соломы, чтобы было мягче. — Похоже, что нас сегодня кормить не будут. Давай спать.

Сквозь сон Роже почувствовал, что кто-то плачет рядом, тихо и жалобно как ребенок.

«Не надо, перестань», — сказал Роже и хотел уйти, ускользнуть в сонную глубину. Но плач уже прильнул к нему, светлый и цепкий, и влек его к поверхности. Роже застонал и проснулся. Прислушался, было тихо. В темноте в противоположном углу молчаливо светился Ллох. Тысячи голубых крохотных звездочек, потрескивая, сбегали по его не видимому в темноте телу, собирались в созвездия, падали на пол и разбегались. Поэтому таких, как Ллох, и зовут Гнилушками. Роже вздохнул и перевернулся на спину: — Ну, ладно. Говори, если разбудил.

— Ты хорошо знаешь Арно?

— Хорошо ли я его знаю? Я учился с ним в Корпусе много лет назад…

На мгновение Роже увидел себя стоящим на ступеньках Корпуса, услышал шелест знамен над головой, когда они с Арно принимали присягу. Вспомнил хруст новенького скафандра на плечах и еще многое, чего он бы не смог рассказать и объяснить Ллоху…

— Это нечестно, Ллох, — Роже освободился от воспоминаний. — Ты через меня подглядывал за Арно.

— Ему грозит опасность!

— Опять ты за свое! — Роже резко сел на соломе. — Тебя же предупредили!

— Ему грозит опасность!

— Тьфу! Ты уверен? Ты видел сон?

— Да, отрывок сна видел, наверно, и ты. От него пахло смертью. И цветной ореол был вокруг головы, он закатывается, уже скоро…

— С меня хватит! Я знаю, чем все это кончается. Я не пойду.

— Он твой друг.

Да, верно. Они были друзьями многие годы. Роже вспомнил мягкую улыбку Арно. «Я рад тебя видеть», — так он сказал.

— Мы были друзьями, — пробормотал Роже, ложась. — Не знаю, смогу ли я…

— Нет, знаешь, — настаивал Ллох.

«Что за несчастье — видеть чужие сны», подумал Роже. Они долго молчали в темноте.

Не спалось, предчувствие беды мешало им.

— Хотел бы я знать: зачем все это нужно? — Роже вернулся к старому их спору. — Не понимаю. Ты говоришь «нужно» и таскаешь меня с собой как игрушку. Второй раз мне отсюда не выбраться.

— Давно, когда шедарцев было много и к ним приходили такие, как мы с тобой сейчас, странники, все удивлялись и тоже спрашивали «Зачем?» и гнали их. Потом спрашивать стало некому и не у кого.

— А разве ты не всегда был провидцем?

— Нет, когда-то я был простым чиновником, много работал, но что делал не помню. Другие были странниками, люди показывали на них, спрашивая: «Зачем они говорят так непонятно? Зачем сеют тревогу в наших сердцах? Нам живется так хорошо!». Раса Шедара была тогда сильна и весьма воинственна, а цитадель неколебима!

— Ллох, что за цитадель? Откуда крепость взялась? Сколько раз просил тебя: говори проще!

— Я и стараюсь. Поэтому и свожу все к символам. У нас с тобой разные принципы логического построения мысли. И то, что я читаю в твоей голове, мало мне помогает — там память о чужой непонятной мне жизни. Другое дело образ, который можно прочувствовать. Образ — вот единственное, на чем мы можем сойтись, вместе осознать и сопережить. Что такое цитадель? Не могу объяснить, ты потом все поймешь. Для того чтобы действовать, человеку нужно верить, нужно на что-то опереться. Так строится цитадель. Но все меняется, приходит время сомнений. Тогда стены, которые он сам возвел, мешают видеть. Так разрушается цитадель. Я разрушил свои стены, с тех пор меня называют провидцем. Но за это я заплатил гибелью близких.

— Я не знал, что у тебя была семья, Ллох.

— Да, жена и сын, — Роже показалось, что жалобный звук струны поплыл в темноте. Он был маленький, пушистый и ласковый. Любил со смехом кататься по мне. Потом, когда наши города стали гореть, я бежал в пустыню, унося его с собой. Но жизнь его ускользала, она была так мала и слаба…

Он замолчал. Роже казалось, что быстрые пальцы бегут по тревожным струнам.

— С той ночи я стал провидцем, как вы это называете. Но я — одинокий старик, и мне ничего не нужно. Я думаю о вас, о молодой расе, о землянах, о тебе, об Арно — обо всех. А ты говоришь: «Зачем?».

— Это я так, сболтнул, — смутился Роже. Конечно, старина, я пойду завтра и предупрежу Арно об опасности. А потом мы сделаем главное: выложим этой компании всю правду. Сейчас спи, Ллох, вспомни про то большое дерево, на ветвях которого мы прошлой ночью ночевали.

— Роже, мне не нужно вспоминать дерево, чтобы заснуть. А вот ты спи.

Роже увидел, засыпая, как листья потянулись к нему, зашелестели, касаясь его лица, заговорили о счастливых снах.

Временами Роже едва сдерживался, чтобы не бежать, он шел, закрывая лицо локтем.

Встречные останавливались и смотрели на него. «Чистюля», — слышалось вслед. Он испытывал стыд за рваную одежду, за грязное, исцарапанное лицо. Невидимая нить, идущая от Ллоха, удерживала его от паники. Роже не знал, успеет ли он повидать Арно прежде, чем Юз перехватит его и вернет на нижний этаж.

А вот и дверь. Ллох сказал; «Здесь», Роже не глядя толкнул и вошел в зал. Цветные пятна, белые лица, удивленно обращенные к нему — наверное, он попал в бар. Зная наверняка, что Арно здесь, он сказал твердо:

— Арно, выйди на минутку!

Кто-то, присвистнув, сказал: «Вот это да! Чистюля!». Арно вышел в полутемный коридор:

— Что ты хотел, Роже? На, выпей для начала.

— Мне нужно сказать тебе… Я хотел…Роже запнулся. Как сказать другу, что он обречен?

— Ллох, вы называете его Гнилушкой, видел сегодня вещий сон. Даже я уловил обрывок этого сна… — Роже снова замялся.

— Ну и что? Говори. Ни в какие сны я не верю и предсказаний не боюсь.

— Тебе грозит опасность, очень большая, и именно сегодня, — выпалил Роже и одним махом выпил стакан, который ему вынес Арно.

— Именно сегодня я назначен в группу проходчиков.

— Вот видишь! — Роже с непривычки развезло и качнуло в сторону. Откажись! Пойдем в гости к Ллоху, он тебе все обскажет, что было и что будет…