Виктор Тарасов - Охота на кентавра (сборник)

— А на что ты живешь? Я понимаю, ты сочиняешь песни и поешь их, но это же не дело. Кто ты по профессии, чем занимаешься?

— Я малюю вывески в трактирах, пишу портреты, пою на площадях за деньги.

— Песни — это весело, — сказал молодой. Спой нам, Марк, пока тебя кто-нибудь не прикончил. Спой нам что-нибудь альмекское, мы это любим.

Ну что же, он им споет. Марк взял лиолу и ласково провел по ней рукой, шепнул: «Выручай, девочка». Он решил спеть песню альмеков-каторжан, которую сам перевел и переложил на музыку, более привычную для землян.

Марк стал перебирать струны все быстрее и громче, его надтреснутый голос зазвучал вначале глухо:

Его резкий голос взметнулся и упал. Отогнав страшные виденья ледяных пещер, он осмотрелся. Кабак был переполнен, собралось, наверное, все мужское население поселка. Рядом стоял старик, седой и жилистый, и внимательно смотрел на Марка. За ним маячил уже знакомый чернобородый с двустволкой и еще множество народа.

— Все альмеки — лентяи и лгуны, — сказал кто-то в настороженной тишине. Они ленились работать и поэтому пошли на нас войной.

— Да, они бодрствовали ночью и спали днем. Период их физиологической активности приходился на ночь. Их кожа не переносила прямых лучей солнца и ветра. В резервациях их заставляли работать именно днем, когда они еле таскали ноги, — ответил Марк.

— Они были гадкие и скользкие, как лягушки. Недаром всех вас, «объединенных», называют «лягушатниками».

— Да, кожа их имела темную пигментацию и была покрыта предохраняющей слизью. Поэтому им так нравились прохладные, влажные ночи и дождь. Не меньше их удивляла и казалась уродливой наша белая и сухая кожа.

— Как можно жить с такой нежной кожей в сухом климате? — спросил седой старик. Я хотел сказать: откуда у них могла взяться такая кожа в условиях полупустыни?

— Пустыни на Шедаре появились всего лишь сотню лет назад. До прихода землян по всей планете был ровный и влажный тропический климат. Первые наши звездолеты, садившиеся на Шедар в форсированном режиме, нарушили климатический баланс планеты, привели к необратимым погодным изменениям. Более половины воды планеты распалось, разложившись от действия ионных двигателей. В результате упала влажность воздуха и вся планета была разделена на зоны пустынь и зоны мерзлоты с узкими промежуточными поясами. Альмекам казалось, что их боги гневаются на них. Они считали более важным занятием молиться и приносить жертвы, чем оказывать сопротивление первым переселенцам. А когда разобрались, было уже поздно…

— Ты, наверное, Добрый Марк? — перебил его старик. — Я знаю тебя. Расскажи нам, как нужно жить. Мы послушаем. Ха-ха! — старик сел на лавку напротив Марка, раздвинув сидевших. — Нам так редко удается поговорить с умным и знающим человеком, мы здесь совсем одичали. Заткнитесь, вы! крикнул он зашумевшим было возмущенно мужчинам и продолжал. — Он для нас ценный человек. Понятно? Упаси вас бог прикончить его без моего разрешения! Берегите его, носите на руках. Пока. Ха-ха! Ешь, Марк, ешь и рассказывай. Нам нужно знать про бога Юэля. Когда он появляется?

— К сожалению, я знаю немного и сам бы хотел расспросить вас, — говорил Марк, принимаясь за еду. — Это очень странный бог. Он, как монета, имеет оборотную сторону, он — двуедин. Юэль-оборотный — это жестокий бог засухи и войны, который любит жертвоприношения. Если эта сушь у вас давно, то, может быть, вы уже наблюдаете его явление. Юэльлицевой — добрый бог плодородия и любви. Периодичность появления бога не установлена, но происходит это так. Вслед за четырьмя годами Юэля-оборотного, засухи и бесплодия, бог поворачивается добрым лицом, дождем и семью годами плодородия.

— Все это мы знаем, — капитан был явно разочарован. — Но четвертый год засухи миновал, а дождя все нет. Мы хотели знать, чем нам задобрить этого бога, как его перевернуть другой стороной. Мы ничего не пожалеем. Какие нужно приносить жертвы?

— Какие жертвы? — Марк был сбит с толку. — Не знаю. Наверное, животных.

— Может быть, людей?

— Нет, нет, — запротестовал Марк. — Это установлено точно, альмеки никогда не приносили человеческих жертв. Им это приписывали первые переселенцы, когда искали повода для захвата земель альмеков.

— Ты не знаешь текст хоть одной молитвы богу Юэлю?

— Нет, никогда этим не интересовался. Никакого бога нет и быть не может.

— Четыре года от засухи у нас не родится урожай, — задумчиво говорил старик. — Срок миновал, но перелома нет, Юэль не оборачивается к нам. Мы на краю голодной гибели. В долг нам больше никто не даст ни денег, ни продовольствия, мы все здесь перемрем с голоду.

Тяжелое молчание нависло над людьми.

Марк знал, что шедарский хлопок исс-люфа — двуполое растение, что мужские особи мигрируют летом на север, а осенью возвращаются.

Если им мешают встречный сахлеб и засуха, они погибают по дороге, растение, оставшись не оплодотворенным, не дает хлопка и засыхает. Марк хотел сказать этим людям, что гроза где-то рядом, но тогда они могли догадаться, что у него есть рация, и он промолчал. Пусть разбираются с засухой сами.

— Ну, хорошо, время еще есть, что-нибудь придумаем, — капитан поднялся с решительным видом. — В конце концов, испробовать последнее средство никогда не поздно. Верно, ребята? — обратился он к крестьянам.

Несколько человек засмеялось. Они ожили, задвигались.

— А пока пусть наш гость катается как сыр в масле, не обижайте его. Шор-Шар, открывай погреб, я угощаю всех. Сделаем праздник в честь бога Юэля. Напьемся все. Если Юэль — мужчина, он поймет нас, — старик ходил по кабаку, хватая за одежду и тормоша мужчин. — Веселее, друзья. Я решил, я знаю, что нужно делать. Где Анита? Давай ее сюда, пусть окажет честь нашему гостю. А ты пой, Марк. Пой так, как ни разу не пел, напойся на всю жизнь!