Стивен Бакстер - Глаз времени

Бесспорно, она была права. Но это не делало жизнь среди монголов легче.

Очевидно, Чингисхан был терпеливым человеком.

С миром случилось что-то непостижимое. И это что-то разрушило государство монголов, как стало понятно по исчезновению ям, этих широких артерий великой империи. Что ж, Чингисхан когда-то построил одну империю, и теперь он — или его талантливые сыновья — построит другую, невзирая на то, что творится вокруг. Тем не менее Йэ-лю настоятельно советовал своему господину не спешить. У монголов всегда было принято собирать сведения о противнике, прежде чем решить, куда ударить, поэтому Чингисхан прислушивался к мнению своих советников.

Даже в период обдумывания дальнейших действий великий монгол не забывал о необходимости поддерживать боеспособность своих воинов. Он ввел безжалостную систему подготовки, в которую вошли длительные форсированные марши верхом. Также он велел готовить императорскую охоту. Это мероприятие должно было охватить территорию в несколько километров, поэтому приготовления заняли неделю. Для воинов же это означало массовые маневры, проверку дисциплины, умения действовать сообща, преодолевая трудности. Охота вообще была очень важным событием в жизни монголов, такой же неотъемлемой частью их самих, как и война.

Тем временем Сейбл изучала палаточный город. Особенно внимательно она следила за воинами, надеясь понять их манеру ведения боя.

Монголов же это раздражало. К своему удивлению, Коля узнал, что, несмотря на то что у этих кочевников украсть будущую жену у соседа из юрты считалось обычной манерой ухаживания, в монгольском обществе женщины имели значительное влияние, по крайней мере те из них, кто каким-то образом имел отношение к Золотой Семье. Ни одно решение при дворе императора не принималось без согласия жены Чингисхана Бортэ, которая была того же возраста, что и он сам. Но монгольские женщины в войне участия не принимали. Солдаты с подозрением относились к этой странной «небесной» женщине в оранжевой одежде и не были намерены мириться с ее любопытством.

Поворотным моментом стал день, когда один воин, перебрав рисового вина и забыв о могуществе небес, попытался сорвать с американки ее комбинезон. Это был плечистый сильный мужик, ветеран первого похода в русские земли (а значит, от его руки погибли сотни людей). Но перед боевыми искусствами двадцать первого века он оказался бессилен. Он успел обнажить женщине одну бледную грудь, прежде чем она уложила его на лопатки и оставила валяться кричащим от боли с переломом ноги в двух местах.

После этого случая авторитет Сейбл среди монголов быстро возрос. Ей разрешили ходить, где она пожелает, и американка позаботилась о том, чтобы историю ее победы, соответствующим образом приукрашенную, услышали при дворе императора. Коля понимал, что ее поведение вызывало в монголах все большую обеспокоенность, и это однозначно не сулило космонавтам ничего хорошего.

Ко всему прочему, проделки Сейбл беспокоили и его. Страх в ней давно испарился, и по мере того, как она безнаказанно преодолевала на своем пути преграды одну за другой, крепли ее уверенность в собственных силах и решимость. Казалось, тринадцатый век пробудил в ней нечто первобытное.

Сам же Коля проводил время в обществе Йэ-лю, верховного сановника империи.

Сын одной из приграничных с монгольскими землями народностей, Йэ-лю попал к кочевникам как пленник, но ему удалось быстро возвыситься в стране неграмотных. Благодаря знанию астрономии кидани очутился в числе тех образованных людей при дворе, которым дальновидный Чингисхан поручил управлять быстро расширяющимся государством.

В своих намерениях изменить монгольскую державу Йэ-лю использовал в качестве модели Китай. Он отбирал самых способных из числа пленников, захваченных монголами во время их набегов на земли северного Китая, чтобы те помогали реализовать его замысел, и изымал из награбленного книги и лекарства. Он скромно признался Коле, что однажды ему удалось спасти много жизней во время внезапно вспыхнувшей в Монголии эпидемии, применив китайские лекарства и их познания в медицине.

Кидани стремился усмирить жестокость монголов, стараясь внести в жизнь этого народа стремление к высоким целям. Было время, когда Чингисхан серьезно рассматривал возможность истребления всего населения Китая, чтобы расширить пастбища для своих табунов, но Йэ-лю уговорил его отказаться от этой затеи.

— Мертвые не платят дани, — сказал он тогда.

Коля подозревал, что долгосрочной целью сановника было цивилизовать монголов за счет их ассимиляции в культуры оседлых завоеванных народов, подобно тому, как китайцы поглощали и окультуривали волны предыдущих захватчиков, пришедших из северных пустошей.

Криволапов не представлял, чем обернется для него это приключение. Но, надолго застряв здесь в Мире, в таких людях, как Йэ-лю, он видел надежду на лучшее будущее. Поэтому он с радостью беседовал с кидани о природе нового мира и старался помочь ему выработать план относительно того, что с этим миром делать.

При их первой встрече Йэ-лю впечатлила попытка Сейбл набросать на земле карту. Теперь он и Коля составляли детальную карту Мира, опираясь на воспоминания космонавта и карты с «Союза». Йэ-лю был здравомыслящим человеком, поэтому он легко принял тот факт, что Мир имеет форму шара (как и древние греки, китайские ученые давно указывали на кривой профиль тени Земли, который планета отбрасывала на свой спутник во время лунного затмения), и уж совсем не составило труда понять принципы построения карты сферической поверхности на плоском листе бумаги.

Получив предварительные наброски, Йэ-лю пригласил к себе группу китайских писцов и поручил им начать работу над поражающей своими размерами картой мира на шелке. Когда ее закончат, она полностью закроет собой пол одной из юрт грандиозного павильона императора.

Советник был в восторге от того, как на разматываемом полотне появлялось изображение мира, и заинтригован тем, как мало земель в Евразии осталось незавоеванными монголами. Согласно представлению этих кочевников, которое крутилось вокруг континента, им оставался всего один шаг от русских земель через Западную Европу, чтобы достичь Атлантического океана. Теперь же Йэ-лю пришлось волноваться о том, как показать Чингисхану карту, на которой было еще так много территорий Нового Света, Дальнего Востока, Австралазии, Южной Африки, Антарктиды и прочих земель, о существовании которых великий хан и не подозревал.

Коля был согласен с тем, что работа писцов великолепна в полном смысле этого слова. Ледники были вышиты тонкими белыми нитками, золотыми нитками текли воды главных рек, драгоценные камни виднелись на месте основных городов, при этом все надписи были выполнены аккуратными монгольскими буквами. Коля изумился, когда узнал, что у монголов вообще не существовало письменности до прихода к власти Чингисхана, который позаимствовал в качестве образца письменность своих соседей уйгуров.