Алеся Троицкая - Церебрум (СИ)

— Только после того, как ты расскажешь, зачем тебя понесло в дом, когда трапперы еще не ушли? Я думала, ты хочешь прогнать их.

— Прогнать их? Смешно… Я, конечно, хорошего о себе мнения, но не до такой степени, чтобы ввязываться в неравный бой. Четверо против одного. Трое — да, легко. А четверо, нет… четверых я бы не осилил.

— То есть троих ты бы победил, а четверо для тебя много?

— Да, пожалуй…

Эва, нахмурилась.

— Ты шутишь?

— Нет, просто если бы я был в лучшей форме, то и десять противников для меня были бы не проблемой, а так — только трое.

Эва улыбнулась.

— Я запомню.

И тут же посерьезнела.

— Но все же, зачем?

Мужчина почесал подбородок. Как бы смирившись, достал из кармана часть от сломанного медальона или чего-то похожего. Эва удивленно покрутила ветхую металлическую вещь. Овальную, легко умещающуюся на ладони, внутрь была фотокарточка. Похожая на ту, что когда-то хранила она, но меньше.

Девушка в недоумении замерла.

— Но тут ничего нет?

Древнее изображение выцвело настолько, что показывало лишь светлое пятно. Но мужчину, похоже, не смущал данный факт. В его сознании изображение все еще существовало. Забрав пустой медальон, он аккуратно положил вещь в карман.

— Теперь готов слушать твою историю…

После услышанного Влá слав долго не мог прийти в себя. Все, что рассказала девчонка, казалось бредом сумасшедшего. Жизнь в лесу. Одни, столько лет. Никогда не бывать в Церебруме и даже не понимать его устройства и не осознавать, кто скрывается под личиной демонов, как она любила их называть. Да, возможно, непонимание — бич этого мира. Но те, кто живут на поверхности, живут в системе, подчиняются ей, принимают ее.

А она? Девчонка как чистый лист бумаги. Ее сознание пусто. Те обрывки, что она поведала, составляли лишь намек на жизнь наверху. И как, интересно, она собралась найти отца? Точно бред сумасшедшего.

— Влá слав?

Мужчина посмотрел ей в глаза, такие наивные и полные надежды, что он не вытерпел и отвернулся.

— Значит, всю жизнь прожила в лесу. Сколько? Двадцать, двадцать два года?

Девушка улыбнулась:

— Нет, мне семнадцать.

Опаленная бровь приподнялась.

— Выглядишь старше.

Не понимая, как принимать это замечание, девушка зарделась.

— Ладно, это все очень любопытно, но откуда вы брали еду, вещи? Ведь не бегали, как папуасы, в пальмовых листьях?

— В чем? — переспросила девушка. — Папасы? — но, видя, что Влá слав ожидал ответа, рассказала: — Раз или два в год отец отправлялся в Церебрум и доставал все необходимое. В основном, одежду и утварь.

— И ему это удавалась? — с сомнением спросил Влá слав.

— Не всегда, иногда он приходил ни с чем, — она пожала плечами.

— А как насчет еды?

— Еду мы ловили сами. Лес очень богат на живность. Да плюс ягоды, фрукты, грибы. Знаешь, с едой у нас никогда не было проблем.

— Значит, ты хочешь сказать, что можешь кровожадно убить невинное существо?

— Невинное нет, а вот то, которое собираюсь съесть, вполне.

— О-о, оказывается, девочка-одуванчик похожа на репей?

Эва начала злиться.

— Не понимаю, что здесь такого. Ты сам по виду напоминаешь мясника, не поверю, если скажешь, что никогда и никого не убивал.

Мужчина развеселился, разговор с этой занозой забавлял.

— Вот и не верь. Потому что такого я точно никогда не скажу. На моих руках кровь десятка людей, возможно, невиннее, чем твои кролики, — он пристально вперился в девушку, пытаясь взглядом донести, что рядом с ней не совсем обычный человек, а убийца.

Но Эву обжигающие глаза не задели.

— Да, возможно, ты прав, я не одуванчик, а репей и постоять за себя смогу.

— Что? Постоять за себя? После того, как я спас тебя трижды? — и вновь взрыв истерического, пугающего смеха.

— Милая моя, да если бы не я, ты бы умерла у меня на пороге от заражения крови. Если не знала, то слюна крысяра ядовита. И помимо медикаментов, что я использовал, я дал тебе противоядие, которое, как ты понимаешь, тоже бесценно, особенно в Изнанке. Его практически невозможно достать. Тебе просто благоволят все звезды во вселенной. Наверняка при рождении тебя поцеловал сам создатель. Потому что другого объяснения твоему везению у меня нет.

Между ними повисла тяжёлая, угнетающая тишина. От услышанного внутри Эвы все оборвалось.

— Как ядовита?

— Элементарно, как дважды два.

Горькая вина за то, что стала слишком дорогой обузой для Влá слава, отравляла не хуже слюны крысяра.

— Прости, я не знала.

— Да ну? А я думал, ты специально ко мне пришла, чтобы лишить всего. Даже последняя рубашка и та на тебе. Женщины, вы всегда были моим проклятьем, — не собираясь слушать невразумительные извинения, Влá слав поднялся на ноги.

— Идем, скоро наступить день, и нам не мешало бы где-то отдохнуть перед предстоящим.

— А что нам предстоит? — заинтересовалась девушка и спрятала вину поглубже, надеясь, что придет момент, когда она сможет вернуть непомерный долг.

— Как, разве я не сказал? — лукаво улыбнулся мужчина, показывая ряд ровных зубов. — Сегодня вечером нас ждет жаркая вечеринка в «норе»! Советую заранее морально подготовиться и отправить скромность погулять.

Падальщик не выходил у Артура из головы. И не потому, что он был необычен, а потому что его обуял страх. Страх за жизнь девчонки, которую утащили под землю. Если там таких много, как сказала Лимея, значит, им нужно торопиться, отыскать ее.

«Эва»… «Эванжелина». Набор букв составлял идеальную комбинацию, которую хотелось повторять и повторять. Это имя, как заезженная пластинка, крутилось на задворках сознания и не отпускало. Тревога за ее жизнь усиливалась.

К Артуру присоединилась Соня. Ее темные волосы теперь были заплетены в две тугие косы, а на ухе крепилась клипса. Такую же она протянула Артуру.

— Переговорное устройство. Если вдруг потеряешься, я тебя найду.

Артур скривился.

— Ты меня совсем за идиота держишь, думаешь, я могу потеряться? — он прикрепил устройство к уху.

— Я пытаюсь быть предусмотрительной, — невозмутимо пожала плечиками девушка.

— Тогда дай мне оружие, это более предусмотрительно, чем вещь, в которую я только смогу орать.

— Думаю, до этого не дойдет, так что успокойся. — Девушка запахнула куртку, под которой обозначилась крестовина с двумя пистолетами и поясная сумка. — Тем более ты не знаешь, как ими пользоваться.

— Всё-таки ты считаешь меня недалеким… — усмехнулся Артур, но спорить не стал.

Преодолев многочисленные повороты и, казалось, километры длиннющих коридоров, Артур и Соня оказались в пустом подвальном помещении, в котором, кроме глухих стен и ржавой решётки в полу, ничего не было.