Алеся Троицкая - Церебрум (СИ)

— А чему ты удивляешься? Разве по нам не видно, что мы отличаемся от людей сверху? Даже рядом с тобой мы кажемся постаревшими уродинами, отравленные подземными испарениями и постоянной полутьмой. А ведь по возрасту мы не старше тебя. Ну по крайней мере эти две мышки.

Эва не верила своим ушам.

— Назрин, ну что ты такое говоришь? Эванжелина, не слушай ее, она всегда всем недовольна. Наш мир по-своему прекрасен, — Сказала Тэя

— Пыф… прекрасен, еще скажи, что идеален! — пробурчала Назрин.

— Да, прекрасен, — стояла на своем Тэя, уперев руки в бока, Эля ее скромно поддерживала молчаливыми кивками.

— Не зря наши предки когда-то сюда спустились, они защитили нас от богов, — гневалась она.

— Не слишком ли велика цена?

— Я тоже считаю, что Тэя права, — не удержалась Эля.

— Ага, благодарить за то, что решили за нас, как будет лучше? Не спросив и не оставив выбора.

— Зато мы живем…

— Как шлюхи! Для каждого, кто больше заплатит, с малых лет, — сотрясаясь от злости, выплюнула девушка. — Или как живые мумии, которые не проживут больше сорока! Ты знала, Эванжелина, что сорок это предел? Если тебе повезло больше остальных и тебя не прирезали за стакан воды, ты счастливица. Если тебя не сожрал крысяр, ты счастливица. А если твой возраст перевалил за тридцать, как мой, тебя благословили подземные духи.

Эва была шокирована откровением Назрин. В ее голове не укладывалось, что люди могут не видеть солнца или родиться под землёй. До этого она считала, что здешние обитатели — просто сбежавшие с поверхности. Но, оказалось, это совсем не так.

— Назрин, ну зачем глупостями ты пугаешь нашу гостью? Вот если бы мне дали выбор, где жить, я бы ни за что не променяла свой дом на место под солнцем, — гордо произнесла Тэя. — У нас есть крыша над головой, еда, вода, практически все, что нужно.

— Ну-ну. Продолжай и дальше себя в этом убеждать, — беспощадно произнесла темноволосая. — Посмотрела бы я на тебя, если бы ты тут не работала. Если бы покровительство Венеры не дало нам чуть больше, чем остальным голодающим оборванцам, ведущим бессмысленное существование.

Видя, что в комнате повисло напряжение, Элья громко хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание.

— Девочки перестаньте ругаться, — она забрала кувшин из рук Назрин и перелила воду в таз. — Если в ближайшее время Эва не будет готова, Венера нас накажет или лишит выходного. А я этого не хочу. Поэтому собрались и делаем то, что получается у нас лучше всего: преображение.

После того, как вымылась в тазу с мочалкой, Эва плотнее закуталась в одеяло и с опаской поглядела на девочек.

— Что это?

Странные приборы, которые они подоставали из шкафчиков, напрягали.

— О, это наши сокровища. Их с поверхности достает Гоблин, Венерин покровитель. Он очень любит ее иметь, поэтому и балует. Здесь под землей они бесценны.

— Бесценны только для нас, — вмешалась Назрин. — Ведь обычным серым эти вещи бесполезны. Каждый день они думает, как бы дожить до следующего утра, а не о том, ухожены ли у них волосы.

Эле и Тэе нечем было возразить, поэтому они промолчали.

Чтобы сбросить повисшую неловкость, Эва полюбопытствовала, что у Тэи в руках.

— О, эта машинка, она избавит тебя от лишних волосков, твоя кожа станет идеально гладкой. — Вы что, сумасшедшие? — Эва выпучила глаза, а после скривилась.

— Да, брось, Эванжелина, не будь маленькой. Давай свою ногу сюда.

— Нет, — Эва резко покачала головой, изворачиваясь. — Вы чокнутые!

Смотря на этот цирк, Назрин закатила глаза, забрала из рук Тэи прибор и подсела к Эве.

— Ты хочешь быть красивой?

Та замотала головой.

— А хочешь, чтобы Влá слав обратил на тебя внимание?

— Не-е-ет! — Эва замахала сильнее, до головокружения.

— А я полагаю, ты лукавишь, я видела, какое впечатление произвело на тебя его заигрывание с нашей хозяйкой. Я думала, от ревности ты ее убьешь.

— Вовсе нет! Не было такого. Тухлые бобры, да мне вообще плевать на него! — пылко выкрикнула Эва, покраснев.

— Видите? — Назрин победоносно улыбнулась, — я говорила, что он ей нравится.

— Неправда. Ни в кого я не втюрилась, — Эва была переполнена праведным гневом. — В этого урода, никогда в жизни!

Девчонки засмеялись.

— А вот и зря, Влá слав это мечта любой из нас, — показательно вздохнула Назрин. — Единственный, кто не похож на этих похотливых животных.

— И такой красивый, — выдохнула Элья.

— Жаль, что Венера не умеет делиться. Если бы не она, я бы давно его соблазнила.

— Ага, мечтай, Тэя, мечтай. Твой предел — беззубый Эд.

В комнате вновь раздался дружный смех. Назрин обернулась к Эве.

— Ну что, сдаешься по-хорошему или для помощи позвать Влá слава? — ее брови игриво запрыгали.

— Нет! — смиряясь, она с опаской вытащила из под одеяла одну ногу, откинулась на подушку. — Довольны?

— Вполне. Не переживай, Эванжелина, хуже уж точно не будет. Просто пойми, девушка должна быть прекрасна от кончиков пальцев до макушки. И с этим не поспоришь.

Эва думала, что ее ногу никогда не вернут. Она честно не понимала, зачем они это делают. Ведь сама себя она очень даже устраивала. Возможно, если бы ее растили не как мальчишку-сорванца, она бы была больше сведущей в подобных девчачьих делах и с благодарностью приняла бы их помощь. Но благодарность ушла ровно тогда, когда Элья случайно проболталась, что это Влá слав: он попросил об этом Венеру, а она приказала им. Раздувать по этому поводу недовольство Эва поленилась, себе дороже лаять на ручей, который не повернёт вспять. Она найдет время позлорадствовать по этому поводу и вынести мужчине мозг при удобном случае. Он еще пожалеет, что не посвящает в свои планы и решает за нее. Мысли о месте помогли скоротать время и не заметить, как уже вторую ногу вернули в ее расположение.

— Ну вот, теперь твои ножки на долго останутся невероятно привлекательными.

— Они и так были хороши, — угрюмо произнесла Эва, правда не ощущая большой разницы.

— А теперь причёска, — позади Эвы материализовалась флегматичная Элья.

— О нет, волосы я расчешу сама.

— Конечно, сама, — перебила Тэя, — мы их только слегка затонируем и удлиним. Как насчет розового?

— Нет, только не розовый!

Все дружно захихикали. Тэя же взяла в руки прибор, похожий на щипцы.

— Так какой? — ее пальчики замерли над цветными картриджами. — Не выберешь ты, придется мне.

— Зачем это нужно? — страдальчески протянула Эва.

— Без понятия, спросишь у Влá слава. Так, какой?

Эва рассеянно провела рукой по растрепанной голове. С едкой улыбкой указала на синий.

— Синий? Может, теплые оттенки?

— Нет, темно-синий. Надеюсь, этот цвет он оценит по достоинству.

Злорадство в девичьем голосе уловили все. И, переглянувшись, загадочно улыбнулись.